Охота на свиней - Биргитта Тротциг

На десерт она подает гостям морошковый пай с подливкой, которую сотворила из смеси холодной воды, меда и порошка какао. Ей богу, они и это стрескали. Да они же просто дети, осеняет вдруг госпожу Бьёрк, дети, а может, волки. И она содрогается от страха и жалости.

Особенно раздражает ее муж. Ну как можно изрекать: «После приема пищи нелишне будет вздремнуть» или «Что ж, вот и сегодня поели досыта». — И это год за годом, после каждой еды…

И ведь чего проще — ни слова не говоря, вылить ему на голову кастрюлю мясного супа или стукнуть его по башке утюгом, уйти из дома и больше не возвращаться.

Но вместо этого госпожа Бьёрк оборачивается к нему с заученной любезной улыбкой и спрашивает:

— Дорогой, хочешь еще немного шоколадной подливки?

И с почти нескрываемым наслаждением обильно поливает его порцию морошкового пая тошнотворной шоколадной подливкой.

2

Когда Вивиан и ее брат были маленькими, они спали в кухне на раздвижном диване, а родители в комнате, смежной с кухней. Когда же пришла пора обеспечить Вивиан покой для занятий, а младшему брату побольше места для заводной железной дороги, родители поменялись местами с детьми и отныне сами стали спать на раздвижном диване.

Вторая комната в квартире была парадная, ею не пользовались. Там хранились сокровища: диван в стиле так называемого деревенского рококо, наследство бабушки по материнской линии, и чересчур высокий стол со столешницей сливового дерева — наследство по линии отца.

Диван был, конечно, набит соломой, но зато обтянут тканью в розовую и золотую полоску с цветочной вышивкой по желтоватому полю, и потому считался большой ценностью. Жирные пальцы детей ни в коем случае не должны были оставлять пятен на обивке.

Ну, а что ценностью был стол со столешницей сливового дерева, и говорить нечего.

Только с той поры как в доме появился телевизор, парадной комнатой стали пользоваться ежедневно. Парадный диван отодвинули в сторону, а на его место водворили менее чувствительную мебель, купленную в магазине ИКЕА — но в ту пору Вивиан была уже замужем за Бёрье.

Отец Вивиан был бледным, как камыш в ноябре. С тех пор как окончилась война, он работал в одном и том же архиве. Домашние в шутку называли его «господин начальник отдела». Но отец относился к этому титулу вполне серьезно. Он был чиновником. Конечно, жалованья он получал не больше чем рабочий, но спина у него оставалась прямой и на руках не было мозолей. А это самое главное. Его дети будут учиться и выбьются в люди. Им будет житься лучше, легче, чем ему. Перед ними откроется весь мир. В глазах отца Вивиан Бёрье Мулин был рыцарем, который явился за его дочерью, чтобы увезти ее с собой.

В доме, где прошло ее детство, Вивиан завела первых подружек, которых забросила, когда поступила в муниципальную женскую школу в районе Нормальма. Это были сестры-близнецы Титти и Лотти, до того похожие друг на друга, что даже родная мать различала их только по цвету ленты в волосах; толстая, пухлая Маргарета, чей отец развозил хлеб и булочки и скармливал дочери остатки сладкого рулета, и, наконец, Улла-Карин, закадычная подружка Вивиан по Народной школе.

Были еще ровесники-мальчишки и, конечно, целая орава сорванцов, которые орали дурными голосами, перекрикивались на лестничной клетке, гоняли по двору в футбол и шмыгали носом в прихожей Густафсонов, ожидая, пока выйдет младший братишка Вивиан, ну и, понятное дело, многочисленные мамаши, папаши, тетушки и дядюшки, ютившиеся в соседних квартирах.

Так выглядел мир, для которого Вивиан была рождена.

Лишь после того, как Бёрье в первый раз пришел к ним в гости, Вивиан начала ненавидеть звуки, доносившиеся от соседей, которые ссорились, смеялись, ходили в туалет, мыли посуду, кашляли, сморкались, пукали — вся эта какофония неуместных, далеких от романтики звуков проникала в кухню, где они с Бёрье пили кофе, стараясь украдкой держаться за руки.

Как она стала стыдиться своей закадычной подружки Уллы-Карин, которая так липла к ним, что и описать невозможно! Каждый раз, стоило Бёрье появиться, Улла-Карин спускалась к ним, хихикала, кривлялась и упорно старалась показать, что они с Вивиан и в самом деле не разлей вода, — выставить ее за дверь не было никакой возможности. К счастью, Бёрье отнесся к Улле-Карин по-доброму, он вежливо выслушивал все ее глупости и потешал забавными историями, так что та просто давилась от смеха.

Бёрье и в самом деле был человеком широкой души.

