Град обреченный. Путеводитель по Петербургу перед революцией - Лев Яковлевич Лурье
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В кадетский корпус принимали мальчиков 10–11 лет. Вступительные экзамены были нетрудными и включали: диктант, начало арифметики и знание нескольких молитв. Срок обучения – 7 лет. Александровский корпус – один из четырех в Петербурге начала прошлого века. В 1904–1910 годах в кадетском корпусе по штату было положено иметь 300 воспитанников-интернов, распределенных по 3-м ротам, и 100 своекоштных (живших в Петербурге у родителей), то есть всего 400 кадет. Большая часть выпускников Александровского, и в этом было его отличие от других корпусов, были жители столицы, значительная часть из них принадлежала к семьям гвардейских офицеров. Наиболее значительной группой воспитанников являлись дети штаб-офицеров (высших офицерских чинов) – 47 %. Дети из семей обер-офицеров (младших чинов) составляли 26,5 %, причем подавляющее большинство из них были сыновьями капитанов и штабс-капитанов. Процент семей, лишившихся кормильца, составлял для детей штаб-офицеров – 20 %, обер-офицеров – 43 %.
К 1910 году Александровский кадетский корпус окончили 1250 воспитанников. Выпускники имели право поступать в гражданские высшие учебные заведения, но большинство шли в военные училища. В пехотные – 527 человек, в кавалерию – 104, в специальные военные училища (артиллерийские, инженерные) – 368. Количество кадет корпуса, ежегодно отказывающихся от продолжения учебы в военных училищах, составляло в среднем 21 % (это больше, чем в других петербургских корпусах).
Кадет Владимир Артемьев. Начало XX века
Как вспоминал выпускник корпуса В. Каменский, распорядок дня там был таким же, как и в других кадетских корпусах. В 6 часов – утренний подъем по сигналу дежурного барабанщика или горниста. Дежурный офицер-воспитатель, ночевавший в общей спальне на диване, не раздеваясь, обходил спальню и призывал вставать и одеваться, иногда офицеру приходилось сбрасывать одеяла с особо ленивых. После умывания, молитвы и утреннего чая выполняли домашние задания (с 7 до 8 часов). Потом – три урока. В 11 – прогулка и завтрак. С 12 до 15 – еще три урока. В 15–16 часов – прогулка и обед. После обеда – свободное время (до 18 часов), внеклассные занятия (до 20), молитва, умывание, сон (в роте младших в 21, у старших – в 22). Два раза в неделю проводился урок гимнастики. Специальное помещение было отведено под мастерские для занятий ручным трудом.
Два раза в неделю, с 18.00 до 19.00, кадет могли навещать родственники. Одним из наказаний для кадет было – «без приема». Ничего съедобного со свидания уносить не разрешалось. Однако кадеты нарушали это правило, беря с собой угощения для товарищей, которых родственники не посещали.
По субботам и накануне праздников кадет отпускали в увольнение до 8 часов вечера воскресенья. Воспитанники, получившие плохие оценки, оставались в расположении корпуса. На Рождество и Пасху кадет отпускали на две недели. Оставшихся на время каникул в корпусе начальство сводило в одну полуроту и организовывало для них посещение музеев, театров, цирка. На Рождество устраивали елку с подарками. Свободное время кадеты проводили за чтением книг и в играх.
Годовые экзамены происходили весной. После экзаменов кадет отпускали на каникулы. При этом на отпускном билете у каждого кадета была напечатана памятка о том, как необходимо вести себя во время каникул. Получившие на экзаменах неудовлетворительные оценки в течение всего лета готовились к переэкзаменовке, которую устраивали за несколько дней до начала учебного года. Кадет, провалившийся на ней, оставался на второй год и считался «старичком». В старших классах таких старичков называли «майорами», «полковниками», «генералами». И их было немало – около 40 % кадет оставались на второй год, при этом дважды пропускали год – 5 %, трижды – 1 %. Даже самые неуспешные кадеты, за редким исключением, из корпуса не отчислялись.
Кадеты много и с удовольствием шалили. Единственным местом в кадетском корпусе, куда не заглядывал глаз воспитателя, была, пожалуй, баня. Кадеты, в помывочном отделении превращались в сущих хулиганов: крики, шум, обливание друг друга холодной водой, вытаскивание у соседа деревянных шаек, перебрасывание мочалок, – все это происходило в водяном пару.
Самым страшным поступком в этой среде считался донос или жалоба начальству на товарища. Провинившемуся объявляли бойкот. Среди других наказаний наиболее популярным было стояние в ротном зале «на штрафу».
Кадеты всеми правдами и неправдами пытались попасть в лазарет. Однако врач при осмотре сразу выявлял тех, кто симулировал болезнь, и в лучшем случае освобождал таких кадет от прогулок. К концу недели больные исчезали совершенно, так как пребывание в лазарете грозило им лишением отпуска.
В 1902–1903 годах занятия в корпусе периодически посещали сыновья главного начальника военно-учебных заведений Великого князя Константина Константиновича – князья Константин и Олег. С 1900 по 1903 год в корпусе воспитывались наследник Сербского престола Георгий Петрович Карагеоргиевич и персидские принцы.
Главный начальник военно-учебных заведений великий князь Константин Константинович с семьей
В сентябре 1904 года Александровскому кадетскому корпусу было передано на хранение знамя бывшего Александровского Брестского кадетского корпуса, чтобы увязать традиции молодого учебного заведения с именем старого кадетского корпуса. В память этого события старшей кадетской роте были пожалованы вензеля на плечевые погоны. 13 мая 1906 года в присутствии императора было освящено корпусное знамя, пожалованное корпусу 16 февраля того же года. Император лично вбил первый гвоздь в древко знамени. После освящения знамени состоялся парад. Николай II выразил благодарность кадетам за показанную выправку и строевую выучку.
Последним директором корпуса с 1906-го по 1917-й служил герой Русско-турецкой войны 1877–1878 годов генерал-лейтенант А. Калишевский.
34. Ресторан Федорова
Малая Садовая ул., 8
На рубеже XIX и XX веков в доме № 8 по Малой Садовой (на углу с Елисеевским магазином), перестроенном в 1902 году Гавриилом Барановским, открылся ресторан Федорова. Здесь всего за 10 копеек можно было получить рюмку водки и бутерброд с бужениной. Посетители сами набирали бутерброды и рассчитывались, только уходя. По вечерам здесь была толпа. В этой толкучке находились и такие, кто платил за один бутерброд, а съедал больше. За количеством съеденного буфетчик явно не мог уследить. Говорят, что поправив свои финансовые дела, такие люди посылали Федорову деньги с благодарственным письмом.
Вот красочное описание ресторана художника Владимира Милашевского: «В бочку у “Елисеева”, в переулочке неказистенькая дверца, ведет в своеобразный ресторан! Такого нет и не будет! Он создан гением торговли. Гением из тех “мужичков”, вроде того, что приволок “Гром-камень” для подножия Петра!
Что мешает людям посетить ресторан? Мало денег, не
