Сущий дьявол - Данелла Хармон

И все же Гвинет верила: этот демонический красавец, которого она любит, не умрет. С помощью старины Бритуэлла, весьма обеспокоенного состоянием хозяина, она то и дело меняла мокрые от пота простыни, часто проветривала спальню и обмывала Деймона прохладной водой. Кроме того, она послала одного из слуг в Бэрфорд, и тот привез полную сумку сухой лаванды. Гвинет набила ею мешочки и разложила их всюду, где возможно: под подушку Деймона, на столик у кровати и даже у ног волков, охраняющих покой больного хозяина.

В начале второй недели жар у Деймона стал спадать. Он очнулся от тяжелого сна и молча кивнул, когда Гвинет спросила, не хочет ли он куриного бульона. Она была растрогана до глубины души, когда кормила его из ложечки, и он не протестовал, лишь с благодарностью улыбался ей время от времени.

На следующее утро Деймон позавтракал овсяной кашей и бодрствовал до полудня. Затем поел, немного поспал и, проснувшись, заявил, что умирает от голода. Гвинет велела слуге принести еще бульона. Она с трудом сдерживала себя — ей хотелось распахнуть окна и закричать от радости и счастья.

Сомнений не оставалось: лорд Морнингхолл возвращался к жизни.

Его преподобие Милфорд и Джек Клейтон пришли на заре к Тоби и вывели его на палубу.

Тоби понял: предстоят важные события — это было написано на лицах его друзей. Сердце мальчика гулко и тревожно колотилось, но он с готовностью последовал за ними, поскольку доверял. В лодке их должен был ждать Коннор.

На палубе стояли бочки, которые следовало погрузить на лодку, доставить на берег и наполнить пресной водой. Капеллан быстро снял крышку с одной из бочек, Джек тут же поднял Тоби и опустил его внутрь. Перед этим Тоби заметил караульного, стоявшего неподалеку, спиной к ним; и мальчик подумал, что его скорее всего подкупили, чтобы он «ничего не видел».

— Сиди тихо, — прошептал Джек и взял крышку из рук капеллана.

Тоби сидел, прижав колени к груди. Прямо над его головой опустилась крышка, но его преподобие Милфорд заблаговременно просверлил в ней отверстие величиной с монету, так что мальчик не боялся задохнуться.

— Как ты себя чувствуешь, Тоби?

— Тесно, сэр, но, думаю, все будет нормально.

— Вот и хорошо. Сможешь пробыть в таком положении часа два-три?

Выбора у Тоби не было.

— Да, сэр. Постараюсь.

— Ладно. И чтобы ни звука, иначе все пропало. Да поможет тебе Бог, Тоби.

Мальчик слышал, как эти двое уходят. Он остался один в темноте. Страшно было шевельнуться, даже дышать.

«Через два или три часа здесь будет Коннор. Беспокоиться не о чем. Все будет хорошо. Нужно думать о том, как много других вызволил Коннор…»

Постепенно воздух в бочке нагревался. Становилось душно, и вскоре уже мальчик обливался потом. Крошечный лучик света пробился сквозь отверстие в крышке — занимался день. Тоби сжал в руке миниатюрный портрет матери, висевший у него на шее, и это придало ему сил.

Наконец он услышал мужские голоса и почувствовал запах дыма — судно пробуждалось ото сна.

Тоби прижал локти к ребрам. Он слышал тяжелые шаги заключенных; которых вывели наверх. На кого-то раскричался Редли. Люди пробегали совсем рядом с его бочкой, и Тоби сидел затаив дыхание.

— Славный денек, а, Джек?

— Не лучше, чем любой другой. К обеду будет дождь.

— Верно. Вон там, похоже, собираются тучи.

Тоби осторожно пошевелился и еще крепче сжал портрет матери. Лучик света стал еще ярче, а долетающие до него звуки — еще разнообразнее.

— Давай убирай эти бочки с палубы! Поживее!

Тоби узнал голос Редли, который, как всегда, был раздражен и зол на всех.

Мальчик проглотил комок в горле и стал ждать дальнейших событий.

Вскоре послышались шаги — матросы стали поднимать что-то тяжелое.

«Они взялись за бочки. Лодка уже здесь, и Коннор, должно быть, наблюдает за этим. Господи, как я боюсь!»

Вот они взялись за соседнюю бочку. Тоби уперся руками и ногами в стенки своей бочки, понимая, что если он пошевелится, то его тут же обнаружат. Затем раздались голоса — прямо над его головой. И тут же бочку приподняли, раздалось кряхтенье, и кто-то проворчал:

— Черт побери, какая тяжеленная…

— Заткнись! Хватит ныть!

— Может, ее не опорожнили до конца…

Тоби сжал зубы, чтобы не закричать, — мальчик пребольно ударился головой о крышку. Затем он почувствовал, что его бочку куда-то несут, — вероятно, чтобы спустить в шлюпку. Тоби закрыл глаза, вознося Господу молитву о том, чтобы канат не оборвался.

Он не знал, что неподалеку на палубе стоит Фойл. Упершись руками в бедра и надменно запрокинув голову, он наблюдал за происходящим.

Не знал он и о том, что Фойл заприметил крохотное отверстие в крышке, которое просверлил капеллан.

И тут раздался зычный голос Фойла:

— А ну-ка, оставь эту бочку!

Тоби похолодел — бочка закачалась в воздухе. Находившиеся в лодке отчаянно тянули бочку к себе.

— Черт бы вас побрал! Я сказал «стоп»! — заорал Фойл. Тоби услышал, как Коннор выругался.

Глава 23

Маркиз Морнингхолл проснулся и понял, что его по-прежнему окружает тьма. И все так же, как и в предыдущие дни, пели за окном зяблики. И все-таки это июньское утро чем-то отличалось от всех предшествующих.

Сейчас Деймон знал, что не умрет.

Он был отчаянно голоден, голова у него была совершенно ясной, и ему ужасно надоело валяться в этой проклятой постели. Кроме того, очень хотелось видеть леди Симмз.

— Гвинет! — крикнул он. Тишина.

Деймон приподнялся и схватился за край матраса. Сквозь бинты маркиз ничего не видел, зато ощущал запах лаванды. Он тут же припомнил, как Гвинет говорила, что положила лаванду ему под подушку, чтобы освежить воздух в комнате. Он ощущал также запах роз и чувствовал, что за окном светит солнце. Деймон знал: некоторые из роз ярко-красные, другие — кремовые, есть желтые и белые; одни из них громадные, размером с суповую чашку, а другие — величиной с чайную чашечку. Маркиз с удовольствием вдыхал их аромат. Если распустились розы, значит, лето в разгаре и в окрестных полях зеленеют овес, ячмень и пшеница…

— Гвинет!

Протянув руку, Деймон нащупал подушку у спинки кровати и снова улегся. Затем потрогал бинты на лице. Черт бы побрал эти тряпки! Надо их содрать.

Немедленно.

Что они с ним сделали?

Деймон подцепил пальцем один из бинтов на лице и тут же услышал шаги в коридоре.

Он резко опустил руку и принялся барабанить пальцами по простыне.

Дверь отворилась.

— Деймон…

— Доброе утро, моя дорогая леди Симмз. — Он поднял вверх руку, приветствуя ее. — Входи.

— Проснулся, как я вижу.

— И чертовски проголодался. Просто умираю от голода. И еще хочу содрать эти бинты.