Байбаков - Мария Славкина

— Ну что ж, может быть, так и надо…

Удивительно! Даже в этом Н. К. Байбаков оказался не таким, как все. Чтобы человек его масштаба сам попросился в отставку — неслыханно! Тогда так было не принято. Страна уже привыкла к знаменитым «гонкам на катафалках». Только вперед ногами! Шамкающий Брежнев, тяжелобольной Андропов, задыхающийся Черненко… Но из другого теста был сделан наш герой. Он был настолько сильной личностью, что мог сказать сам — пора!

Нелегко далось Байбакову это решение: думал, переживал… А когда увидел указ об отставке, как говорится, «ёкнуло». Это было какое-то двойственное состояние, — признавался Николай Константинович. С одной стороны, умиротворение. А с другой — столько лет на службе, а с тобой расстались так легко. Недоумение? Обида? Да, он тоже был человеком… Но человеком сильным духом. Знал — пришло его время.

А для окружающих известие о его отставке явилось полной неожиданностью. Люди, которые с ним работали, недоумевали: «Как могли снять Байбакова? Что случилось? Почему? Наверное, „поссорился“ с Горбачевым?» Простое и понятное объяснение — пора! — даже не приходило в голову. «Жизнь на этом не кончается, — успокаивал он своих верных и преданных товарищей, — мне уже 74 года. Нужно дать дорогу молодым…»

Его проводы стали настоящим событием. Такого Госплан еще не видел. В заключительный день зал заседаний коллегии был, что называется, битком. Выступавшие говорили о добрых традициях, сложившихся за два десятилетия, о том, как многому их научил Николай Константинович, что при нем в Госплане люди не боялись говорить правду, знали: их выслушают, поймут, а если и не согласятся, то не унизят и не устроят разнос. Прощались очень тепло, по-домашнему, что ли… И конечно же подарили подарок — небольшой телевизор с символическим названием «Юность».

Когда на мартовском Пленуме ЦК КПСС 1985 года генеральным секретарем избрали Горбачева, Байбаков воспринял это известие с надеждой. Михаила Сергеевича он знал много лет и относился к нему не без симпатии — в конце 1970-х годов даже приглашал на работу своим заместителем. Дело было так. Рассказывает Валерий Михайлович Серов, который слышал эту историю из уст самого Байбакова: «Первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС Горбачев вернулся из командировки в ЮАР. Будучи в Москве, зашел к председателю Госплана СССР. Слово за слово — разговорились. Михаил Сергеевич увлеченно рассказывал о том, каких поразительных результатов добилось овцеводство в Южно-Африканской республике. И Байбаков, которому как раз нужен был зам по сельскому хозяйству, предложил: „А пойдешь ко мне заместителем?“». Тогда Михаил Сергеевич тактично отказался, сославшись на то, что не справится с такой ответственностью. А спустя некоторое время — новость: Горбачева назначили секретарем ЦК КПСС… нет, не удивляйтесь — по сельскому хозяйству! Почти сразу же он стал кандидатом, а в 1980 году — уже и «полноценным» членом Политбюро.

В те годы Байбаков встречался с Горбачевым довольно часто. Чаще всего — на заседаниях Комиссии Политбюро по продовольственным проблемам. Как вспоминал Николай Константинович: «Горбачев был одним из самых активных участников заседаний. Он часто вносил дельные конкретные предложения по тем или иным вопросам сельского хозяйства, умело увязывал их с общим состоянием дел в экономике. Чувствовалось, человек хорошо знает свое дело, точно нащупывает больные места и находит обдуманные решения. Не удивительно, что наши взгляды и наблюдения чаще всего совпадали».

Внушали доверие Байбакову и первые шаги Горбачева на посту генерального секретаря. Вопреки сложившимся стереотипам «отец перестройки» начал не с реформ, а с «черного золота». Это была его первоочередная забота — стабилизировать и обеспечить рост добычи нефти (напомним, что в 1984 году впервые за всю послевоенную историю отрасль не нарастила, а снизила нефтедобычу). В сентябре 1985 года Горбачев лично приехал в Западную Сибирь. Как и положено, его сопровождали ответственные работники: кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК КПСС В. И. Долгих, секретарь ЦК КПСС Б. Н. Ельцин, заместители председателя Совета Министров СССР А. К. Антонов и Б. Е. Щербина, министры В. А Динков, В. С. Черномырдин, В. Г. Чирсков. Был в этой делегации и наш герой…

Как вспоминает начальник Главтюменнефтегаза в 1985–1990 годах, профессор Валерий Исаакович Грайфер, та поездка генсека имела для отрасли огромное значение. Главным итогом совещания стал решительный пересмотр стратегии освоения тюменских недр, что нашло отражение в соответствующих решениях партии и правительства. Отныне ставка делалась не на нефтяные гиганты, а на скорейший ввод новых обычных месторождений. Наконец-то руководство страны согласилось — нельзя рвать Самотлор, Федоровку и Усть-Балык, надо обеспечивать рассчитанную на многие годы рациональную разработку западносибирских запасов. Только тогда развитие нефтяной отрасли будет стабильным и предсказуемым.

А чтобы запустить новый стратегический курс, в кратчайшие сроки были мобилизованы материальные и финансовые ресурсы. Действовали жестко. Порядка трехсот представителей ЦК КПСС были отправлены на важнейшие заводы, где они отслеживали поставки всего необходимого для тюменских нефтяников. «Выделенные материалы и оборудование, — рассказывает Валерий Исаакович, — позволяли нам осваивать одно месторождение за другим. В Тюменской области мы стали вводить в эксплуатацию по 25 месторождений в год. Они обустраивались комплексно, системно». Нефтяники под руководством Грайфера в очередной раз совершали чудо. Падение добычи нефти остановилось, начался рост! Казалось, у страны появляется очередной шанс… Но, как пел актер Валентин Гафт в замечательном фильме Эльдара Рязанова «Забытая мелодия для флейты», «наливался тучами закат, перестройку начали с рассветом…».

Сначала только ускорялись… Потом начали и перестраиваться. 8 апреля 1986 года Горбачев приехал в Тольятти, где он посетил Волжский автозавод. «Начинать надо прежде всего с перестройки в мышлении и психологии, в организации, в стиле и методах работы, — объявил генеральный секретарь, — скажу откровенно, если мы сами не перестроимся, я глубоко убежден в этом, то не перестроим и экономику, и нашу общественную жизнь… Но в таком случае мы не справимся и с поставленными задачами, масштабы и новизна которых беспрецедентны».

А задачи и впрямь были беспрецедентны. Так, например, на том же собрании Михаил Сергеевич объявил о том, что Советскому Союзу в самое ближайшее время надо стать законодателем моды в автомобилестроении. Газеты, телевидение тут же подхватили этот, взывающий к новым свершениям, лозунг. А специалисты в это же время не знали, куда девать глаза от стыда и ужаса. Заявить такое — это значит в принципе не понимать, в каком положении находилась страна. Автомобиль — это же не просто железо с мотором, это сложнейшая цепочка взаимоотношений проектной, инженерной, производительной культур, это дороги, сервисное обслуживание и т. д. Убери из этой цепочки хотя бы одно звено — и все развалится, не то что лучшего — среднего автомобиля не получится.