Вторая радуга - Ким Сатарин

Садмир жестом руки остановил процессию. С лошади быстро сняли агрегат, залили бензин, потом Межир и один из охотников быстро поднесли агрегат к горкозу, запустили, и пилой-насадкой лихо отпилили у монстра рога.

— Медвепуту требуется толчёный рог горкоза, чтобы вырастить свой панцирь, — тихо пояснил Кутков.

А на агрегате тем временем сменили насадку и принялись со страшным визгом измельчать рога над тазиком, который с торжественным видом держал Садмир. Едва операция закончилась, как Межир принёс что-то, напоминающее мясной фарш, в деревянном ведре и вывалил остро пахнущее содержимое в тазик. Старейшина прочитал что-то заунывное — слов никто не разобрал — и размешал толчёный рог с фаршем руками. А затем торжественно вручил тазик Ермолаю.

— Отдай медвепуту в знак нами поклонения.

Почётный гость взял тазик и понёс к недвижному медвепуту, но тот, едва он приблизился, негромко зарычал. Не нужны были особые способности, чтобы понять — медвепут не желает принимать лакомство из рук человека.

— Вернись скоробежно! — тихо подсказал старейшина.

Он выглядел растерянным и смущённо переглядывался с другими жителями посёлка. Те пожимали плечами и отводили глаза в стороны. Только колдуньи, оставшиеся сзади, внезапно приободрились. Следующим тазик понёс Алексей, потом Лёня, и последним — Сашок. Каждого из них медвепут встречал рычанием, и пищу, в конце концов, принял от Садмира.

— Значит, потом вас определили как гостей колдуний, а те, убедившись, что ваши умения куда выше их талантов, намекнули, что пора бы гостям продолжить путь, — подвёл итог докладу Харламова Лысый. — В общем, оказал вам медвепут медвежью услугу. Ну, а Леонид нам что скажет?

В его голосе прозвучало нечто такое, отчего Кутков сразу покраснел. Какой-то оттенок насмешливости, и не очень доброй насмешливости. Присутствовавшая тут же Мариэтта откровенно веселилась, разглядывая всё пятёрку путешественников. На Ольге, впрочем, её взгляд задерживался не дольше, чем на секунду.

— Солматр — посёлок горняков. Они разрабатывают оловосодержащую рудную жилу, проводят первичную плавку и полуфабрикат сплавляют на плотах по Порожистой. Кормятся с огородов, а также рыбалкой и охотой. В поселке три группы населения: шахтеры, охотники и колдуньи. Первые заняты добычей олова, вторые их охраняют и обеспечивают мясом и рыбой, колдуньи тоже заняты охраной — обнаруживают на расстоянии всяческих монстров. Их на Реденле куда больше, чем представлялось вначале. Есть даже водный вид, нам крупно повезло, что мы на него не нарвались. Все монстры — телепаты: либо обнаруживают людей на большом расстоянии, либо умеют воздействовать на их психику. Горкозы, как тот, которого я убил, наиболее опасны для людей. Медвепут защищает только от горкозов, но он то уйдёт побродить по тайге, то в зимнюю спячку впадёт. Тогда охраняют охотники. Охотник с собакой и автоматом горкоза не боится. Оттого и они, и колдуньи к медвепуту относятся без особого почтения. Это шахтёры, едва тот нас не признал, сразу сочли нас людьми второго сорта, а охотники и колдуньи относятся к нам с прежним уважением.

Лёня замолчал, директор ещё некоторое время смотрел на него, ожидая продолжения, но Кутков напустил на себя высокомерный вид, и стало ясно, что без дополнительного приглашения он говорить не станет.

— Ну, хорошо. А вот Аникутина, она вроде больше других с колдуньями общалась, она что скажет? — спросил Лысый.

— Леонид прав. Шахтеры и некоторые другие жители вообразили, что мы явились из Настоящего Мира, но им казалось, что все звери вокруг станут нас слушаться и лизать нам руки. А медвепут доказал, что это не так. Значит, или мы — не Настоящие, или их вера ошибочна. В вере они не усомнились…

— А колдуньи?

Колдуньи, как и охотники, горкозов не боялись. Тут была определённая особенность. Горкозы-самцы остро реагировали на женщин детородного возраста — то есть тех, у кого продолжались менструальные циклы. Колдуньи же, родив в юности ребёнка, искусственно циклы останавливали, в двадцать с небольшим лет превращаясь в старух, и внешне — тоже. Зато горкозы испытывали к ним интерес не больший, чем к зайцам. Самки же горкозов остро реагировали на мужчин, находящихся в состоянии полового возбуждения. Охотник на охоте, ясное дело, думал о другом. Опасность могла угрожать ему только в поселении — по поселения люди научились защищать вполне успешно.

— Так что медвепут нужен только шахтёрам — в его присутствии они не так зависят от колдуний и охотников, — подтвердила дочь шамана точку зрения Куткова.

— Борьба за социальный статус. Понятно, тут не только медвепуту начнёшь поклоняться, — вдруг сказала Мариэтта. — А колдуньям вы чем не угодили? Тоже — не Настоящие?

Колдуньи, как раз, скорее сочли их очень даже настоящими. Способности любого из пятёрки были куда выше, чем у любой из колдуний. Что те могли? Горкоза на расстоянии обнаружить или иного монстра. Отпугнуть, отворотить в сторону, если тот ещё не почуял добычу. Могли улавливать и передавать мысли — но плохо, непостоянно. Кинетики у них не было вообще, этот дар в Реденле встречался только среди мужчин, довольно редко. Колдуний в Солматре было девять — и ни одного колдуна. Себя они уважали чрезвычайно — и тут вдруг являются чуть ли не дети, которые видят их насквозь, и к тому же способны совершать немыслимые по местным меркам вещи. Что остаётся? Преклоняться или завидовать чёрной завистью.

— Я не про это. Психология и логика солматрцев мне понятна, гораздо интереснее концепция Настоящего Мира. Подробнее о ней можно?

Но в посёлке никто в тонкости концепции не вникал, она существовала на уровне деревенских побасенок. Кутков надеялся отыскать в крупных города учёных, они должны были знать больше.

Игорь поинтересовался географией приват-мира. Кутков, смущаясь, поведал, что весь мир ограничен долиной Порожистой, которая вбирает в себя новые притоки и становится полноводной судоходной рекой. По Порожистой и её притокам располагались людские поселения, а вокруг лежала бескрайняя и безлюдная горная тайга.

— Так река должна куда-то впадать? — не понял Игорь.

— Порожистая течёт на север. Судоходна она около ста километров, там основная часть населения и сосредоточена, на равнине. Дальше горы, и чем дальше — тем холоднее климат. За горами снег и лёд даже летом не тают, и куда впадает их река, никто в Реденле не знает.

Школяры переглянулись. Все подумали одно и то же: и Реденл своего рода расщеп.

Лёня ещё несколько раз сплавлялся по Порожистой, надеясь отыскать другой посёлок. Река заметно изменилась. Местами по берегам виднелась тропинка, на расчищенных лужайках чернели кострища. Однажды самец горкоза напал на них, лихо прыгая к плоту по мелкой воде. В этот раз его свалил Сережка Алёшин. Видели они и водяного монстра: красного кальмара с рыбьим хвостом, вообще незаметного для мысленного поиска. То ли особь была мелкой, то ли монстр людьми на плоту не заинтересовался, но чудовище проплыло мимо по своим делам.