Эротические рассказы - Подростки - Stulchik

Рука запуталась в пояске зеленого халата, он дернул руку, поясок развязался, освобождая полы халата, и он, почти теряя сознание, увидел тяжелые белые-белые груди, впадину пупка и черный треугольник лобка. Она тихо ахнула. «Ирина Васильна, — томимый непонятным, но непреодолимым желанием, как в бреду шептал он, — Я люблю вас, Ирина Васильна. Я умру, умру, если вы уйдете.» Иван рванулся к ней, и, обняв под халатом ее ягодицы, ткнулся лицом в пышный упругий живот: «Я умру, умру без вас. Сделайте что-нибудь. Я умру…» Она взяла его голову горячими сильными руками, отстранила от себя и, склонившись, поцеловала в губы. Потом, распрямившись, скинула халат и легла рядом с ним. Кровать осела под ее тяжестью, и Иван, скатившись, ткнулся в ее молочно благоуханный бок.

В следующий миг она, повернувшись к нему, крепко-крепко обняла, и он утонул в ароматной пышности ее тела, объявшей его плотно со всех сторон. Потом он почувствовал, как что-то сильными горячими толчками изливается из него, причиняя нечеловеческое, не испытанное доселе блаженство. Не помня себя, он закричал и тут же затих в ее горячих объятиях от неземного, вдруг снизошедшего на него, покоя, в котором не существовало ни Бетюка, ни Наума, ни «дьяволицы», ни сидевшего отца, ни даже бабушки с матерью, а только обымавшая и как бы поглощавшая его упругая душистая мягкость ее бесконечного тела. И, объятый этим телом, Иван уснул.

Он очнулся от того, что его трясут за плечо. Иван открыл глаза и не сразу понял, где он. Потом увидел склоненное над ним заплаканное лицо Ирины Васильны, вспомнил все и, охваченный великой благодарностью и любовью к этой взрослой женщине, тревожно спросил: «Вы… Вы плачете, Ирина Васильна?» «Да, Ванечка, плачу, — грустно ответила она, сидя на кровати рядом с ним и гладя его по волосам, — Совратила я тебя, старая грешница.» Резко сев, Иван заговорил быстро и горячо: «Нет, не говорите так! Не говорите слова эти дурацкие! Вы… Ирина Васильна, мне так плохо было до того, как я к вам пришел. А вы… Вы так хорошо мне сделали, Ирина Васильна! Вы… да вы спасли меня просто… Я… Ирина Васильна, я никогда, никогда в жизни этого не забуду!» И не в силах сдержаться, он разревелся, ткнувшись лицом в зеленый ее халат. Она подождала, пока он успокоился, и сказала серьезно и грустно: «Какой ты, Ванечка… Мальчик совсем, а — настоящий мужчина. Кабы быть мне ровесницей твоей… Дай только Бог счастья тебе, родной мой.»

Потом Ирина Васильна отвела его домой. По дороге сказала, что завтра она уезжает из Самары. Велела быть мужчиной и желала счастья. Иван больше никогда не видел ее и не слышал о ней. Но навсегда осталась она в его жизни Первой и Неповторимой Женщиной, единственной, которая, не причиняя муки и боли, в то смутное время его ранней юности подарила ему — пусть на краткий миг — блаженство и покой.

Автобусный столик

Категория: Подростки, Случай

Автор: Андрей и Анна Розановы

Название: Автобусный столик

В июле 1992 года мне всё казалось прекрасным. Служба в армии закончилась. Как на крыльях вернулся в родной Череповец. Отгуляв несколько дней, решил съездить к тетке в Вологду. Благо недалеко.

Утренний «Львовский» автобус отправлялся с небольшим опозданием, поскольку его предшественник — рейсовый «Икарус» сломался. Мне это только на руку — не будь заминки и замены автобуса — опоздал бы.

Как взявшему билет в последний момент мне досталось место в конце салона.

Боже! Что за место. Искусственная кожа, заправленная железным обручем. Место почти у прохода справа, если смотреть из салона. У самой боковинки приставлена дощечка вровень с сиденьем.

Справа по ходу автобуса горизонтальные поручни с попереченкой, образующие что-то вроде подлокотника на уровне груди сидящего. Затем щель сантиметров 20 и какой-то узкий столик по типу того, который бывает в самолете, на той же высоте, что и поперечина. Но это — уже у самой задней двери. То есть в последнем ряду автобуса всего одно пригодное для нормального человека место, остальное — развалины какого то сооружения. И именно сюда меня угораздило взять билет.

Кто-то уже поставил вещи под столик. Мне пришлось сумку ставить под ноги, а сетку с яблоками справа на приставную доску.

Зачем я их тащил — как будто в Вологде яблок не продают! Поехали. Впереди в салоне ни одной девицы, если не считать двух девчонок 8-12 лет, сидящих слева от прохода. Перед ними, их родители. Девчонки весело щебетали. Вскоре они достали игральные карты, и было, начали играть, да неудобно. Встали. Прошли в конец салона, и подошли ко мне.

— Можно? — спросили они, указывая на столик.

— Можно.

И они залезли. Одна, которая поменьше — на столик, ближе к запасной двери — лицом к моему правому боку, а другая — к ней лицом, спиной к этому боку на перекладину. Таким образом, девчонки оказалась боком к проходу и лицом друг к другу. Навряд ли удобно, подумал я, глядя как старшая девчушка, сидящая почти вплотную ко мне пытается сдать карты и удержаться в сидячем положении.

Они играли в «пьяницу», не отвлекаясь на меня или других пассажиров.

Автобус тряхнуло. Левой рукой со стороны салона я придержал старшую девчонку за талию. Она благодарно кивнула и продолжала играть.

Край ее платья с ее левого бока слегка свисал у моей правой ноги.

Правой рукой я расправил ее платье со стороны салона, а затем и со своей стороны.

После очередной ямы на дороге я подложил ладонь правой руки ей под попу, чтобы она не упала.

Никакой реакции. Тряхнуло еще несколько раз, и я снова придержал её за талию левой рукой. Правую я так и держал под ее попкой. Вскоре я убрал левую руку.

Девчонка о чем-то болтала и продолжала играть.

Платье закрывало правую руку, как от меньшей девчонки, так и от остальных пассажиров.

Подержав так руку с минуту или две снизу на ее трусиках, вдруг сообразил, что делаю что-то не то. Но было поздно — мои пальцы уже аккуратно сдвигали перемычку трусиков с того самого места, которое было мне недоступно в армейские годы.

Если поднимет крик — скажу, что случайно не там взялся из-за тряски — дескать, трясло, случайно задел. Но ничего не происходило. Мои пальцы лежали на маленьком влагалище, поперек его небольшой щели, покрытой по краям нежным, редким и коротким пушком.

Большой и указательный пальцы нащупали небольшой клитерок и слегка его помяли. Девчонка вела себя, как ни в чем не бывало. Ее напарница была увлечена игрой.

Я осторожно подвел под платье вторую руку, а сам погладывал на салон. Всё тихо и спокойно. Пальцы левой руки разжимали цель, упираясь в большие по названию и маленькие по размеру губки. Пальцы правой руки нежно гладили всю её длину. Небольшая встряска автобуса и… ее ноги немного расширились, дав мне больше доступа. Малые губы еще почти не выросли, зато клитор выпирал за большие губы. Влагалище слегка увлажнилось. Мои пальцы забегали быстрее и еще настойчивее.