Мистер Совершенство - Дж. Э. Хасс

стоит надпись: «Возможно, у нас нет ни сына, ни дочки, но всегда хорошо быть подготовленным».

А это что такое?

Я нажимаю на следующую фотографию, и она ведет меня на кухню. На потрясающую кухню. Затем я просматриваю их все. Комната за комнатой, заполнены вещами. И в каждой из них есть что-то особенное, на чем написано «Мак» и «Элли». Фотографии в рамках. Подушки. А в домашнем офисе два стола стоят друг напротив друга. А вот фотография настольных табличек крупным планом. И снова «Мак» и «Элли».

Я пишу ему сообщение в ответ.

Элли: Ты что делаешь?

Мак: Делюсь с тобой своими бредовыми мечтами.

Я снова смеюсь, ничего не могу с собой поделать.

Элли: Зачем?

Мак: Потому что это все, что у меня осталось, Элли. Просто мечта обо всех тех вещах, которых у нас не было, но я отчаянно хочу, чтобы они были.

Я чувствую, как по моей щеке скатывается маленькая слезинка.

Мак: Ты все фотографии просмотрела?

Я возвращаюсь к доске и прокручиваю страницу вниз. На самой последней фотографии запечатлен Мак, стоящий перед вывеской «продано» во дворе дома моей мечты.

Со щенком на руках.

Со щенком староанглийской овчарки.

Мак: Просмотрела?

Теперь я уже действительно плачу.

Элли: Что ты сделал?

Мой телефон вибрирует, и я нажимаю кнопку «Ответить».

— Алло?

— Я хочу, чтобы сбылась эта мечта, Элли. Хочу этого больше всего на свете. И знаю, что тебе нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Пойти своим собственным путем. И я очень сильно тобой горжусь. Но я больше так не могу. Я больше не могу ждать, Элли. Мне нужно, чтобы ты сошла со своего поезда в аэропорту. Потому что я никогда не перестану писать тебе сообщения со своими бредовыми мечтами, пока ты не станешь их частью.

— Мак…

— Просто встреться со мной в ангаре.

Глава 36

Мак

Элоиза Хэтчер входит в ангар в длинном красном шерстяном пальто с черным поясом на талии. Черные сапоги до колен скрывают ее восхитительные ножки, и единственное, о чем я думаю: есть ли на них сзади молния, облегчающая их снятие.

Возьми себя в руки, Мак. Это твой единственный шанс ее завоевать. Ты не станешь трахать ее до бесчувствия, пока она не «купится» на твою мечту.

Я не знаю, чего ожидать, но румянец и скрытая улыбка — хороший признак того, что я на правильном пути.

Скаут скулит и размахивает хвостом по грязному бетонному полу.

Подходя ко мне, Элли качает головой, ее руки глубоко погружены в карманы, а ветер от вертолета на летном поле легко треплет волосы вокруг лица. Я не могу отвести от нее глаз. Она выглядит… невероятно. Идеально.

— А это еще кто? — спрашивает она, кивая головой на щенка, довольно большого для своих восьми месяцев.

— Скаут, — отвечаю я. При одном упоминании своего имени Скаут вскакивает и опирается передними лапами на Элли, отчаянно пытаясь лизнуть ее лицо. — Прости, — говорю я. — Она училась в пяти «школах послушания», но… — я смеюсь и пожимаю плечами. — Девочки всегда будут девочками. Они послушны только тогда, когда сами этого хотят.

Элли наклоняется и позволяет собаке себя «поцеловать».

— У меня была такая же, когда я была маленькой.

— Знаю, — тихо говорю я. Элли поднимает на меня глаза, они покраснели, словно она плакала. Господи, надеюсь, не я стал тому причиной. — Я купил ее прошлым летом, после того как мы… Мне Мин рассказала. Понимаешь, мне потребовалось много времени, чтобы подумать обо всем, о мечтах, прежде чем, наконец, удалось собрать все части воедино.

Элли встает и крепко обхватывает себя руками.

— Послушай, я знаю, что это было нелепо и бредово. Но это просто…

— Не предназначалось мне, — заканчиваю я за нее. — Знаю. Но мне нужно, чтобы ты, Элоиза Хэтчер, знала, что та доска в Пинтерест, которую я создал, заполнена моими собственными бредовыми мечтами… ну, она была предназначена для тебя.

— Это происходит на самом деле? — спрашивает она.

Я медленно киваю. А потом я протягиваю ей руку:

— Пойдемте со мной, мисс Хэтчер. Мне нужно кое-что показать.

Она вкладывает свою руку в мою, и я веду их со Скаут к вертолету. Скаут запрыгивает в него, как профессионал, и устраивается на пустом переднем сиденье, словно знает, что она здесь второй пилот. Я придерживаю Элли за руку, чтобы она не упала, пока забирается внутрь, а затем сажусь рядом, показываю пилоту большие пальцы вверх и захлопываю дверь.

Я крепко держу руку Элли, пока мы поднимаемся и направляемся на восток. Мы летим молча. Здесь слишком шумно, а то, что мне нужно сказать, говорят с нежностью. Поэтому я жду, пока мы не приземлимся на вертолетной площадке, которую я построил рядом с домом прошлым летом сразу после того, как его купил.

Это было безумием с моей стороны. Но ей нужен был этот дом. Этот земельный участок. И эта собака. Так что я купил все это с надеждой в сердце. С надеждой, что она простит меня за то, что я обращался с ее мечтами так, будто их надо стыдиться.

Я открываю дверь и снова показываю пилоту большие пальцы вверх. Скаут в кои-то веки ждет своей очереди, пока выбираюсь я и помогаю Элли, поддерживая все той же твердой рукой.

Я буду раздавлен, если она сегодня меня отвергнет, но все равно отдам ей этот дом. Подарю ей ее мечту, даже если сам не смогу быть ее частью. В любом случае, все это записано на ее имя. Даже регистрационные документы Скаут.

Мы наклоняемся из-за потока ветра, создаваемого лопастями вертолета, а потом он взлетает, и мир вокруг внезапно замолкает.

Элли смотрит на сарай и пастбище за домом.

— Это…?

— Овцы, — говорю я, смеясь над абсурдностью происходящего. — Каждой хорошей староанглийской овчарке нужны овцы. Сейчас она гоняет их по полной программе, но я уверен, что со временем она успокоится.

Элли делает глубокий вдох, а потом поворачивается ко мне лицом. Я все еще удерживаю одну ее руку, но сейчас беру и вторую.

— Элоиза, я тебя люблю. И я так сильно по тебе скучал, что это было настоящей пыткой. Поэтому утешал себя тем, что пытался воплотить в жизнь твои мечты. Я не хочу всего этого без тебя, так что если ты скажешь «нет» второму шансу, то я пойму, но все это останется твоим. Никаких обид. Никакой злобы. Никаких долгов, по которым тебе нужно платить.