Выход на бис - Леонид Влодавец

Мне лично было бы по фигу, какая у этих янки speciality11, если знать точно, что они не могут быть, скажем, «джикеями». Впрочем, они могли быть, например, и «сорокинцами» — у Сергея Николаевича вроде бы оклахомская прописка была. С Чудо-юдом было не все ясно, хотя я, честно скажу, уже мечтал о том, чтобы нарваться на его людей. Менее вероятно было появление французов и «койотов». Французы вряд ли стали бы маскироваться под американцев — так проще проколоться. А «койоты» вряд ли стали бы специально подбирать для работы белых людей, которых на Хайди и Гран-Кальмаро по большому счету маловато.

Особенно неприятное впечатление производили две большие сумки, которые лежали на полочках под потолком самолета. У бабки с дедом, как и у нас с Ленкой, были поменьше. А у этих — прямо как у русских «челноков». За товаром, что ли, на Гран-Кальмаро ездили? Сомнительно. А вот ежели им разрешили провезти кое-что из стреляющего, — при эдакой таможне, через которую нас с Ленкой спокойно пропустили, несмотря на приказ задержать, это не проблема, — то они вполне могли завернуть самолет туда, куда им нужно. И продырявить мне руки-ноги, если я буду возражать. К сожалению, я не помнил, куда девался «ингрем» Кеннета. Скорее всего, все-таки он остался в вертолете. Так или иначе, кроме рук и ног, у меня ничего не было.

Но чем больше я глядел на эту веселую компанию, тем больше успокаивался. Во-первых, они сидели спиной к нам и почти не оборачивались. Все-таки могли бы успеть купить билеты раньше нас, если бы слышали, допустим, наши разговоры перед вылетом с виллы. Они, наверно, и купили их раньше нас, но все-таки сели впереди. То есть заняли не лучшую позицию. А во-вторых, в разговоре у этой публики не чувствовалось никакой демонстративности и фальши. Прежде всего потому, что говорили они негромко, но зато много хихикали. То есть вели себя довольно естественно.

Конечно, до конца я не успокоился, но здраво рассудил, что если буду всех подозревать, то раньше времени попаду в Кащенко. В конце концов, намного проще сцапать нас на каком-нибудь островке, где гидроплан должен был сделать промежуточную посадку. Пошли в лесок прогуляться — и не вернулись. Парализантом в рожу, мешок на голову, загрузить на резиновую лодку, а потом, как выражался мистер О'Генри, «в Западный Иллинойс на крупное дело».

Поэтому, когда стюардесса объявила, что гидроплан идет на посадку в лагуне острова Аристидес, я внутренне немножко напрягся. Хотя даже примерных наметок, что конкретно делать, если вдруг за нас возьмутся, у меня не было.

Островишко оказался совсем маленьким — около километра в длину. Гидроплан эффектно пролетел над неширокой песчаной косой, намытой волнами у входа в лагуну, и, выбросив из-под поплавков искрящиеся, отливающие радугой водяные «усы», приводнился. Прокатив нас через всю лагуну, самолет заглушил правый двигатель, развернулся, вырубил левый и закачался на волнах, которые сам же и поднял, потому что до посадки в лагуне было тише, чем в пруду. Потом борттехник или механик бултыхнул в воду самолетный якорь. А от берега к нам направился катер. Он отчалил от небольшой пристани в глубине лагуны. За пристанью сквозь тропическую растительность просвечивало небольшое здание.

Когда суденышко ловко подрулило к гидроплану, с катера прямо к выходному люку вытянули трап с поручнями, и стюардесса пригласила всех пассажиров перейти на катер.

— Леди и джентльмены, компания «Каталина эйрлайнс», капитан катера Дэн Паркхилл и гид Мэри Ловетт приглашают вас совершить морскую прогулку вокруг острова Аристид ее, служившего некогда тайной стоянкой для известного пирата Эванса…

Черт побери, знакомая фамилия! Когда-то я на Сан-Фернандо побывал в хранилище сокровищ, награбленных этим типом. А здесь небось доблестный работничек «ножа и топора» заправлялся пресной водичкой и бананами…

О судьбе сокровищ, которые были найдены на галеоне, затонувшем после битвы с Эвансом, так же, как и тех, что обнаружили фрицы при строительстве тайной базы для своих субмарин, у меня были самые смутные сведения. Помнится, что часть бочек была погружена бойцами Киски на сухогруз «Хенераль Альберто Вердуго» (ныне «Торро д'Антильяс»). Потом этот сухогруз был, кажется, захвачен во время американской интервенции на Хайди. Кто поднимал субмарину Хорсфилда, потопленную «Аквамарином» у выхода из подземной базы «Х-45», я понятия не имел. Но по очень невнятным сведениям, дошедшим до меня через Брауна-Атвуда, получалось, что ему кое-что заплатили. А поскольку он, отправляясь на Хайди, трудился на благо «G & К», то получалось, что сокровища приплыли к этой конторе.

