Человек-Судьба (СИ) - Широков Даниил

— У меня, на самом деле, есть кое-что, что я хочу узнать, — непривычно серьёзным голосом проговорила девочка. — Чем больше я общаюсь с ребятами из города, тем больше понимаю, что я… Умней их? Мы вместе играем, мы вместе едим мороженное… Но всё, о чём они говорят, это о гигантских тараканах, магии и новых способах подшутить над взрослыми. А я… А я почему-то не участвую в этом. Я вот здесь… Рассуждаю о понятиях, о которых мои друзья даже не слышали. Почему… Так, учитель?

— Ты особенный ребёнок, Фи, — аккуратно забежал я на зыбучие пески этой скользкой темы. — Ты изучаешь книги, написанные серьёзными дядями и тётями. Изучаешь не одна, мы помогаем, но всё же… Твой разум взрослеет быстрее тела. В разы, нет, в десятки раз. Когда-то это называлось мудростью… Сейчас же это просто особенность. Твоя личная особенность.

— Это значит, что я рано или поздно не буду играть в парке развлечений..? — в её дрожавшем голосе я услышал, что она уже знает ответ. — И мы больше не будем ходить в "Сладкоежку" за бубликами…

— Нет, конечно, — как-то слишком быстро ответила Настя. — Тебе же весело с друзьями? Играть в автоматы, кататься с горок, купаться в бассейне, кушать мороженное…

— Но потом мне это надоест, — срываясь на всхлип, сказала Фи. — Надоест ведь, да? И я стану серьёзной и… Другой. Это цена силы, учитель?

— Да, она самая, — кивнул я. — К сожалению, иначе никак. Не грусти…

Слишком поздно. Слишком тупые, элементарные слова, которые не принесут облегчения. Фи зарыдала, и Анастасия встала, обнимая бедного ребёнка, повзрослевшего слишком быстро. Словно издевательство, в логах пискнуло сообщение Системы: явно обновление нашего с ученицей квеста. А я остался на диване, не в силах сказать и слова. Всё-таки у всего есть своя цена. Чтобы Фи могла защитить себя, чтобы могла выбрать своё будущее, ей придётся потерять, частично, своё детство. Жестоко. Его у неё и так толком не было, опять же, из-за обстоятельств. Как мне теперь смотреть в глаза её матери, если пересекусь… Дерьмово. Атмосфера сменилась с праздничной на тягучую, печальную и разочарованную. Гнетущую.

Я поднялся, обнимая замершую парочку. Пока взрослые пытались сдержаться, ребёнок рыдал взахлёб. Разумеется, потом мы разошлись. Зигфрид пообещал успокоить Фи, пока мы с Настей приходим в себя. Усевшись за кухонным столом, мы не говорили друг другу ничего. Просто смотрели. Зелёные глаза против глубоких синих. Понимающие взгляды, осознающие все тонкости ситуации взгляды. И всё же… Поделать с обстоятельствами мы ничего не могли. Бессилие в чём-то важном всегда выносит человеческую душу вперёд ногами. Посидев так примерно полчаса, мы всё никак не решались нарушить наступившую тишину. Только раздавался эхом детский плач, отражаясь в голове, усиливаясь и заставляя сжимать кулаки до побелевших костяшек, впиваясь ногтями в кожу.

— Я… Чувствую, что не способна идти по своему пути дальше, Ганс… — протянула, наконец, Анастасия. — Взять на себя страдания Фионы я не могу. Взять её печаль, её грусть, её отчаяние, её сожаление — никак. Это неподвластно… Думаю, даже богам.

— К сожалению, — согласно покивал я, массируя веки. Дёрнулся, увидев в окне у стола несколько голых черепов. Бр-р. — Акхм… Это пройдёт. Мы делаем всё, чтобы сохранить в девочке человечность и вместе с тем — дать ей первые уроки жизни. Потом она пойдёт искать их сама. В будущем, что выберет, которое сочтёт для себя верным. В конце-концов, мы стали ей, в каком-то смысле, наставниками и родителями в одном лице. Это лучше, чем бросить всё на волю судьбы…

— Судьба, кстати, — тряхнула девушка головой, отгоняя печалившие мысли. — Ты рассказывал о ней достаточно, но всё в общих чертах. Что вас связывает, всё-таки?

— Насть, это…

— Пожалуйста, Ганс, — со сверкавшими от влаги глазами протянула она. — Пожалуйста. О чём угодно говори… Но не молчи.

— Хорошо… — вздохнул я. — Как ты знаешь, богиня Судьбы не имеет имени. По её словам, это из-за изменчивости её же природы. Судьба не может иметь конкретного имени… Впервые я встретил её после работы, кажется. Десять с небольшим лет назад…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Работы? А, точно. Ты был офисным планктоном… — не ехидно, но простодушно хмыкнула Леди Мира Грёз.

