Сумма теологии. Том VII - Фома Аквинский

Ответ на возражение 2. Поскольку цель для практических дел является тем же, чем является начало для дел созерцательных, то как при недостаточности правильного установления первого недоказуемого начала не может быть истинной в строгом смысле слова науки, точно так же не может быть истинной в строгом смысле слова воздержанности или правосудности без той должной упорядоченности к цели, которая обусловливается любовью, хотя при этом человек может иметь правильное побуждение в отношении других дел.

Ответ на возражение 3. Наука и искусство по самой своей природе подразумевают отношение к некоторому частному благу, а не к конечному благу человеческой жизни, как это имеет место в случае нравственных добродетелей, которые делают человека благим просто, о чем уже было сказано (II-I, 56, 3). Следовательно, приведенная аналогия неудачна.

Раздел 8. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЛЮБОВЬ ФОРМОЙ ДОБРОДЕТЕЛЕЙ?

С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что любовь не является истинной формой добродетелей. В самом деле, форма вещи является или сущностной, или видовой. Но любовь не является видовой формой других добродетелей, в противном случае из этого бы следовало, что остальные добродетели принадлежат к тому же самому виду, что и любовь. Не является она и сущностной формой других добродетелей, в противном случае она бы ничем не отличалась от них. Следовательно, она никоим образом не является формой добродетелей.

Возражение 2. Далее, любовь при сравнении ее с другими добродетелями называют их корнем и основанием, согласно сказанному [в Писании]: «Вы, укорененные и утвержденные в любви» (Еф. 3:18). Но как корень, так и основание являются не формой, а, пожалуй, материей вещи, поскольку они суть первое при ее создании. Следовательно, любовь не является формой добродетелей.

Возражение 3. Далее, формальная, конечная и деятельная причины друг с другом не совпадают[238]. Но любовь называют целью и матерью добродетелей. Следовательно, ее нельзя называть их формой:

Этому противоречит сказанное Амвросием о том, что любовь – это форма добродетелей.

Отвечаю: в нравственных вопросах акт получает свою форму по преимуществу от цели. Так это потому что распорядителем нравственных актов является воля, объектом и формой которой, если так можно выразиться, является цель. Но форма действия всегда обусловливается формой действователя. Следовательно, в случае нравственных вопросов то, что сообщает акту его упорядоченность к цели, необходимо сообщает ему и форму Но из того, что уже было сказано (7), очевидно, что именно любовь и направляет акты всех остальных добродетелей к конечной цели и, следовательно, она же и сообщает форму всем остальным актам добродетели. В указанном смысле о любви и говорят как о форме добродетелей – ведь последние получают имя добродетели в отношении своих «оформленных» актов.

Ответ на возражение 1. Любовь называется формой других добродетелей не потому, что она является их видовой или сущностной формой, а потому, что она является их деятельной причиной, в силу чего и сообщает им всем форму так, как мы показали выше.

Ответ на возражение 2. Любовь сравнивают с основанием или корнем в том смысле, что все остальные добродетели произрастают и питаются от нее, а не в том, в котором основание и корень носят признак материальной причины.

Ответ на возражение 3. О любви говорят как о цели других добродетелей потому, что она направляет все остальные добродетели к своей собственной цели. А матерью других добродетелей любовь называют потому, что она, распоряжаясь ими, зачинает акты этих добродетелей посредством своего стремления к конечной цели подобно тому, как мать зачинает в себе, но от другого.

Вопрос 24. О СУБЪЕКТЕ ЛЮБВИ

Далее нам предстоит исследовать любовь к горнему в отношении ее субъекта, под каковым заглавием наличествует двенадцать пунктов: 1) находится ли любовь к горнему в воле как в своем субъекте; 2) обусловливается в человеке любовь к горнему посредством предшествующих действий или же божественного всеяния; 3) является ли это всеяние адекватным возможностям наших естественных даров; 4) возрастает ли она в том, кто ею обладает; 5) возрастает ли она посредством добавления; 6) возрастает ли она посредством каждого действия; 7) возрастает ли она беспредельно; 8) может ли любовь странствующего [в этой жизни] быть совершенной; 9) о различных степенях любви; 10) может ли любовь умаляться; 11) может ли быть утрачена любовь после обладания ею; 12) утрачивается ли она по причине одного смертного греха.

Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ВОЛЯ СУБЪЕКТОМ ЛЮБВИ К ГОРНЕМУ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что воля не является субъектом любви к горнему. В самом деле, любовь к горнему – это один из видов любви. Но, согласно Философу, любовь находится в вожделеющей части[239]. Следовательно, любовь к горнему тоже находится в вожделении, а не в воле.

Возражение 2. Далее, как было показано выше (23, 6), любовь есть главнейшая добродетель. Но субъектом добродетели является разум. Следовательно, похоже на то, что любовь к горнему тоже находится в разуме, а не в воле.

Возражение 3. Далее, любовь простирается на все человеческие действия, согласно сказанному [в Писании]: «Все у вас да будет с любовью» (1 Кор. 16:14). Но началом человеческих действий является свободная воля. Следовательно, похоже на то, что любовь к горнему по преимуществу находится в свободной воле, а не в воле.

Этому противоречит следующее: объектом любви является благо, которое также является и объектом воли. Следовательно, любовь находится в воле как в своем субъекте.

Отвечаю: как было показано в первой части (80, 2), желание бывает двояким, а именно чувственным и умственным, которое называется волей, и потому хотя объектом каждого из них является благо, но по-разному. В самом деле, объектом чувственного желания является схваченное чувством благо, тогда как объектом умственного желания, или воли, является благо под универсальным аспектом блага, согласно которому оно может быть схвачено умом. Но объектом любви к горнему является не чувственное, а божественное благо, которое доступно только уму. Следовательно, субъектом любви является не чувственное, а умственное желание, то есть воля.

Ответ на возражение 1. Вожделение [или пожелание], как было доказано в первой части (81, 2), является частью чувственного, а не умственного желания, и потому та любовь, которая связана с вожделением, является любовью к чувственному благу. Притом вожделение не может простираться на божественное, то есть умопостигаемое благо, на что способна одна только воля. Следовательно, вожделение не может быть субъектом любви к горнему.

Ответ на возражение 2. Как говорит Философ, воля находится в разуме[240], и потому любовь к горнему, находясь в воле, может также находиться и в разуме. Впрочем, любовь к горнему, в отличие от человеческих добродетелей, направляется не разумом, а мудростью Божией, и превосходит порядок человеческого разума, согласно сказанному [в Писании] о «превосходящей разумение любви Христовой» (Еф. 3:19). Поэтому она находится в разуме не так, как рассудительность, то есть как в своем субъекте, и не так, как правосудность или умеренность, то есть как в том, что устанавливает их порядок, но только по причине приближенности воли к разуму

Ответ на возражение 3. Как уже было сказано в первой части (83, 4), свободная воля не является отличной от воли способностью. Впрочем, любовь к горнему не находится в воле, рассматриваемой как свободная воля [то есть в той], актом которой является выбор. В самом деле, выбор осуществляется в отношении средств к цели, в то время как воля непосредственно направлена к цели[241]. Следовательно, любовь к горнему, объектом которой является конечное благо, надлежит представлять скорее как находящуюся в воле, чем в свободной воле.

Раздел 2. ОБУСЛОВЛИВАЕТСЯ ЛИ В НАС ЛЮБОВЬ К ГОРНЕМУ ПОСРЕДСТВОМ ВСЕЯНИЯ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что в нас любовь к горнему не обусловливается посредством всеяния. В самом деле, то, что общо всему сущему, находится в человеке по природе. Но, согласно Дионисию, «божественное благо», каковое суть объект любви к горнему, «для всего есть объект восхищения и любви»[242]. Следовательно, любовь к горнему находится в нас по природе, а не посредством всеяния.