Громыко. Война, мир и дипломатия - Святослав Рыбас

Вскоре меджлис отказался ратифицировать договор о создании ирано-советского нефтяного общества, а затем аннулировал и советско-иранское нефтяное соглашение. В то же время были предоставлены концессии американским нефтяным компаниям. В декабре 1946 года иранское правительство ввело армейские части в азербайджанские и курдские районы и ликвидировало очаги сепаратизма.

На этом первое противостояние «холодной войны» закончилось, Советский Союз был вытеснен из Ирана, ничего не добился в Турции, так и не вернув позиций, которыми когда-то обладала здесь Российская империя. Но идея проникновения на Средний и Ближний Восток не исчезла и проявилась в поддержке нового государства Израиль, новой попытке вытеснить Англию с Ближнего Востока.

Глава 15.

У СТАЛИНА БЫЛО ДВА РАЗНЫХ ПЛАНА НА ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕРИОД

Как создавалась социалистическая система

После Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференций, а также после встречи Сталина и Черчилля в Москве (октябрь 1944 года), на которой были очерчены контуры раздела сфер влияния в Восточной Европе, союзники входили в новую геополитическую реальность. Военное присутствие обеспечивало СССР прочные позиции, но плачевное экономическое положение диктовало поиск компромиссов. Сталин предполагал получить гарантии советского влияния в Восточной Европе и сохранить союзнические отношения с Западом. Однако отказ от роли младшего партнера Запада неизбежно должен был привести к пересмотру первоначальных планов политического устройства Польши, Чехословакии, Румынии, Болгарии. А планы были прямо-таки удивительные.

Будет ошибкой считать, что Сталин с самого начала думал, что Восточная Европа должна стать коммунистической, и прикрывал свои замыслы игрой в демократию. На самом деле главной его идеей было создание коалиционных правительств с «целью проведения необходимых реформ в интересах не только рабочего класса, но и других слоев населения». Об этом он говорил 24 мая 1946 года на встрече с польской правительственной делегацией во главе с президентом Польши Б. Берутом и премьер-министром Э. Осубка-Моравским: «Каков характер строя, установившегося в Польше после ее освобождения?.. Демократия, которая установилась у вас в Польше, в Югославии и отчасти в Чехословакии, — это демократия, которая приближает вас к социализму без необходимости установления диктатуры пролетариата и советского строя»{158}.

В воспоминаниях Громыко, как писал Георгий Корниенко, однозначно говорится о том, что советское руководство и лично Сталин придавали вопросам организации послевоенного мира «исключительное значение».

«Я специально интересовался этим у Громыко, и он подробно рассказывал, какие строгие и вместе с тем конструктивные наказы давал Хозяин ему в 1944 году перед конференцией в Думбартон-Оксе, где вырабатывался Устав ООН. Исходя из этого, а также из других моментов, обсуждавшихся в связи с подготовкой и ходом Ялтинской конференции, у Громыко, по его словам, сложилось твердое убеждение, что Сталин в ту пору был определенно настроен на длительное послевоенное сотрудничество с Западом, и прежде всего с США. В частности, когда в советском руководстве обсуждалась позиция СССР относительно местонахождения штаб-квартиры ООН, Сталин, высказавшись за ее пребывание в США, а не в Европе, аргументировал это целесообразностью активного участия США в мировых делах и нежелательностью повторения в этом отношении истории с Лигой Наций, к созданию которой США приложили свою руку, а затем остались вне этой организации.

Кстати, все это совпадает во многом с впечатлениями, которые вынес из бесед со Сталиным Идеи. Как он рассказывал Гопкинсу, по его мнению, у Сталина было два разных плана на послевоенный период: один из них, более предпочтительный для СССР, основывался на предположении, что США и Великобритания будут продолжать сотрудничать с Советским Союзом, а второй — на предположении, что США после окончания войны отойдут от европейских дел. Предпочтительность для Сталина первого варианта Иден усматривал в том, что сам Сталин “не был готов к последствиям установления Россией контроля над европейскими делами”.

То, что до определенного момента, наступившего уже после смены президента США, Сталин исходил из предпочтительности сохранения сотрудничества с западными державами, подтверждается практическими действиями СССР в восточноевропейских странах по мере их освобождения советскими войсками. Хотя Москвой, конечно, предпринимались шаги по установлению в них режимов, которые были бы дружественными по отношению к СССР (о чем Сталин, как мы помним, заранее предупреждал союзников), но, вопреки сформировавшемуся впоследствии стереотипному представлению, никакой торопливости в “советизации” этих стран первоначально не проявлялось. Скажем, выборы, состоявшиеся в 1945 году в Болгарии и Венгрии — в условиях пребывания и там, и там советских войск, — принесли успех силам противоположной политической ориентации»{159}.

Есть и другие доказательства, что в 1945— 1946 годах Москва не планировала создание в Центральной и Восточной Европе прокоммунистических режимов. В одном из интервью бывший посол СССР в ФРГ Валентин Фалин так охарактеризовал тогдашнюю ситуацию: «Обратимся к блокнотам Вальтера Пика, в которых он фиксировал соображения Сталина по ходу бесед, состоявшихся у них с 1945 по 1952 годы. На что упирал Сталин? “Никаких попыток создать на территории Восточной Германии мини Советский Союз, никаких социалистических реформ, ваша задача — довести до конца буржуазную революцию, начатую в Германии в 1848 году и прерванную сначала Бисмарком, а затем Гитлером”».

В противодействии сепаратистским тенденциям, которые насаждались и стимулировались Францией, Англией и США, Сталин видел основу для консолидации антифашистских сил разной политической окраски.

Раскол Германии противоречил стратегическим интересам СССР — он вел к монополии США на мировом рынке. И в Потсдаме Сталин предложил: будет единая демократическая Германия, будут общегерманские партии и профсоюзы, общегерманская печать, общегерманская церковь — и католическая, и протестантская. Ответ: американцы — против политического единства, американцы, англичане и французы против общегерманских партий, профсоюзов, СМИ. В 1946 году СССР предложил провести в Германии свободные выборы, создать национальное правительство, заключить с ним мирный договор и за год-два вывести все оккупационные войска. Против — все. Маршалл, госсекретарь США, заявил: «У нас нет оснований доверять демократической воле немецкого народа. Мирный договор будет выработан без немцев и продиктован им, когда Вашингтон сочтет это нужным. Мы пропишем им те условия, которые будем считать нужными».