Звени, монета, звени - Вячеслав Шторм

– Прости меня, доблестный Трен, за необдуманные слова. Если я могу как-нибудь загладить свою вину…

– Не стоит, парень, – усмехнулся я. – Я представляю, каково это – ехать на первую в своей жизни войну. Кровь, поди, так и кипит? Особенно если ты пошел не в мать, а в отца.

Дайре горделиво провел ладонью по своим роскошным усам:

– Золотые слова, Броэнах. Не сомневайся, этот мальчик себя еще покажет. По обеим линиям у него в роду сплошь лихие рубаки!

Тем временем вокруг нас собиралось всё больше всадников и колесниц. Блестела на солнце отполированная медь щитов и шлемов, ветерок развевал яркие одежды, великолепные скакуны, лучше которых не сыскать во всём Пределе, храпели и взрывали копытами землю.

Некоторые воины, те, которые постарше, приветствовали меня как старого товарища, молодежь вытягивала шеи, чтобы получше разглядеть. «Броэнах, Броэнах!» – шелестело вокруг, и от этого плечи мои сами собой расправлялись. Тщеславный я человек, что уж скрывать.

Тем временем Дайре спешился, и мы крепко обнялись.

– Глазам своим не верю. Не иначе как Всеблагие, да не оставят Они нас, образумили тебя! Мой отряд последний, все прочие бойцы Эората уже в Ардкерре. Когда подойдут твои люди? Разведчики доносят, что армии севера уже выступили в поход и движутся…

– Не так быстро, Дайре, – усмехнулся я. – Мы можем поговорить лишь в присутствии Четырех и моего спутника?

Мак-Дегайд прищурился:

– Неужто такому прямому и открытому человеку, как Трен Броэнах, есть что скрывать? И почему это твой спутник более достоин доверия, чем мои молодцы? Кстати, кто он такой? Чтоб мне больше ни разу в жизни не оседлать коня, если он не чужак!

– У всех нас с возрастом появляется что скрывать, эоратский мерин. А что до моего спутника, то он не только чужак, как ты правильно заметил, но и друг Мудрого Лаурика. Старый друг.

Наградив меня шутливым тычком в ребра и окинув Фрэнка изучающим взглядом, Дайре хмыкнул в усы: «Друг, значит?», а потом рявкнул:

– Энгус!

– Да, отец! – тут же отозвался юноша.

– Нам нужно поговорить с доблестным Треном. Наедине. Веди людей дальше, я скоро вас догоню.

Подождав, пока воины Эората скроются из виду, мы с Фрэнком достали свои нехитрые дорожные припасы. Дайре принес из своей колесницы большую деревянную флягу с медом и молча пустил ее по кругу. Не нарушали молчания и мы. Когда фляга вернулась к Мак-Дегайду в третий раз, он бросил в рот полоску вяленого мяса, прожевал и хлопнул себя ладонями по коленям:

– Клянусь Четырьмя, довольно! За это время можно проскакать не одну лигу, тем более на эоратских конях. Ты не считаешь, что мы намолчались на день вперед?

– Возможно.

– Так начинай скорее, не то я всерьез задумаюсь о том, не переметнулся ли ты на сторону проклятого Мак-Аррайда.

– Нет.

Дайре с заметным облегчением вздохнул и хлопнул меня по плечу:

– Ну, хоть это хорошо. Значит, будем биться плечом к плечу, как в старые времена? А, Броэнах?! Покажем мальчишкам, как держать в руках меч и копье?

– Я не буду сражаться с Илбреком.

Всю веселость моего старого приятеля как рукой сняло.

– То есть как это – «не буду». Ты ведь только что сказал, что на нашей стороне.

– Нет. Я сказал, что я не на стороне северян.

Фрэнк, которого наш диалог изрядно забавлял, прегадко – так только он умеет – ухмыльнулся, глядя эоратцу в глаза. Скулы Дайре затвердели, он схватился было за кинжал у пояса, но сумел взять себя в руки.

– Да провалиться мне на этом месте! Ведь это же одно и то же, Трен, неужто ты не понимаешь?! Мы, между прочим, совсем рядом с Кнок Ан Ар, если ты забыл. Вспомни о той битве, что бушевала здесь. Тогда для величайших родов Предела – мелкие не в счет! – не было третьей стороны, и сейчас тоже не будет!

– Быть может, – ответил я. – Но ты ведь слышал мою клятву, Дайре. Скажи, разве я могу нарушить ее?

Мак-Дегайд крякнул. Желание видеть меня на своей стороне боролось в нем с прирожденной честью и страхом перед гневом Тех, кто всегда карает клятвопреступников. Несколько мгновений он раздумывал, а потом широко улыбнулся:

– Клянусь Всеблагими, знаю! От твоей клятвы тебя мог бы освободить Мудрый.

Я наклонил голову:

– Такие мысли и мне приходили в голову. – Неожиданно Дайре громко расхохотался. Он смеялся долго и со вкусом, вытирая набежавшие слезы.

Фрэнк вопросительно посмотрел на меня; в ответ я только пожал плечами.

– Ох и хитер же ты, Броэнах! – заявил, отсмеявшись Мак-Дегайд. – Ох и хитер, хотя и прикидываешься увальнем. Но уж мне-то ты мог сказать правду.

– О чем? – не понял я.

– Ой, да ладно, будет тебе! Если ты не хочешь, я никому не скажу, клянусь Четырьмя.

– О чем не скажешь?

– Ну, будь по-твоему. – Мой приятель приник к меду и сделал несколько изрядных глотков, а потом начал излагать, роняя с усов золотистые капли: – Значит, так. На пороге величайшей войны, когда любого мужа в Пределе заботит лишь острота собственного меча и крепкость конской подпруги, один из величайших воителей современности Трен Броэнах уезжает из дома. Он едет на юг, по направлению к Кнок Ан Ар, но у самого холма сворачивает. Значит, путь его лежит не в земли Ронана Нехта. И не в земли Коранна Мак-Сильвеста, иначе огибал бы холм слева, а не справа. Что остается? – Дайре торжествующе посмотрел сначала на меня, затем на Фрэнка. – А остается Лаурик Искусный. Мудрый, который поможет воину выбрать верную сторону и не преступить клятвы. А сопровождает воина друг Мудрого. Старый друг. А? Что скажешь?

– Скажу, что годы твой ум не притупили.

– То-то! – и чрезвычайно довольный собой Мак-Дегайд, прикончив мед, взялся за наш эль.

Все это время Фрэнк не проронил ни звука. Сжевав из вежливости пару полосок солонины, он отсел в сторону, повернувшись к нам спиной, вновь вытащил свои меч, ветошь и принялся неторопливо полировать лезвие. Всё это не укрылось от Дайре.

– Странный какой-то у тебя спутник, Трен, – нарочно громко проговорил он, оторвавшись от меха. – Ты говоришь, что он старый друг Лаурика, но я никогда его не видел. Он бреет усы, его лицо покрыто странными татуировками, а меч не похож ни на один клинок, который мне доводилось держать в руках. Не говорит, почти не пьет… Имя-то у него хоть есть?

И тут Фрэнк совершил роковую ошибку:

– Если хочешь, можешь называть меня Дарэг Клив, – не отрываясь от полировки, бросил он. Глаза Дайре широко раскрылись:

– Не след тебе говорить такое, незнакомец, – хрипло пробормотал он осоловелым голосом. – Пусть даже и в шутку. В моем роду премного почитают посланца Четырех, который сделал великого Сильвеста первым Ард-Ри Предела. Возьми свои слова назад, слышишь?