Риданские истории II - Виктор Александрович Авдеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пытаясь сбросить с себя оковы воспоминаний, мальчик с трудом поднялся с земли. Тело затекло, а пульсирующая боль в затылке распространилась по всей голове. От яркого света защипало в глазах.
Боб с опаской отстранился от петли и обернулся назад, чтобы оглядеться. Он увидел тонкую полоску каменного моста. В восьми футах под ним расстилалось целое озеро бурлящей огненной лавы, от которой поднималось вверх жаркое марево. В конце моста Боб увидел широкое плато, образованное между скал, и на линии слияния потрескавшейся поверхности с бушующим всеми цветами огня неба он различил омертвевшие макушки деревьев, предательски выглядывающие из глубокого оврага, расположенного под обрывом.
Краем уха Боб уловил какой-то звук, похожий на человеческий стон. В этот миг он был готов поклясться, что слышал женский голос, возможно, зовущий на помощь. Кто бы это мог быть? Он напряг извилины, пытаясь вспомнить. В мозгу вдруг что-то щелкнуло. А ведь он и его друзья играли в старом доме Роджерсов! Но где теперь этот дом? Как Боб попал в это место, которое очень похоже на северо-западную окраину Ридана, но не являлось таковым? Среди Риданских скал никогда не было и быть не могло озера лавы!
Крик раздался чуть громче, и Боб вдруг понял, что так кричат от ужаса или когда зовут на помощь! Джейн? Нора? Кто?
Забыв о головной боли, он бросился со всех ног по мосту, стараясь не смотреть вниз. Воздух обжигал его лицо жаром. Один раз Боб споткнулся о неровность земли и чуть было не свалился вниз, но кое-как удержал равновесие. Ноги сами повели его в нужную сторону, и он стрелой вылетел с мостика на плато, где и приземлился плашмя вниз лицом, словно неудачно спикировавший самолет, не рассчитавший расстояние до земли. Острые края поверхности плато всего лишь распороли на груди его футболку, но колени Боб разодрал в кровь.
Новый хриплый стон раздался близко, гораздо ближе, чем Бобу показалось в первый раз. Хрип исходил откуда-то снизу, как из-под земли. Мальчик снова поднялся на ноги и подобрался к краю плато. Овраг, как он предположил сначала, был чуть дальше. К нему вел крутой склон от того места, где сейчас стоял Боб, и там резко обрывался. Но даже с плато мальчик слышал бульканье болотной жижи и скрип мертвых деревьев. Неприятные звуки долетали вместе с ветром до слуха Боба с самого дна оврага.
Боб стал спускаться по склону вниз, стараясь не делать неосторожных шагов, чтобы кубарем не скатиться в топь со смертельной высоты. Остановившись у подножия, он заметил справа, почти под собой вход в небольшую пещеру. Именно оттуда и доносились стенания. Теперь Боб был уверен, что оттуда. Он спрыгнул в сторону со склона и оказался у каменного зева.
Он заглянул внутрь и ужаснулся. Проникающий снаружи вечерний свет выхватывал из темноты округлой пещеры каменный пьедестал, на котором лежала на правом боку с согнутыми коленями Нора. Одежда на ней была изрезана, а из длинных, прямых ран по всему телу сочилась кровь. Ее связанные толстой бечевкой кисти рук и лодыжки, были связаны еще и между собой за спиной. Хвост веревки тянулся до самой шеи, где и затянулся тугим узлом. Но она была жива. Боб заметил, как дергаются ее тесно сомкнутые веки. Что же с тобой случилось, Нора? Кто оставил эти жуткие порезы?
Не помня себя от внезапно разбушевавшегося страха за себя и за Нору, Боб разбил стекло на своих часах об угол пьедестала. Осколки посыпались вниз. Он подобрал один из них, самый большой, и стал резать бечевку. Один узел за другим, пока не освободил Нору от пут. Из ее легких вырвался сиплый свист, и она приоткрыла глаза.
— Боб, как же я рада видеть тебя, — еле слышно прошептала она и вновь прикрыла веки.
— Тише, тише, — шепнул Боб и попробовал поднять Нору с камня. Через минуту возни у него все же получилось вытащить на свет обмякшую на нем Нору под руку. Он остановился у обрыва, обхватив девочку за талию слева от себя, чтобы отдышаться. Другой рукой он удерживал ее за локоть руки, переброшенной через свою шею. Она была очень бледна, и почти все веснушки с ее лица куда-то исчезли. Боб, наоборот, взмок так сильно, что футболка на его спине, пропитавшаяся потом, стала противно липнуть к коже.
— Что же нам делать, Нора, — обреченно спросил он девочку, обводя безжизненным взглядом отвесные скалы-великаны, возвышающиеся почти до небес по обеим сторонам от них. — Впереди обрыв, а позади тупик. Куда нам идти?
И тут его осенило. Что, если залезть на дерево, возле которого он очнулся? Оно было выше, чем пики скал в том месте, и можно было бы попробовать с высоты поискать глазами дорогу, тропинку или какой-нибудь проход в скалах, который выведет отсюда Боба и Нору.
— У меня появилась идея, Нора, — приободрившись, сказал он ей. — А ты должна мне помочь, что бы мы оба не упали с обрыва. Мы по очереди заберемся на склон. Я тебя подсажу повыше, а ты попытайся ухватиться руками за что-нибудь и подтянуться. Ты меня слышишь?
— Да, Боб, — тоненько проговорила Нора и веки ее раскрылись совсем немножко, образовав между собой узенькие щелочки шириной с иглу.
Боб сделал несколько шагов. Ноги Норы устало волочились по твердой земле рядом с его ногами.
— Куда ты меня тащишь, Боб? — вдруг спросила она, как будто забыла, о чем ей только что говорил Боб. — Нам нужно в другую сторону. Туда, — она указала дрожащей ладонью на обрыв.
— Глупая. Мы же разобьемся насмерть. Делай, как я говорю. Забирайся на склон.
— Это… это не склон, Боб, — с трудом произнося слова, сопротивлялась Нора.
— Ну же! Скоро зайдет солнце, и тогда я ничего не увижу с макушки того дерева.
Не дожидаясь помощи Норы, он вдруг нашел в себе силы. Боб присел на колени и, обхватив девочку за бедра, распрямил ноги. Нора поднялась вверх, словно рыба, выброшенная на берег, и очутилась на краю склона. Вслед за ней устало взобрался Боб. Ремешок часов на его руке ослаб и расстегнулся. Позвякивая, часы упали в пропасть.
— Туда им и дорога, — буркнул он и помог Норе подняться. — Так-то лучше.
— Зачем ты ведешь