— Ну, да… — постарался я сказать как можно уверенней. — Она рассказала мне о проклятье, о том, что моей душе суждено медленно гаснуть, как спичке. Тогда я был простым игроком, прибившимся к одной из сформированных гильдий. Показала… Два пути. Объяснила всё про будущую войну людей и богов, показала, что я могу принять одну из сторон, чтобы получить силу. Либо силу для себя, либо силу для защиты других. Получилось так, что я бился за человечество. Мы с Судьбой шли рука об руку, она направляла меня, открывала секреты Системы… Она часто шутила, смеялась над своей работой, предназначением. Мол, она может только показывать направление, но никак не влиять на события, разворачивающиеся под носом. Безмолвно наблюдать, никак не вмешиваясь. Удручает, на самом деле.

— Удивительная богиня, — вытерла набежавшие было слёзы Настя, слушая мой рассказ дальше.

— Не то слово, — хохотнул я. — В общем, мы разделили огромное количество общих воспоминаний. Благодаря ей у меня есть ещё время, чтобы пожить, посуществовать. С её наставлениями я получил огромную силу… Полагаю, я обязан Судьбе практически всем, что имею. Не отыщи она меня тогда, не предложи пойти вместе, чтобы изменить наш мир… Думаю, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

— Наверно, ей так тяжело… — пробормотала Настя, глядя куда-то сквозь меня. — Наблюдать, не в силах вмешаться. Направлять, не в силах показать все риски. Она же буквально направляет людей к счастью, которое не может получить сама. Свободная воля… Свобода в целом. У Судьбы, которую ты мне описал, её нет. Это слишком жёсткое ограничение, наложенное на неё Системой. Даже я… Более свободна в выборе своих действий, нежели она.

— Ты про свой путь страданий за других? — вяло улыбнулся я, и девушка кивнула. — Да… Да у любого человека или бога куда больше свободы, чем у неё. И всё-таки она держится. Помогает мне, я помогаю ей. Стальная воля… Даже завидую.

— Поддерживаю, — улыбнулась вслед за мной Анастасия, убирая тёмный локон за ухо. Мудрые синие глаза смотрели прямо и уверенно, в них не было и следа печали. — Что ж… Спасибо за увлекательный рассказ. Пойду, поговорю с Фи… Ты тоже подходи. Минут через десять. Хорошо?

— Что это? Я слышу тепло в твоём голосе! — саркастично хмыкнул я, вызывая у Леди Мира Грёз лёгкий смешок. — Иди уже, маг ветра. Догоню.

— Спасибо, Ганс, — протянула она, поднимаясь. Сделав шаг, положила ладонь мне на плечо. И прежде, чем я понял, что происходит, на щеке остался гореть пламенем один-единственный лёгкий поцелуй. — Мне полегчало. Ну, чао!

— Чао… — проблеял я, резко потеряв голос. Инстинктивным движением провёл по щеке, слушая удалявшиеся шаги по паркету с магическим охлаждением. Нет, чую, что приду я не через десять и даже не через двадцать минут. Пиликнул телефон, принимая новое сообщение.

Писала мне, внезапно, Катя. Попросила… Выйти за ворота? Кажется, она что-то хотела мне сказать. Странно для неё в такое время быть не на работе, но может, просто смена выдалась ночная, поэтому освободилось время для встречи. Я подозревал, что она решит провести разговор перед своим отъездом к родне. Расставить все точки на "и", объяснить мне, что отношения были всего лишь небольшим увлечением и на что-то большее рассчитывать не стоит. Так, погуляли, переспали… И всё. Нет, я не привязался к милой девушке со стойки администрации настолько, чтобы испытывать боль от предстоящего диалога. Просто было как-то паршиво после того, что было, расставаться вот так. Могли просто разбежаться без слов, ведь каждый всё прекрасно понимал. А, плевать. Что-то в этой жизни просто надо делать, как бы мы от этого не сбегали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Выйдя через главный вход, я нажал на кнопочку, открывая себе дверь в воротах. Перешагнув их край в открывшемся проёме, я очутился на улице. Чуть менее пыльной, чем раньше, потому что в такое время дня все соседи предпочитали отсиживаться дома, а не бродить до магазина и обратно. И так смог стоял пару суток с околонулевой видимостью: люди выходили на охоту в лес. Там, прижавшись джинсовым сарафаном к забору, стояла девушка с иссиня-чёрными волосами. Увидев меня, она дёрнулась, подходя ближе. Посмотрела в глаза, словно прикидывая что-то в голове. Не зная, с чего начать. Знакомый взгляд.