В прятки с отчаянием (СИ) - "AnnysJuly"

— Еще бы! Грядут новые бунты населения и недовольство властью. А у нас боевые действия… Бл*дство, как же все не вовремя!

— Либо же наоборот, очень вовремя…

* *

Возвращение во фракцию проходит в глубокой задумчивости, предположение Мии, о возможных бунтах не выходят из головы и не дают покоя. Мысли терзают-терзают-терзают… Мало нам было недовольных, они как чума, поганили нашу жизнь двадцать лет и до сих пор не оставляют в покое. Безупречные, со своей жаждой мести и искоренения населения, атакующие повсеместно дальние рубежи, что у лидеров нет просто возможности оставить командование полигонов и вернуться в город. И вот чувствую я, что не все так просто с этим объявившимся маньяком: убивает он безфракционеров, состоявших в народной дружине, скорее всего, в желании стравить их с бесстрашными. Нельзя этого допустить, нужно как можно скорее вычислить убийцу. Странный фетиш — оставлять кредиты, отрезать мочки… Сука, эстет прям. Да еще и с парализатором играется. Может, хантер бывший, пробравшийся в город? Ладно, покопаюсь в архивах, может, и найдется хоть какая-то зацепочка.

— Ну что, к Гилмору своему пойдешь? — интересуется Мия, когда мы выбираемся из драгстера возле штаб-квартиры, направляясь внутрь.

— После обеда пойду. Если он еще сам не сбежал из лазарета. Может, привязать его стоит? Ты б тоже сходила, а? Думаю, он будет рад тебя видеть.

— Да что я, рожи его наглой не видела? — отмахнулась она и отвернулась от меня, пряча лицо.

Забавно, с чего это Джай впал в такую немилость? Натворил что-то опять, обидел ее? Или Мия переживает оттого, что ее парня, Колина, сослали на рубежи за что-то? Как по мне, козел он был еще тот, вечно ее то отталкивал, то унижал, и никто по нему ни слезинки не прольет, разве что очень тайно, но ведь женская солидарность способна раздувать из мухи слона, поэтому помалкиваю. Вот только, почему у меня такое чувство, что мне что-то не договаривают?

— Ладно тебе, не слушай меня, это я так… настроение ни к черту. Конечно, схожу, навещу родственничка своего, любимого. Саму-то тебя, я смотрю, туда тоже не особо тянет?

— С чего это ты взяла? — подивилась я, округляя глаза. — У меня просто тренировки с новеньким и патрули, а ночевать я там и не собиралась.

— Первые дни ты оттуда не вылазила, а сейчас сбегаешь, как только возможность появляется. Я же не слепая, Люс, — как только мы зашли в столовую, безапелляционно посетовала подруга, а потом лукаво глянула куда-то в сторону.

Проследив за ее взглядом, я чуть не споткнулась, а под ложечкой неприятно так засосало. Риз сидит за столиком с какой-то весело щебетавшей девицей и улыбается ей так открыто, мягко, со своими умилительными ямочками и сияет, как новенький пятак. А девица смотрит на него так, того и гляди, сожрет глазами, тьфу. Внезапно горло сжалось, отказывая пропускать воздух. Вспомнились его нежные губы, потемневший взгляд глаз, в которых отражается солнце… Вспомнились дни наших скитаний, вспомнились ночи бок о бок и тоска снова заныла за ребрами. Мне его не хватает, чего уж врать. Себе зачем? И понимание, что не имею я права удерживать Риза как-то рядом, сердцу противится.

— А он красавчик, этот твой кочевник. И, кажется, уже подружкой тут обзавелся, — послышался голос Мии.

— И ничего не красавчик, — бессовестно слукавила я. Красавчик! Еще какой красавчик! Вон, как все девицы глазами зыркают на него. А еще Ризу идет черная форма, и он, наконец, побрился, становясь ну просто неотразимым. И меня даже не заметил… то ли не сумел простить того, что не смогла ответить взаимностью, то ли от уязвленного самолюбия, то ли курица эта, что томно кудахчет ему на ухо, кажется лучше меня… И нечего на него так откровенно пялиться! Наверное, Риз почувствовал мой взгляд, а я не успела незаметно отвернуться. Вот черт! В моей жизни всегда неприятности любят водить хороводы, крепко взявшись за руки!

— Ты хотела сказать, ничего не обзавелся… — фыркает мне на ухо Мия, чуть ли не сострадальчески посопев. — Иначе, чего ты его так рассматриваешь?

