Рождество или Библия волшебника - Артур Грэм

«23:51».

До Кирилла никому не было никакого дела. Всё внимание было приковано на Санте. И тут юноша… понял. Всё сразу стало ясно. Он поднялся на подмосток. Посмотрел в глаза стражникам, которые ещё несколько минут назад готовы были надеть на него оковы. Мужчины попадали на колени.

А музыка играла. По городу стали бить колокола.

Волшебные сани упали в толпу. Их сразу окружили военные.

— За нарушение запрета о перелётах в новогоднюю ночь… на костёр его! — Королева появилась на постаменте. Она кричала как никогда раньше.

— Хватит, — спокойно произнёс Кирилл. — Меня замучил уже этот бред.

Это услышала не только злая женщина, но и люди, привязанные к шпилям.

— Да как ты, смеешь, уб… — Королева не договорила. Её рот исчез, как и рты всех тех, кто желал в этот вечер Кириллу зла. Бум.

«23:52».

Санту привязывали к одному из шпилей.

— Хватит, — снова повторил свои слова Кирилл.

— Прости их, северный олень, ибо не ведают, что творят! — прокричал Санта Клаус.

— Если вы считаете, что я не достоин того, чтобы стать следующим предводителем странны, что ж…

Кирилл улыбнулся… с лёгкой грустью, посмотрел на друзей-узников, которые вмиг стали свободными, и подошёл к уставшему Доброславу.

— Привет, — тот еле стоял на ногах.

— Я с тобой, — взял он за руку своего друга.

— Но, — произнесла Катерина, на глазах которой появились слёзы.

Такого жеста не ожидали даже айсградцы.

— Это мой выбор, — с легкостью произнёс Кирилл.

— Я… — только и выдавила из себя Катя. Она подошла к своим друзьям, уткнувшись лбом в спину Доброслава. — Не оставляйте меня! Умоляю!

— Не хочу, чтобы он уходил один, понимаешь? — Кирилл улыбался. Так легко на душе ему ещё никогда не было.

Их охватило пламенем. Не было боли. Не было мук. Не было страданий. Кирилл держал Доброслава за руку до самого конца…

Их сердца перестали биться одновременно, а души слились воедино…

Такого резкого поворота событий не ожидал даже Король. Шокированный, он даже не знал, что сказать. Не могла ничего сказать и Королева. Но только потому, что у него отсутствовал рот. Катерина рыдала, а кот Варфоломей сидел возле кучки пепла, роняя горькие слёзы на останки своих хозяев…

Глава двадцать третья

Первое января

— Как думаешь, они нас видят? Смотрят на нас оттуда? — покачивался в кресле Король.

— Не знаю. Я не ожидала, что такое может произойти, — Королева листала Книгу Судеб, в которой о жизни Кирилла была написана совершенно иная история.

— Ну? Что там?

— Написано, что он должен был править. А теперь… даже не знаю.

— Ты ведь этого сама хотела. Рада теперь? — Король зажёг сигару.

— Прошу тебя, не в комнате! Все стены уже пропитались твоим дымом.

В этот день Их Высочества впервые смогли говорить друг с другом спокойно, чего не происходило многие десятилетия. Землю не поглотила Мгла, как писали пророчества. А Книга Судеб продолжала утверждать, что следующим предводителем должен стать именно Кирилл.

— Вы собрались так быстро? — Мужчина в костюме зубра вошёл в комнату Катерины.

— Да. Я ведь прибыла сюда в таком виде, — стоя у зеркала, она надевала банты.

— Уже решили, куда направитесь?

— Домой я точно возвращаться не буду. Поеду туда, где тепло. Король сказал, что оплатит расходы. Хотя, возможно, всё же навещу могилу бабушки. Её нужно перезахоронить.

— Готова? — в комнате появилась Ева Астахова. — Скоро начнётся поминальная служба. Хочу уехать до начала церемонии.

— В принципе, да, — Катя ещё раз посмотрела на своё отражение в зеркале.

— Не знаю, готовы ли мы, — Мишкина бабушка читала письмо из Министерства кончины, в котором ей и её внуку предлагалось остаться в стране. — Нам выделили дом в Готхобе. Будем жить здесь или возвращаемся домой?

Лилия и Миша пожали плечами.

Слёзы… В этот день каждый житель не только АйсГрада, но и всего странного государства, старался скрыть слёзы. К примеру, Король и Королева — потому что потеряли двух близких им человек. Катерина — потому что потеряла свою первую настоящую любовь. А Мишка — потому что потерял лучшего друга.

Но если эти слёзы были слезами скорби, то только у одного человека, держащего волшебный ключ Кирилла, на лице сверкали слёзы радости…

Конец первой книги