Чувства наизнанку - Даша Коэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ах, я же еще не рассказала, как это произошло…
Мы вернулись со сказочного острова, и Марк принялся меня пытать. И у меня от его пыток кровь стыла в жилах, а в черепной коробке мозги сбивались в труху. Я не могла больше уступать ему там, где была совершенно не согласна это делать, хотя и понимала, что все мои потуги совершенно бесплодны.
Так и вышло.
Марк неделю ходил вокруг меня кругами, а потом просто взял и бессовестным образом обманул.
— Поехали сегодня…
— Нет! — не дожидаясь продолжения, резко осекла я парня.
— За город, — закончил он, не обращая на мои возражения никакого внимания, и улыбнулся.
— За город?
— Да. Есть чудесный дом рядом с лесом и небольшим озером. Тебе там понравится.
— Ну, если так, то…ладно.
И мы собрали небольшие походные сумки, и отправились в путь. И да, забегая вперед, сразу скажу вам, что всю эту неделю я жила у Марка на Ордынском тупике. Он просто взял и без лишних сантиментов перевез мои вещи к себе. А я и не думала возражать.
Ну… а как бы зачем?
И вот суббота. Вечер. Уже стемнело. А мы несемся по трассе, болтая о пустяках и строя планы на Новый год. Марк хочет отмечать с лучшим другом — Данилой Шаховым. А я — в компании Стаса и остальных ребят. Но понимаю, что совместить приятное с полезным вряд ли получится. Шахов и Ветров — заклятые враги еще со школы. Пробиться? Не вариант. Помирить? Три ха-ха.
— Тогда опять смотаемся от всех и вся, Таня моя.
— Это куда?
— Это туда, где теплый океан лижет пятки, — стискивает мою ладошку и подмигивает, — приехали.
Перед нами открываются автоматические железные ворота. Заезжаем. Паркуемся. А я таращусь на красивый двухэтажный особняк, в котором приветливо горит приглушенный свет.
— Марк? — вдруг вздрагиваю я.
— Идем, Тань.
— Ты сволочь! — шепчу тихо и качаю головой, — Ты…
— Все потом, любимая. Нас ждут.
— В пекло! — рычу, но сама дергаю за ручку и вываливаюсь из машины.
О-о, бессовестная семейка! Издеваются над человеком как могут и даже не краснеют! Ну что за жизнь?
Проходим в дом, я тащусь на буксире, нервно бурча себе под нос проклятия.
— Ведьма, — ржет Марк, довольный, что все-таки заманил меня в свои сети. Я — не Таня. Я — глупая рыба!
Открываем дверь, проходим в дом, раздеваемся и разуваемся. А затем я вздрагиваю, так как слышу позади себя звонкий женский голос.
— Сынок?
Замираю. Едва дышу, сердце за ребрами буквально умирает от перенапряжения. Господи, ну я же не готова! Ну почему нельзя было подождать лет десять или двадцать, а?
— Мам, привет.
— Это она? Наша Таня?
Наша Таня…
И рыдать хочется, потому что сказано это не наигранно, а искренне. От всего сердца.
Боже!
— Да, мам, пап, это Таня — моя будущая жена.
Глаза дергаются в разные стороны, руки дрожат, меня явно мучают галлюцинации. Какая еще жена, п-ф-ф?
Поворачиваюсь, встречаясь взглядом с женщиной, чьи глаза смотрят на меня так тепло и приветливо. А рядом с ней стоит тот, кто однажды осудил меня без суда и следствия. Марк — так на них похож…
— Таня, моего отца ты уже знаешь, а это — моя мама Ева Раминовна.
— Здравствуйте, — произношу тихо и сбивчиво.
— Здравствуй, Таня, рады тебя видеть, — это отец Хана, он подходит ближе и пытается поймать мой мечущийся взгляд.
— Можно я не буду врать? — пожимаю плечами, понимая, что выдаю дикость, вот только…
Все смеются. Непринужденно. И меня немного отпускает.
— Герман у нас недоверчивый чурбан, Танюш. Но он не плохой персонаж, дай ему шанс.
— Да, Таня, дай мне шанс, — подмигивает мне Хан старший, — я знатно проштрафился, но готов исправиться. Выслушаешь?
— Дорогой, сначала ужин!
И закрутилось…
А мне даже не верилось, что вот этот домашний и благодушный мужчина, без конца и без края отвешивающий шутки, действительно грозный отец моего Марка. И да, я не могла не простить его, когда он так искренне извинялся, а еще сватал мне должность в одной из «дочек» его фирмы, которая занимается мультипликацией.
— Ты очень классно рисуешь, тебе это нравится — я вижу. Зуб даю, что и новый проект тебя захватит с головой.
— Ну, я что-то не знаю, Герман Адрианович, у меня ведь даже образования нет соответствующего, — мнусь я.
— Зато таланта не отнять…
Погружаемся в обсуждение, начинаем сыпать предложениями и вообще общаться легко и непринужденно. Спустя примерно полчаса ловлю пристальный взгляд Евы Раминовны и вспыхиваю. Теряюсь. В этом взгляде столько всего…
— Тань, прогуляешься со мной немного? — сжимает мою ладонь Марк, но мне не дают ответить согласием.
— Сынок, можно чуть отложить вашу прогулку? Хочу кое-что показать Тане.
— Ок, — кивает Марк и я вслед за ним.
Встаем из-за стола и поднимаемся наверх. Проходим к самой дальней комнате. Это спальня Марка — только тут все замерло со времен школьной поры. И я меня словно машиной времени откидывает назад, туда, где я была аутсайдером, а Хан мечтой всех девчонок.
— Ты, наверное, гадаешь, зачем мы тут, — тепло улыбается мне Ева Раминовна, а затем протягивает небольшую шкатулку, — за этим. Марк никогда не покажет, но ты должна знать.
Я открываю крышку и мгновенно забываю, как дышать.
Там я. Фотография с почетной доски, которая неожиданно пропала в десятом классе. И заколка, которую я обронила в библиотеке при нашем первом поцелуе. А еще неиспользованные билеты в кино — да, я же отказалась от свидания с ним.
Расплакалась. И тут же угодила в крепкие объятия. Меня жалели, успокаивали и гладили по голове. А я только благодарила мироздание за то, что мы с Марком не растеряли свои чувства.
Наоборот — приумножили.
— Спасибо вам, — хрипло прошептала я.
— Тебе спасибо, что вернулась в его жизнь, Танечка…
Спустя несколько часов мы ехали домой. Моя рука в руке Марка. Сердце щемит в груди от счастья. По венам бежит чистая эйфория. А в голове только это:
— Послушай…
— А?
— Если еще хоть раз в жизни меня посмеет оттолкнуть от тебя хоть кто-то, то разрешаю тюкнуть меня по башке и сделать лоботомию, ибо я наивная дура. Сначала Батурина, теперь вот Разумовская…если бы не ты, то я так и сидела бы у корыта, которое сама же и позволила разбить.
— Таня моя, ты просто помни, что я люблю любя. И верь. В меня. В нас. В то, что мы с тобой одно целое. И тогда нам никто не страшен.
— Никто…
Улыбнулась я, прижалась
