В чужом теле - Ричард Карл Лаймон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Кроме как там, - подумал он, - ублюдку и негде меня больше найти.
Как и полиции. Если она станет меня искать."
И Карен это тоже касалось. Пусть Нил и был, наверное, последним человеком, с которым та захотела бы снова встретиться. Но она знала его настоящее имя. Поискав в справочнике, могла запросто узнать, что он был ее соседом.
И по той или иной причине, могла захотеть найти его.
Лучше не быть дома, если это случится.
Он закрыл тюбик, убрал его, затем вытер пальцы туалетной бумагой, смыв ее затем в унитаз.
После чего направился в спальню. Собирать вещи.
"Есть ли причины не свалить в закат?" - задумался он.
Никакая работа его не держала, поскольку в летние каникулы в школу редко звали подработать на заменах. По крайней мере, в ближайшие недели никто его не хватится.
У него было в работе несколько проектов по сценариям в разных стадиях завершенности, но ни дедлайнов, ни встреч в ближайшем будущем. Он планировал все лето провести, экспериментируя с новыми идеями.
Деньги тоже не могли стать проблемой. У него все еще было более пяти тысяч долларов на чековом счету - остатки гонорара за первый вариант сценария "Мертвых красоток".
И еще приличная сумма должна была поступить в сентябре, когда по графику должны были начаться съемки картины "Глубокой ночью"
Если вообще начнутся.
С этими придурошными киношниками ни на что толком нельзя рассчитывать.
Хотя нет, можно смело рассчитывать на одно - тем или иным способом, их проект все равно накроется медным тазом, и ни до каких съемок наверняка дело не дойдет.
"Какая разница, что будет в сентябре? - подумал он, - Сейчас у меня есть деньги на эти вынужденные каникулы.
Сколько там я буду в отъезде? Недели две, наверное.
Или пока руки не заживут. Или пока я не придумаю идеальное объяснение этим царапинам".
До своей поездки к дому Карен, он положил видеокассету со своими показаниями, вместе с браслетом и пистолетом, на дно спортивной сумки, с которой приехал. Завалив сверху своим бельем и туалетными принадлежностями.
Ничего никуда не пропало.
Он оставил кассету на месте, но браслет и пушку вытащил. Браслет нацепил на запястье. Пистолет сунул в правый передний карман брюк.
Потом отнес сумку в гостиную. Оставив ее у двери, пошел на кухню. Старая переносная пишущая машинка Марты все еще стояла на столе.
Нил вставил в нее лист бумаги и напечатал:
"Дорогая Марта,
Как ты, вероятно, заметила, я покинул твою квартиру. Решил, как говорится, "уйти по-английски". Не пугайся, ладно? Все в порядке, заверяю тебя. Просто мне показалось хорошей идеей исчезнуть ненадолго. Во-первых, я не хочу тебя втягивать во все это. Может быть опасно. В конце концов, я единственный живой свидетель убийства Элизы. Хоть я и не видел его непосредственно своими глазами, но близко к тому. Кроме того, я стрелял в убийцу и ранил его. Он скорее всего захочет со мной расправиться при возникновении хоть малейшей возможности. Если он попытается достать меня, я не хочу, чтобы ты находилась хоть сколько-нибудь близко. Не хочу, чтобы он мог иметь даже малейший шанс заподозрить, что ты как-то со мной связана. Не хочу, чтобы он вообще знал о твоем существовании. Боюсь даже думать, что он может с тобой сделать. В любом случае, у тебя куда меньше шансов с ним повстречаться, если меня не будет рядом. Кроме того, я не хочу, чтобы у тебя возникли проблемы с полицией. В данный момент, я еще не знаю, куда направлюсь. Куда-нибудь за город, где можно будет отдохнуть и не опасаться ни полиции, ни нашего друга-маньяка. Скорее всего, буду не на связи. Чем меньше ты знаешь, тем лучше. Мне ужасно жаль, что я уже втянул тебя в мои проблемы. Сначала хотел вообще тебе ничего не говорить, но не смог врать - слишком люблю тебя. Я тебя правда люблю, Марта. Буду думать о тебе, буду скучать. Еще раз повторю: пожалуйста, не волнуйся. Так мне будет гораздо безопаснее, да и тебе тоже. И я не буду в отъезде дольше, чем необходимо. Ну а пока - пока. Люблю, целую".
Подписав письмо, Нил просунул его нижний край в каретку пишущей машинки, чтобы лист стоял вертикально.
Затем взял сумку, выключил свет и покинул квартиру Марты. Направился к своей машине. Нужно было вернуться в свою квартиру и собрать там кое-какие вещи, прежде чем куда-либо ехать.
"И куда я поеду?" - задумался он, заводя мотор.
В мотель или гостиницу. За пределы Лос-Анджелеса, поскольку он полностью хотел исключить риск столкнуться с кем-то из знакомых.
За пределы Южной Калифорнии в целом, если уж на то пошло. Зачем ограничиваться полумерами? Мир тесен. Если ошиваться в отеле Диснейленда, например - легко можно наткнуться на кого-нибудь знакомого. Сан-Диего тоже немного опасно.
"Как жаль, что Диснейленд не находится в паре сотен миль отсюда..." - подумал он.
На этот случай всегда есть Диснейворлд во Флориде.
Но это уж слишком далеко. Кроме того, он слышал, что летом во Флориде ужасно: чудовищная жара, и такая влажность, что все время ходишь мокрый, да еще и москиты.
Но идея поехать в какой-нибудь парк развлечений его привлекала. Если уж придется где-нибудь прятаться, то почему бы и не развлечься заодно? Устроить себе настоящие каникулы.
Парки развлечений ему всегда нравились.
С детства и до сих пор.
Диснеевские парки - отличные места. Приятно, красиво, дружелюбная атмосфера, кругом всякая милота.
"Ягодная Ферма Кнотта" - хороша большей реалистичностью. Помимо множества аттракционов и интересных магазинчиков, там были настоящие лошади, музеи с настоящими вещами времен покорения Дикого Запада, живые театрализованные представления с перестрелками ковбоев на улицах.
"Волшебная гора" - мало что может предложить, кроме американских горок и прочих аттракционов. К тому же, это место уже давно облюбовали подростковые банды и прочие мутные личности. Нил не очень хотел проводить там слишком много времени.
Вдобавок, и Диснейленд, и Ферма Кнотта, и Волшебная Гора - все слишком близко к дому.
Нужно было удалиться минимум миль на двести.
Набережная Санта Круз, как вариант. Нил был слишком молод, чтобы застать такие великие развлекательные парки прошлого, как Лонг Бич Пайк или Тихоокеанский Парк в Санта-Монике, но в отличие от них,
