Пламя Десяти - Рия Райд

нечего предложить? – обратилась она к высокому смуглому мужчине в глубине зала. – Разве вы здесь не для этого?! Брей не должен остаться там! Вам стоит что-то придумать, что-то с вашими заумными штучками…

Андрей с трудом сдержал усмешку, наблюдая за истеричными требованиями миссис Багговут, а вот Рейнир Триведди, в чью сторону она кидала свои беспомощные упреки, даже не попытался скрыть злорадного удовольствия. За пару лет наблюдений за геологом Андрей успел привыкнуть, что чужую глупость он смаковал как десерт, вдоволь упиваясь ею и намеренно провоцируя собеседника, пока тот в ярости и бессилии не покидал поле боя.

– Штучками? – лениво приподняв бровь, переспросил Рейнир. – Это можно. У меня большой репертуар «штучек». Какую прикажете использовать?

– Вы понимаете, о чем я! – побагровев, вспылила Лиана.

– Боюсь, что нет.

– Вы должны придумать что-то, чтобы попасть на Тэрос! Что угодно!

– Мне не известно ни об одном случае, когда бы за три тысячи лет существования Тэроса попасть туда было проблемой. А вот с тем, чтобы выбраться оттуда, могут возникнуть сложности…

– Бросьте это! – зашипела миссис Багговут. – Вы прекрасно поняли, что я имею в виду! Я спрашиваю вас о том, что необходимо, чтобы незаметно вытащить оттуда Брея…

– Что ж, это не сложно, – с понимающим видом кивнул Рейнир. – Свои люди в рядах миротворцев Конгресса, несколько штурмовиков и возможность сделать прыжок в гиперпространстве прямо в пределах звездной системы.

– И в чем проблема?

– К сожалению, прыжки в гиперпространстве в пределах звездных систем строго запрещены.

– И кто их запретил?!

– Я, – пожал плечами геолог, – ну и законы физики.

– Чушь! Моя дочь говорит, это возможно…

– Возможно, – согласился Триведди, – в исключительных случаях, если до выхода из системы успеть перед прыжком развить скорость света…

– А моя дочь…

– Ваша дочь умеет развивать скорость света? – подхватил геолог. – В таком случае вам стоит немедленно нарожать нам еще дочерей! Мы поместим их в реактор и прыгнем с Тэроса прямиком сюда.

– В Валаатскую систему? – весело уточнил Карл Багговут.

– В этот кабинет.

Хохот, тихим эхом прокатившийся по помещению, оскорбил миссис Багговут даже сильнее, чем насмешки Триведди. Она раскраснелась и, скрипнув зубами от досады, в возмущении обернулась к мужу.

– Прости, дорогая, – с трудом подавив смех, тихо сказал Карл, – но ты и правда дала жару…

Андрей понимал, почему Рейнир Триведди всегда так нравился Нейку, – деловой хваткой, скрытой надменностью и непримиримостью к чужой глупости он напоминал ему его самого. Он был таким же снобом, как и Брей, но в отличие от герцога совершенно не видел границ. Нарциссизм пророс в нем с первыми лучами всеобщего признания, и, получив поддержку и покровительство в лиделиуме, Рейнир забыл о мере. Он знал, что так или иначе с ним будут вынуждены считаться.

На выступлении миссис Багговут споры о том, как можно вытащить Брея, не прекратились. С разных концов кабинета доносились все новые вопросы и предложения. Рейнир Триведди терпеливо выслушивал их, катая на губах снисходительную усмешку. Хелим Ланис мог бесконечно перекрикивать всех, пытаясь привлечь всеобщее внимание, Роберт Адлерберг – угрожать и требовать дать ему слово, а Карл Багговут – призывать всех к порядку. Каждый из них – Андрей не сомневался – был не прочь занять место Брея, но Рейнир Триведди – безродный геолог из серой зоны – был настоящим хозяином положения. Гелбрейты, Крамеры, Хейзеры, Антеро, Лангборды, Адлерберги, Кастелли – самые богатые и влиятельные люди в мире – теперь казались ему жалкими и бессильными. Они, как дети, перекрикивали друг друга, обвиняя в трусости и невежестве, а тот единственный, кто мог им помочь, благоговейно упивался всеобщей беспомощностью. Это была вторая причина, по которой Нейк Брей так ценил Рейнира Триведди, а Андрей его ненавидел, – у геолога было то, что давало ему настоящую власть. Знания.

