Поверь в свою звезду! - Гульжиан Павловна Садыкова

Узнав о нашем приезде, надеющаяся на мирные взаимоотношения сноха Катерина, решилась зайти к Шолпан, в надежде там нас и увидеть.

Встретились мы стихийно и спокойно, но не как самые близкие люди, а просто, свободно и без напряга начали общаться. Навязчиво и постоянно повторяя, Катя утверждала, выгораживая себя и свое участие за вину мужа, что он сильно кается в глубине души и страдает.

– А есть ли вообще у него она, эта душа? Да и у нее тоже! Но, если так сильно кается, пусть идет и вешается!

Вопреки порядочности, она, словно зомбированная, неустанно при любом удобном случае, повторяла свою заученную мысль. А мне было все же противно осознавать и ее определенное соучастие, в том злополучном погроме нашей квартиры.

…Во время отсутствия Амантая в своем жилище, мы с Русланом как-то зашли навестить детей. Переглядываясь, конечно же, признали на полках маленькие игрушки Руслана, которые вместе с другими вещами похитив, братец не постыдился принести своим деткам…

По ушам резало вранье Катерины, якобы о том, что все это закуплено ею лично.

Да уж, вот у кого совести совсем не было – ну чисто семейка Адамсов!

Одного она не учла, что кое-каких вещиц не было никогда в нашем Серебрянске, я их просто привезла в свое время из Дальневосточного азиатского региона…

– Ведь мы не стали бы забирать их назад у вас! Что же ты делаешь, Катюха?! Должно быть стыдно и противно! Бог вам всем судья! Эх, как бы не пришлось вам всем локти свои кусать за грехи! Но вот свою тетрадь, с рукописью и трудами, некогда созданную еще в студенческие годы, мне было немного жаль. Но вернуть их, Катя упорно не желала, считая их уже собственностью своего сына Амантухи. Ну, дела!

– Да, конечно, может он и состоялся, как повар, возможно, помогли ему когда-то мои записи, а иначе, зачем он их хранил у себя?! Да только вряд ли будет в радость ворованное счастье!!!

А в один из вечеров, проходя с Русланом мимо дома мамы, к своему ужасу мы увидели возле машины бывшего нашего соседа, стоявших рядом «полуживых» братцев. Нуртай, отвернувшись, пытался обойти нас стороной, а Амантай, не сообразив, в неожиданно сложившейся ситуации, не зная как себя вести, имел наглость неуверенно, почти на полусогнутых ногах, протянуть свою грязную пятерню Руслану, слегка отворачивая лицо и сильно краснея.

Злость и ненависть, обуревавшие меня, дали волю моим неуемным эмоциям. Резко ударив мерзавца по протянутой руке, скверно ругаясь, я обрушила в его адрес все, чего он был достоин:

– Гнида, да она же у тебя грязная, куда тянешь – су-у-ка?! Ну, расскажи теперь моему взрослому сыну, как это ты и куда собирался меня от*****ь!

Пятясь от нас и определенно видя, как еле сдерживается Руслан, он едва слышно бормотал, словно потерянный: «Чего это она, че это она болтает?».

И вновь безудержный поток брани и ругательств в адрес стоящих рядом, уже с безразличием, давно пропивших свою совесть, озверевших нелюдей. Мне очень хотелось, чтоб все знакомые, соседи и просто прохожие, взирая на них, твердо знали гнусность этих жалких существ, и никак иначе. Уходя прочь, больше не хотелось и в мыслях держать о них воспоминание, просто забыть все дурное, жить и думать только о хорошем.

Тем временем новое дело сестры шло с успехом, и я теперь была за нее спокойна. Мы много общались, она очень внимательно слушала меня о личных успехах, но рассказывать ей о пережитых нами трудностях, вот так сразу и запросто, мне пока не хотелось. Всему свое время.

А Женя все больше в задумчивости, загадочно молчал, было видно, что он прислушивается к нашим разговорам, извлекая из этого некий для себя смысл.

Мы с Русланом все чаще гуляли по городу, сидели на берегу Иртыша, с удовольствием поедая местную копченую пелядь. Казалось, что вкуснее этой рыбы и нет нигде на Свете.

Прогостив у Светланы почти две недели, я была несколько обескуражена обращением сестры к нам, с просьбой перебраться к ней незамедлительно. В данной ситуации она чувствовала себя неудобно перед знакомыми. Легко согласившись на обращение, мы с благодарностью оставили апартаменты Светланы, понимая, что все равно, хоть и временно, но вероятно стесняли их удобства своим присутствием.

Случайно встретив в один из дней своего знакомого по паспортному отделу Ораза, мы чисто на дружеской ноте решили вместе отметить наш приезд и весело провести время. А к вечеру, накрыв в меру возможности небольшой столик в компании Оразбека, его товарища и ребятишек, уже изрядно развеселые, под шутки и смешные истории, запросто и в разнобой распевали свои любимые застольные песни. Наш праздник продолжался допоздна. Чтоб не мешать детям, по предложению коллеги, было решено продолжить общение в его доме, где я никогда прежде не была. Нас немало удивила стерильная чистота и порядок хозяев квартиры, все было расставлено со вкусом и усердием. Мы весьма засиделись, настала пора и расходиться. Но гостеприимный хозяин все упорнее продолжал нас развлекать своими необычными песнями, ловко наигрывая на домбре. Сестра оставила наше общество почти незаметно, но в сопровождении новоиспеченного знакомого.

Ораз не очень хотел отпускать меня в тот вечер, не понимая, что в моем восприятии он всегда был и есть лишь коллега, веселый товарищ, совершенно не интересовавший меня как мужчина. И, тем не менее, я осталась. Уже светало, а в душе было пусто и неприятно. Совершив очередную глупость, я в конечном итоге пожалела: «Кто он теперь мне, не друг, не любовник, не товарищ…». Наши отношения стали натянутыми, общение не интересным, но мне хотелось старательно скрыть свои ощущения и эмоции, чисто по-человечески не обидеть человека, и без того, не особо довольного своей судьбой.

Отпуск близился к концу. В те замыкающие деньки сестра радушно принимала нас, радуясь возобновленному общению. А мы с Русланом все чаще уходили вдвоем, прогуливаясь по родным местам. Самым излюбленным был пляж, один из красивейших берегов нашего несравненного Иртыша. Здесь, забираясь в одну из лодок, мягко покачивающуюся на легкой волне, просто сидели, наслаждаясь неповторимостью живописного края, иногда запевали на лирический лад любимые песни. И конечно, про запас, всегда имели с собой излюбленную местную рыбку и помидоры.

Уже почти перед самым нашим отъездом, вдруг неожиданно подсев ко мне рядом, Женя завязал разговор, как бы издалека. Он словно невзначай интересовался Томском, работой, перспективой и прочим, отлично понимая, что в родных краях будущее не светит.

Прокручивая в