Конечно, сейчас мне было не до воспоминаний. У меня было нехорошее ощущение, что вот тут-то, на катере, нас и сцапают.

Но все пошло по другому сценарию.

Мы расселись на лавочках, появилась бодрая поджарая Мэри Ловетг, которая сначала сообщила нам, какая у этого острова долгота и широта, длина и ширина, местоположение относительно других островов Карибского моря, рассказала о том, что остров имеет вулканическое происхождение, а также что на нем растет и обитает. Выяснилось, что на острове растет почти вся флора, характерная для Малых Антильских островов, живут пять видов ящериц и три вида змей, двадцать три вида птиц, а кроме того, сменный персонал компании в лице капитана катера, гида, фотографа и барменши, которые сменяются каждую неделю. Единственное здание на острове — то самое, что просвечивало, — именовалось «туристическим центром» и состояло из бара, где можно было хлебнуть прохладительного и горячительного, магазина сувениров, а также десяти двухместных номеров для пассажиров (в основном на случай, если будет нелетная погода и самолет вынужден будет застрять тут больше, чем на час, положенный по программе) и комнат для персонала.

Затем мисс Ловетт приступила к историческому очерку.

— Остров был открыт в 1656 году английским пиратом Джорджем Эвансом, который прославился тем, что ограбил около восьмидесяти испанских, французских, голландских, португальских и британских кораблей. Первоначально остров не получил какого-либо официального названия, поскольку Эванс держал его координаты в тайне и не наносил остров на судовые карты. Остров находился в стороне от основных путей, по которым шли испанские галеоны, курсировавшие между портами Испании, и ее владений в Южной Америке, а потому о нем стало известно только в конце XVII века, когда он был нанесен на карту испанцем Мартином Лопесом, который, перейдя на службу к королю Португалии, стал именоваться Мартиншем Лопешем…

«Тоже знакомая фамилия, кстати», — отметил я про себя, вспомнив, что так звали командира «Санта-Фернанды», того самого галеона с полуторастами бочками золота, что затонул после боя с Эвансом.

— Лопеш назвал открытую им необитаемую землю несколько пышно и несоразмерно — Каза ди Эшпириту Санту ет Санту Круш, то есть «Обитель Святого Духа и Святого Креста», отчего это название не привилось. Кроме того, ввиду своих малых размеров и удаленности от наиболее выгодных торговых путей остров не осваивался ни одной из великих морских держав. Португалия на него не претендовала. Формально его относили к владениям Испании, и он находился в подчинении у губернатора Хайди вместе с Гран-Кальмаро и рядом других мелких островков. Испанцы называли его просто Мартин. А греческое название Аристидес он получил уже в XIX веке, после испано-американской войны 1898 года. От малярии умер один из матросов американской канонерки, посланной поднять на острове «Stars & stripes» американский флаг, грек по происхождению, которого звали Алексис Аристидес. Могила его поддерживается в порядке, и мы ее посетим по окончании прогулки вокруг острова. Название по фамилии умершего матроса прижилось, и флаг США, как видите, по-прежнему реет над островом.

Дед, который, однако, выглядел достаточно молодо, чтобы быть ветераном испано-американской войны, подскочил на своем месте и выбросил вверх два пальца буквой «V». Должно быть, вспомнил, как выкидывал япошек с тех самых Филиппин, которые штатники схавали в 1898 году. Правда, дело было в другом океане и на полста без малого лет позже, но его прямо-таки переполняла национальная гордость.

Бабка тоже изобразила гордость за державу. Прочие, в том числе и мы с Хрюшкой, приняли к сведению.

Катер вышел из лагуны, проскочив по узкому проходу между дюнами песчаной косы и мысом, названия которого мисс Ловетт нам не сообщила. Вместо этого она рассказала о том, что в четырех милях от острова английские эсминцы 5 марта 1945 года потопили немецкую подводную лодку «U-314». Я вспомнил, что эта лодка, согласно посмертному письму гауптштурмфюрера Алоиза Эрлиха, увезла с объекта «Х-45» комиссию во главе с бригаденфюрером Хорстом Бернгардом и двумя экземплярами отчета об инвентаризации ценностей из клада Эванса. Но, согласно писанию Эрлиха, «U-314» была потоплена на траверзе Санто-Доминго. Украдкой посмотрев на экран индикатора, я прикинул, что отсюда до Санто-Доминго минимум пятьсот морских миль на северо-запад.