– Если предположить, что, вызволив Брея с Тэроса, нам удастся покинуть Орифскую систему, сколько времени займет обратный путь? – устало уточнил Лаим Хейзер, дождавшись своей очереди.

– Около двенадцати часов, – отозвался Рейнир.

– Почему так долго?!

– Из-за прыжков в гиперпространстве. Между Орифской и ближайшей подконтрольной нам системой более двухсот световых лет, – ответил за него Андрей. – Для того чтобы преодолеть их быстрее, понадобится несколько гиперпрыжков. Около… семи, я полагаю. Верно? – бегло уточнил он у Триведди.

– Верно, – осторожно подтвердил геолог.

Андрей сделал вид, будто не заметил его удивления.

– Выйдя из Орифской системы, мы не сможем сделать больше трех прыжков. Они фиксируются спутниками даже на расстоянии десяти световых лет. Мы сможем временно скрыть сигнал корабля, но след от гиперпрыжка убрать невозможно. Даже три прыжка с разницей в четыре земных часа – это огромный риск. Уже не говоря о том, сколько гиперпрыжки требуют топлива… В пути наверняка потребуется не одна дозаправка. – Андрей бросил быстрый взгляд в сторону Триведди и кротко улыбнулся. – Вы меня поправьте, если я не прав.

– Это ни к чему. Все так, как вы говорите.

На этот раз Андрей улыбнулся шире и поспешил отвести глаза прежде, чем Рейнир Триведди смог бы заметить в них отблески ликования.

– Двести световых лет – не так уж и много! – возмутилась миссис Ронан. – Есть корабли, которые смогут преодолеть это расстояние в три прыжка…

– Боюсь, они будут слишком большими и заметными, – предположил Андрей.

– Сигнал таких кораблей засекут еще до того, как они войдут в Орифскую систему, – добавил Рейнир.

Вопросы, теории и предположения сыпались на геолога, не заканчиваясь. Иногда терпеливо, а иногда с плохо скрываемым раздражением он отбивался от них, как от назойливых мух. После двух часов бессмысленного допроса даже у Триведди, чей запас язвительных комментариев, казалось, никогда не иссякнет, не осталось сил ни на сарказм, ни на насмешки. Когда Андрей подошел к нему после собрания, он выглядел злым и уставшим. Однако стоило их взглядам встретиться – Рейнир выпрямился и даже протянул ему руку.

Андрей ответил ему тем же.

– Спасибо, что присоединились к нам сегодня. Если бы не вы, битва с миссис Багговут продлилась бы еще не одну неделю.

– Значит, это было ваше приглашение? Я почему-то полагал, что это была инициатива Лаима Хейзера, – уточнил Триведди.

– Мое.

– Нейк Брей вас хорошо подготовил. Как вы просчитали количество гиперпрыжков? Вас кто-то консультировал?

– Если только вы, – скромно улыбнулся Андрей. – Я читал ваши работы. В том числе и положение о перемещениях в гиперпространстве.

Брови геолога тут же взметнулись вверх.

– Вы читали положение? Это пятьсот девяносто…

– …восемь страниц, включая схемы и примечания, – закончил Андрей. – Я знаю, я изучил их все. Но соврал бы, если бы сказал, что все понял, – виновато улыбнулся он. – Тем не менее это была одна из самых интересных работ, с которыми мне приходилось сталкиваться. Так же как и теория про перемещения через «Стрелец А».

Триведди прищурился и скрестил руки на груди. Его смуглая кожа отливала бронзой в закатных лучах звезды, а суженные карие глаза пристально сканировали Андрея с ног до головы. Геолог был с ним почти одного роста, но под его пронизывающим взглядом Андрей почему-то чувствовал себя в два раза ниже. Рейнир Триведди вызывал в нем смешанные чувства. С одной стороны, Андрей не мог не уважать его за ум, находчивость и дерзость. С другой – было в геологе что-то, что его дико отталкивало, даже вызывало отвращение. Надменность, самолюбование, неприкрытое чувство собственного превосходства – все это Андрей уже встречал в Питере. Однако даже в Адлерберге эти