Он развлекал родных Вивиан рассказами о своих путешествиях по Европе. Бёрье знал немецкий, английский и французский. Голосуя на дорогах три лета подряд, он побывал в Вене и в Зальцбурге, в Париже и в Риме — городах, о которых Вивиан только читала в школьных учебниках. Он пожил жизнью богемы в Амстердаме и был посудомоем в Лионе. Тоном бывалого путешественника рассказывал он об уличных кафе Парижа и о том, как он целую ночь плавал на гондоле в Венеции. Семья Вивиан во время каникул чаще всего ездила на машине в Норвегию — теперь об этом и вспоминать-то было смешно.

С той поры, как в жизнь Вивиан вошел Бёрье, она стала стыдиться, что ее родители спят на диване в кухне. Только теперь увидела она, как безобразно, старомодно и уныло все, что ее окружает, и стала всей душой рваться прочь.

Чувство было такое, словно время ускользает от нее, струится мимо, в будущее. А ей хотелось, чтобы оно подхватило ее и унесло — только бы не остаться за бортом.

Бёрье был рыцарем, который явился за ней. Не лучше ли смотреть в будущее?

Впрочем, не знай Вивиан, какие у Бёрье грандиозные планы и что он вот-вот получит диплом гражданского инженера, она могла бы в нем усомниться. Казалось, он с увлечением играет в «Эрудита» с ее матерью, слушает по радио новости вместе с ее отцом, помогает братишке управляться с заводной железной дорогой, в то время как сама она, скрестив руки на груди, сидит в углу и дуется или тащит его в кино или в кондитерскую.

Ее родители с первой минуты боготворили Бёрье, они прямо-таки ели у него с руки.

По совету Бёрье отец Вивиан купил восьмимиллиметровую кинокамеру — «чтобы останавливать время», как выразился Бёрье. Вивиан пришла в ярость. С какой стати останавливать время? Ведь Бёрье человек будущего. Впрочем, и кинокамера скоро канет в забытье, время и ее оставит где-то в прошлом.

Младшему братишке Вивиан Бёрье купил мультфильм «Хаке Хакспетт летит на луну». Фильм был черно-белый и длился всего несколько минут. Братишка Вивиан тоже обожал Бёрье. Они вдвоем смотрели, как Хаке летит на луну — сначала крутили фильм до конца, потом задом наперед, потом опять до конца. За свои деньги надо получать удовольствие на полную катушку!

Кстати, крутить фильм задом наперед было особенно интересно.

Вивиан воротила нос от таких детских забав — разве что подглядывала украдкой.

Бёрье не жалел своего досуга для родных Вивиан и старался расположить их к себе, но не слишком стремился познакомить Вивиан с собственным семейством. Когда он поехал к своему отцу в Онгерманланд, он наотрез отказался взять Вивиан с собой.

— Ты там умрешь со скуки, — уверял он и, наверно, был прав, но все же Вивиан это удивило.

Бёрье объяснил, что не берет ее с собой потому, что сам хочет вырваться оттуда. Он будет пробиваться наверх, к свету. Вивиан он понесет на своих сильных руках. От нее требуется одно — крепко за него держаться. Вдвоем они преобразят мир.

А с родителями Вивиан он распивает кофе, чтобы не бросать на ветер деньги, предназначенные на учебу, ведь учеба обходится дорого. Неужели Вивиан не понимает?

У себя в семье Бёрье был первым, кто поступил в высшее учебное заведение, и он его закончит. И тогда он будет царь и бог!

— Время работает на нас, — говорил он Вивиан. — Терять нам нечего, а выиграем мы все, но чтобы добиться поставленной цели, надо бороться.

— Работать, работать и работать, — вдалбливал он Вивиан.

А если Вивиан пробовала ему возражать, он щекотал ее, пока она не начинала хохотать. Счастье их будет безграничным — неужели она не понимает?

Нет, конечно, Вивиан понимала. Вооружившись терпением, она ждала. Такого роскошного мужчину, как Бёрье Мулин, стоило подождать. Им ведь предстоит долгая и счастливая совместная жизнь. Она будет гордиться тем, что она — жена гражданского инженера.

Его мечты стали ее мечтами.

3

После обеда семейство Бьёрк рассаживается перед телевизором. До принятия решения остается несколько часов.

Показывают многосерийный фильм, падчерица, по обыкновению, ничего не может понять. Госпожа Бьёрк и остальные присутствующие по очереди растолковывают ей сюжет, и это, как обычно, портит удовольствие от фильма.

Госпожа Бьёрк вспоминает, как однажды ходила с падчерицей и ее сыном в кино смотреть «Спящую красавицу» Уолта Диснея. До самого конца фильма падчерица думала, что рогатая ведьма с зеленым лицом, которая в финале превращается в дракона, — это мама Спящей красавицы.