Морок Забвения (СИ) - Дмитрий Колотилин

-А? Что случилось?

- Еще спрашиваешь! Ты это… как их так?

- Что так?

- Порубил, что как? Шестерых раскромсал за несколько минут, да так, что я и не понял, как. Закрутился вдруг, будто бы юла, а эти сначала стояли, но когда первого располосовал, сразу кинулись, и тут фарш полетел во все стороны!!! Князь! Это что сейчас было-то?

- Э-э-э… было… князь…

- Кажется, у кого-то что-то зажевало, - ухмыльнулся Емельян: - Отче, как вам сие представление?

- Может чайку?

- Вот знаете, что предложить в нужный момент, - Емельян еще сильнее улыбнулся, точнее, оскалился: - Кипяточку сейчас сделаю, все равно от этого юродивого ничего не дознаешься.

- Коль не говорит, нечего и спрашивать, - заключил библиотекарь: - Всему свое время.

- Всему свое время, - ошеломленно повторил я, озираясь вокруг себя и рассматривая искромсанные тела, порубанные на десятки кусков, не взирая на костяки. И эта масса отчего-то не исчезала подобно всем поверженным в играх, а осталась, причем, обильно смердя: - Это я их всех?

- Ну да, - Емеля кивнул: - Я даже дернуться не успел. Сам-то понял, что сделал, и сможешь ли повторить?

- Нет… не знаю.

- Понятно, присаживайся, отопьем отвару и пойдем, а то еще кто придет.

Я уже не обращал ни на что внимание, полностью погрузившись в мысли о произошедшем. Аналитик из меня никакой, это точно, нет, сделать вид на манер «мы тут все заняты очень важным делом» я могу, также могу что-то предугадать или решить, как и сделать вывод, но не более. Вообще, странная это профессия – вроде бы и ничего не делаешь, а что-то преподносишь, как свое, на манер «десять британских ученых после длительных исследований пришли к результату, что для длительных исследований недостаточно десяти британских ученых».

- Так, говоришь, не понял, как делал, - голос Емельяна вернул меня к бытию: - Хм, видать, подсознание это, раз работал на интуиции или инстинктах. Суть помнит, такое обычно называют памятью крови, когда что-то должно или передавалось в ней из поколения в поколение. Вот и в тебе так получается, сам себе передал.

- Может и так, я тут не специалист.

- А их тут и нет, даже отче молчит.

- А мне и говорить нечего, все и так видно.

- Видно, но не понятно.

- Видеть и понимать – разное единого.

- Ага, а понимать, что говорят – единое разного, - Емеля попробовал пошутить.

- Ведать и прикидываться дураком, - лицо библиотекаря, перемотанное по глазам старой тряпью, стало очень суровым: - Разное от разного. Коль жаждешь быть блаженным, то не в ту сторону поворачиваешься, надобно, чтобы ветер в лицо бил.

- Отче, - Емельян склонил голову, хотя я и не понял, что сказал старик: - Я не хотел вас обидеть.

- А я и не обиделся, - библиотекарь улыбнулся: - Идем?

Приближаться к останкам волков я не стал, хотя, те и не пропали, видимо внутри их был какой-то дроп, или как его тут называют. Все равно мне не хотелось прикасаться к тем опять же на уровне подсознания, от чего-то будто бы орущего внутри предостережение. Зашагали вслед за библиотекарем, несколько ускорившим свой шаг, когда путь пошел под уклон, а нас окружили горные деревья, закрыв собой большой мир.

- Во как, - раздался голос Емельяна, когда до нас донесся протяжный волчий вой: - Вожак что ли подошел?

- Или мама, - ответил я, ощутив сильнейшую тоску с навалившей печалью об утрате. Нет, такое от босса игры или другого монстра не следует ожидать, все же, те подчиняются скриптам программы. А здесь… а здесь не игра, совсем.

- Все равно, лучше нам уйти подальше, не стоит встречаться. Мало ли чего.

Спуск неуклонно вел к подножию горы, принуждая выйти в долину, но иного пути не было, разве что искать таковой в многочисленных пещерах и заброшенных шахтах, но нас проводник неуклонно шел в одном лишь направлении.

- Знаешь, - голос Емельяна одернул меня: - А нести книжку стало полегче. Да и в параметрах силы с выносливостью прибавилось.

- А? Это хорошо, значит, прокачка идет не только за счет уровней, но и в работе.

- Ага, с таким успехом можно сидеть на малом уровне, а параметры иметь выше, чем у самого прокаченного в уровнях.

- Полагаю, такое было бы невозможно, ибо всему есть предел. Вон те же качки выше определенной планки не могут взлететь.

- А если химией?

- А если химией, то это уже читерство.

- Постой, ты сейчас про качков еще вспомнил? Качался что ли?

- Хм…, вроде бы нет, хотя, может и чуть занимался, но не уверен, что агрессивно железо тягал.

- Ну, брат, может еще вспомнишь, и окажется, что мистер вселенная.

- Ага, - я улыбнулся, следуя за молчаливым библиотекарем.

Долина встретила густым лесом, в который мы и вошли, изрядно пошумев ветками ягодника, занявшего границу меж двумя лесными царствами.

- Кажется, - Емельян неуверенно произнес: - Карта заработала.

- Да? Что показывает?

- Да ничего, только точку и направление, ну и название территории.

- И что там?

- Московское княжество.

- Хм, и где это такое?

- Не знаю.

- Я тоже, ладно, хоть что-то.

В этом лесу зверь оказался более пугливым, что подтверждали время от времени попадающиеся просеки, сделанные учуявшим нас лосем или кем-то другим с большими рогами. Удаляющийся треск ветвей и поросли так и раздавался то с одной стороны, то с другой. Даже птицы притихали, когда мы проходили рядом, и лишь звуки резких взмахов крыльями доносились из-под крон деревьев. Никаких агрессивных монстров мы не встречали, может, потому, что этот лес для охоты и вырубки, а не прокачки. Может быть, ну и кто бы напал на двух огромных монстров, одним своим видом способных испугать любого.

Что-то просвистело совсем рядом, исчезнув среди ветвей кустарника, я дернулся вперед, действуя на инстинктах и закрывая собой собиравшего какие-то травы старца. И в этот момент стрела вонзилась в левое плечо, причиняя боль, через мгновение слившуюся еще с двумя такими же вспышками в груди. Голова невольно опустилась, и я увидел три стрелы, торчащие из меня, мгновение непонимания, и уже шесть стрел торчит из меня, и кровь принялась течь и раз.

Ненависть, злоба, ярость перемешались воедино, как только разум осознал происходящее, кровь забурлила в жилах, напитываясь нарастающим негодованием, перемешанным с болью. Те, кто дерзнул на меня пойти войной, должны умереть, и пусть я погибну сам, но они познают, что прежде, чем пустить стрелу, надо десяток раз подумать.

Тело повело влево, и тут же просвистело справа от уха, тело вновь повело, но уже вправо, и два шелестящих древка с наконечниками воткнулись в ствол позади меня. Шаг, второй, третий, уход в сторону, и прикрывшее дерево отозвалось тройным стуком. Шаг, второй, третий, пригнулся, и стрелы вновь не нашли нужной цели, отскочив от доспеха Емельяна, прикрывшего собой Хранителя.