— На что это ты намекаешь? — разозлилась я, с остервенением швыряя в тарелку котлеты. — Просто смотрю, чтобы он ни во что не вляпался.

— Ну и зря.

— Мия что ты говоришь, Джай в лазарете, чудом выкарабкался! На что ты меня толкаешь?

— Молчу-молчу. Не заводись так. Просто мне показалось, что тебе не нравится, как на него смотрит та девка.

Господи, кто же знал, что будет так тяжело! И я с ужасом осознаю, что та тайная нить, которая, как казалось мне, протянулась между нами, от сердца к сердцу, вот-вот оборвется. Всё правильно, мужчины умеют смиряться с жестокой реальностью, они не терзают душу из раза в раз о прошедшем, просто принимают действительность такой, какой она есть, чтобы ничего внутри не болело, не мучило. Обижаться глупо. Всё кончено и у Риза хотя бы хватило самообладания понять это еще в поезде, по дороге во фракцию, а вот я не справляюсь. Я как собака на сене, противно… Страшно было осознавать это. И боль сомнений раздирала душу.

Поддавшись странному порыву, я сама не знаю зачем поперлась к парочке. Скорее всего, делать этого не стоило, но так хочется! Девица все щебечет, но, заметив меня, запнулась, а я улыбаюсь так, что скулы сводит от фальшивости, сверля темную макушку. Он поднял голову и я мгновенно пропала во взгляде ореховых, с отливом позолоты глазах.

— Риз, не забудь, у нас сегодня индивидуалка. Надеюсь, ты готов? — о, да я нашла целый повод, чтобы заговорить с ним. Умняша какая!

— Конечно. Как скажете, леди, — открытая улыбка, ямочки…

Черт, ну зачем я подходила, а? Бежать отсюда, бежать!

— Ну что, проверила, никуда твой красавчик не вляпался? — насмешливо спрашивает Тревис, а у меня щеки заливает краской. Неужели все так очевидно?

— Хватит называть его моим, — злюсь я, испепеляя ее глазами. — Он не мой!

— Ну, хотя бы больше не отрицаешь, что он красавчик, уже неплохо.

Я не понимаю, она издевается, что ли?!

— Эй, это что за несвойственное тебе пристрастие устроить мою личную жизнь? — взбунтовалась я против детального обсуждения моих симпатий.

— Да ладно тебе, может, хоть он козлом не окажется… хотя, о чем это я, все они козлы, — не поднимая глаз, махнула ручкой Мия с кислой моськой, что я сперва мысленно с ней согласилась, что козлы, но потом испугалась резкой перемени настроения бесстрашной.

— Мия, а ты ничего не хочешь мне рассказать, а? — осторожно начала я. Молчит, вяло возя вилкой по тарелке. — Что случилось, я же вижу какая ты хмурая ходишь и отмалчиваешься, будто между нами кошка пробежала. Может, если расскажешь, то станет легче? Или ты мне больше не доверяешь?

Изменения в лице и без того расстроенной подруги происходят молниеносно. Вот еще минуту назад она троллила меня, наблюдая за тем, как я поперлась засветиться перед Ризом, а теперь прячет глаза, кусает губы, сжимает пальчики в кулаки от злости.

— Мия, — сипло выдала я от отчаяния, потому что мне все это очень не нравится, — скажи что случилось, немедленно. Тебя кто-то обидел, да? Это Колин? Почему ты молчишь? Если сама не скажешь, я все равно узнаю же, — сделала я последнюю попытку, твердо решившись залезть ей в голову, но она опередила меня, схватила за руку и чуть ли не бегом потащила за собой из столовой.

Всю свою короткую, горькую, страшную в своей обыденности историю она выдает, сжавшись в комочек на полу моего чердака, не поднимая глаз, сцепив побелевшие пальцы замком. О том, как насиловали ее два моральных урода, заливая и без того повернутые допингом мозги, алкоголем. О том, как не выдержав держать все в себе, она рассказала Джаю и тот, заступился за Мию так, как умел, вызвал Колина на бои без правил, после чего и оказался в коме... Господи, как тварей-то таких земля держит? Обняв девушку за плечи в попытке утешить, успокоить, я чувствую, как ее колотит крупная дрожь и не нахожу подходящих слов. Такой кошмар мог случиться и со мной, но мне просто повезло, что Риз оказывался рядом. Хорошо, что хороших людей на свете гораздо больше.