Ночные Сорсиеры - Лана Краон

Парень поднял руку, готовясь к магической атаке. Видимо, он хотел наказать ее за то, как она обошлась с его подружкой на арене, когда чуть не задушила тенями.

– Тронешь ее, будешь иметь дело со мной, – раздался позади парня бархатный голос Аима.

Розали выдохнула. Его появление было сродни тени во время зноя – такое же желанное и отрезвляющее. А вот обидчик совсем не обрадовался. Он хмуро вглядывался в черты лица Аима, будто пытался понять, кто стоял перед ним: Адриан или его злой брат-близнец. Сегодня они были даже одеты одинаково: в фирменный костюм ковена Краон – белая рубашка, черный жилет с золотой вышивкой, черные брюки и, конечно, пиджак с гербом на правой стороне. На солнце поблескивал манжет Феникс. Аим всегда его носил на ухе вне зависимости от повода.

– Аим, – выдохнул парень, хотя это больше звучало как вопрос, чем утверждение. И, увидев, что никто не собирался поправить его, добавил: – Вы Дестеры, вы все Дестеры.

Бешеные глаза парня гуляли по сестрам Дютэ и Ламарэ-Краону. Розали знала этот термин. В этом мире Дестерами называли злых сорсиер, приверженцев черной магии. Противоположные им – Эйдсы.

– Именно поэтому не советую тебе нас задерживать, для тебя это не закончится ничем хорошим, обещаю.

На лице обидчика отобразилась смесь отвращения и испуга. Аим только что подтвердил их опасения: союз Осколка света с обладательницами ночных даров не предвещает ничего хорошего. Парень сделал несколько шагов назад вместе со своей командой. Они и правда решили не ввязываться в драку с Аимом. «Что ж, неудивительно, у Аима худшая репутация из возможных».

Аим кивнул Розали в сторону парковки. Она вновь взяла руку Жулли и, потянув за собой, направилась к машине. На парковке их уже ждало два автомобиля. В одном из них сидела Энн, а второй предназначался для Аима. Он сказал, что все они не вместятся в одну машину, но он будет ехать следом за ними.

Розали села на переднее сиденье рядом с водителем. В зеркале она заметила бледное отражение Жулли. На ее щеках пылал румянец, который держался на ней все время после поединка. Розали откинулась назад и закрыла глаза. «Нашей семье не нужна ваша помощь. Зачем я это сказала? Нужна и еще как. Но где найти хорошего специалиста, не связанного с соревнованиями и судьями?»

Розали вспомнила самого младшего брата из семьи Нуар – Кайла. Если Трэвис был знаменит своим цинизмом, Эндрю – эмоциональностью, то Кайл отличался загадочностью. У него был такой же ночной дар, что и у Ревэ. Его могли не видеть неделями, потому что он путешествовал во снах, а когда появлялся, то предпочитал одиночество. Про него Хель в дневниках писала меньше всего. Розали невольно дала ему прозвище «Чеширский кот», так как бабушка всегда писала о нем: «Он появлялся на несколько минут, а потом быстро исчезал, оставляя на прощание улыбку».

Последнее его воскрешение не прошло гладко. Он тяжело болел от своего ночного дара. Часто он просыпался с привкусом крови на губах. При свете дня Кайл мог терять сознание. А если долго путешествовал во снах, то впадал в кому. Чем дольше он пребывал в таком состоянии, тем хуже ему становилось психологически. Кайл стал бояться снов и не хотел засыпать, и из-за нехватки отдыха ему становилось только хуже.

Розали вспомнила строчку из дневника. Хель записала его слова: «Сны поджидают нас в темноте, чтобы утащить в свои смертельные объятия и насильно отравлять историями». Раньше он говорил о снах, как о помощниках, теперь же – как о преступниках. Розали не знала, удалось ли им найти лекарство для него или хотя бы узнать причину заболевания. Хель об этом умолчала. Странно, ведь Кайл был большой частью ее жизни. «Были ли другие дневники? Может, посетить дом Нуар, где сейчас обитает Виола с ее семьей, и спросить их об этом? Кайл может стать разгадкой для Жулли».

Автомобиль подъехал к отелю, прервав размышления Хранительницы. Она вышла из машины и тут же наткнулась на Аима.

– Мой оказался быстрее, – с ухмылкой сказал он. – Зайдем к вам, надо обсудить дальнейший план.

– Второй этап уже объявили? – удивилась она.

– Ага, на сайте выложили видеообращение. Он будет таким же, как и в другие разы.

– Аим, я сейчас не в том настроении, чтобы говорить о соревнованиях, – проговорила она медленно и четко. – Марта умерла, точнее она давно умерла, но сегодня ее не стало с нами совсем.

Осколок света положил обе руки на плечи Розали.

– Я бы очень хотел дать тебе это время на скорбь, но у нас его просто нет. Уже сегодня мы должны выдвинуться на поиски некоторых вещей для второго этапа. – Его голос звучал так успокаивающе. Он смягчал раны на сердце Розали. – Могу только пообещать беспокоить тебя сегодня меньше, хорошо?

Розали неуверенно кивнула. Не то чтобы она была с ним согласна, но не смогла воспротивиться его ласковым уговорам. И, в конце концов, меньше всего на свете ей хотелось остаться наедине со своими мыслями. Аим сделал шаг в сторону отеля, куда зашли сестры Дютэ, но Розали остановила его, положив ладонь на грудь. Она не хотела ссориться с Аимом, но теперь, когда Марты не было рядом, она должна быть начеку больше, чем обычно. Никто не вступится за нее. Она одна. И должна в первую очередь понять, кому она могла доверять, а кому нет.

– Почему Арлетти была с Коумом, с чуть ли не сильнейшим магом?

Его лицо не дрогнуло, он ждал этот вопрос, был готов к нему. В прошлый раз он явно не знал, что ответить.

– Это я напортачил, перепутал фамилии. Она должна была сражаться с другим Коумом, не с Клиффордом. Извини.

Он дотронулся рукой до щеки Розали, отчего она вздрогнула. Его пальцы были теплыми, а прикосновение столь желанным, что это не могло не пугать. Он стоял слишком близко, чтобы можно было хоть что-то сообразить. Боль, страсть, скорбь, притяжение – эти чувства перемешались в сердце Розали, будто кто-то смешал светлые оттенки красок с мрачными.

Если раньше Розали была уверена, что она держала ситуацию под контролем, что никаких чувств не было, то теперь понимала – это была сладкая ложь. Она обманула саму себя и выставила полной дурой. Аим имел власть над ней. И что же будет дальше?

– Пойдем внутрь, – ласково позвал он.

Наверху их уже ждали. Когда они вошли, сестры мигом замолчали. «Они точно говорили