Рождество или Библия волшебника - Артур Грэм

Опустив ноги в фонтан, Прокл пригубил коктейль. Прохожие не замечали призраков, которые ещё вчера успели расставить нужные знаки в местах, которые указала сама Судьба: благодаря неисправному светофору молодая Ульяна встретила свою вторую половинку. А выброшенная сонным Прокофием газета кардинально изменила жизнь Салантия, который и не догадывался, что его истинное призвание — журналист. Даже юной Ефросиньи помог знак «икс» на невымытой доске преподавателя, чтобы заполучить заветный балл и поступить в университет.

Изменять жизни миллионов приходилось каждый день, поэтому о полноценном отдыхе не могло быть и речи. Два выходных в месяц, по мнению министра охраны окружающей среды, было вполне достаточно.

Не успели Пров, Прокл и Прокофий допить свои напитки и обсудить действующую власть, неведомая сила подбросила их вверх, а затем молниеносно перенесла в АйсГрад. Там, глубоко в подземелье Александрийского дворца, в сумраке тёмных коридоров и молчаливых стен, в большом зале, окутанном непроницаемой тьмой, собрались двенадцать человек в тёмных одеяниях. В тёмных капюшонах, скрывающих лица, они располагались по кругу. Освещённым был только центр зала, куда и были вызваны призраки.

— Пров, Прокл и Прокофий, повелители и охранники судеб, — заговорил один из стоящих голосом, выдающим старость его носителя и, несомненно, жизненный опыт. — Вы снова были вызваны сюда по приказу Совета Высших Сил для немедленного исполнения поручения, утверждённым Высшими Силами. Для наискорейшего выполнения задания вы будете разделены. Каждому из вас будут предоставлены персональные свитки. Тексты в них обсуждению и огласке не подлежат. На исполнение у вас есть время до следующей Луны. Заклятие секретности вступает в силу прямо сейчас.

Послышался стук молотка, и неизвестно откуда в воздухе появились свитки пергамента. Прикоснувшись к ним, один за другим призраки растворились, и свет в центре зала погас.

Кирилл не знал, сколько времени провёл в чужой кровати. Солнце было уже довольно высоко, а будить парня, судя по всему, никто и не собирался. Он припоминал приснившийся сон о каком-то парне, постоянно жующем сено. Посчитав это разыгравшимся воображением в свете последних событий вчерашнего дня, он пошёл умываться и чистить зубы первой попавшейся щёткой с приклеенной к ней бумажкой с буквой «Ф».

Похоже, об исчезновении подростков действительно все забыли, а Леокадия Львовна эту тему теперь обходила стороной. Даже сейчас, когда Кирилл обедал с другими ребятами, она дико смеялась, глядя на пустующие стулья, где не так давно сидели несколько пропавших ребят.

Гостеприимству воспитательницы не было предела. Она всячески пыталась Кирилла задобрить самыми красивыми фрикадельками, самыми чистыми полотенцами, самым пахнущим мылом. Она даже предложила остаться Кириллу до конца лета в детском доме. Тем более, что места теперь стало больше. Правда, зубную щётку с той злосчастной буквой «Ф» она закопала в саду. Только в тот момент на глазах женщины проступили слёзы. Всё остальное время она улыбалась, демонстрируя свои двадцать четыре зуба.

— Дети! Это Кирилл! Он будет с нами жить до сентября. Поприветствуйте его! — полная дамочка даже не дождалась согласия парня на пребывание в учреждении.

И с этого момента впервые за всё время началось тихое и спокойное лето. Кирилл, правда, так и не смог найти общий язык даже со сверстниками, но одиночество ему было не в диковинку. Он снова мог наслаждаться тем летом, в которое он так давно хотел вернуться. Если не считать того, что его лучший друг пропал раньше времени.

— Я теперь всё о тебе знаю, — как-то подошла к Кириллу воспитательница, когда ребята отдыхали на озере. В купальнике, сжимающем грудь, она тяжело дышала. — Пойдём, поплаваем.

— Вообще-то, я больше не купаюсь, — признался парень.

— Веришь в существование духов озера? — засмеялась Леокадия Львовна. — Пошли! Не будь тряпкой. На тебя же девочки смотрят.

— Чёрт! — выругался парень, и они вместе поплыли подальше от берега.

— Я, конечно, не учу тебя дурному. Ведь разговаривать, находясь в воде, небезопасно, — сказала женщина, плывя по-собачьи.

— О, это знать полезно, — улыбнулся Кирилл.

— Так вот, вернёмся, наконец, к нашей теме. Я навела справки: ты не зарегистрирован, как волшебник, не проводил ни одного серьёзного магического ритуала, ни разу не привлекался к уголовной магической ответственности. Но в тебе скрыта колоссальная сила. И мне интересно, будет ли она направлена в нужное русло.

— Я Вас не понимаю.

— Ты думаешь, я сразу стала ведьмой? Не всё так просто. Мне пришлось через многое пройти, чтобы заслужить расположение Высших Сил. Что с тобой?

Кирилл начал дёргаться, будто его тело свело судорогой. Глаза закатились. Ещё никогда у него не было такой сильной реакции на видения.

Воспитательница схватила парня за грудь, положив его голову на себя. Мигом направилась к берегу.

Она не успела проплыть и половину пути, как парень пришёл в себя, жадно хватая воздух.

— Господи, — оттолкнул он её от себя. — Как Вы могли?

— Что?

— Филипп.

— Замолчи! Сейчас же! — испуганно закричала воспитательница.

— Он стал свидетелем какого-то происшествия! И за это… Вы его… Вы его утопили…

— Заткнись!

— Не приближайтесь ко мне! — парень поплыл спиной к берегу, смотря в напуганные глаза воспитательницы. Её лицо изменилось и стало злым. Она хотела что-то крикнуть, но набрала в рот воды. Кирилл не сразу понял, что Леокадия Львовна начала тонуть. Он даже хотел броситься ей на помощь, но кто-то схватил его за правую ногу, не давая сдвинуться с места.

— Она тонет! — закричала маленькая девочка, увидев, как женщина барахтается в воде. Все бросились на помощь: подростки, расталкивая друг друга, поплыли к ней, но тёмная пучина поглотила Леокадию Львовну с головой.

— Ты видел, как она гибнет, но ничего не сделал! — закричали подростки, набросившись на Кирилла.

— Я ничего не смог сделать!

— Ты смотрел, как она умирает! — закричала девочка с берега. — Бей его!

Подростки в ярости попытались наброситься на Кирилла. Но сделать они ничего не смогли. Их постиг сильный удар, разносящий всех без разбору в стороны.

За всем происходящим, невидимо зависнув в воздухе, следил Прокл. Он свернул свиток и, улыбнувшись, улетел прочь.

Казалось, всё, к чему не прикасался Кирилл, гибло. Все вокруг были в опасности. Будто парень был сущим злом, на которое наслали невероятной силы проклятие. От такой несправедливости он даже заплакал. Не желая даже прикасаться к своим вещам, юноша поплыл на другой берег.