Три килограмма конфет (СИ) - "Нельма"

========== Глава 21. Про отличное музыкальное сопровождение. ==========

Если бы меня попросили коротко описать прошедшую игру, я бы не смогла придумать ничего лучше избитого «победителей не судят».

Несмотря на несколько жёлтых карточек и непривычно жёсткую тактику игры, в которую в том числе выплеснулось и царящее между игроками напряжение, наша команда всё же смогла одержать победу. Буквально выдрала её из рук соперника за пару минут до окончания матча и уже не отдала обратно.

Иванова я больше не видела. Ну как не видела: на протяжении всей игры мой взгляд неотрывно следил за воротами, в которых маячила его светлая макушка, но лично мы не встречались. А так как моя куртка действительно вернулась на положенное ей место, я не захотела испытывать судьбу и сразу после финального свистка стала одной из первых, кто бросился прочь с трибун, потратив время только на то, чтобы необычно решительным тоном сообщить Рите, что мы очень торопимся домой.

Марго я затащила к себе в гости, нагло воспользовавшись подругой, чтобы избежать нравоучений от мамы: в присутствии чужих людей она всегда выдавала широкую улыбку и меняла раздражённый тон на медово-приторную сладость. Я включила один из фильмов про супергероев, даже не спрашивая мнения Анохиной, которой подобное кино не очень по душе. Просто в этот раз точно знала, что вникать в происходящее на экране всё равно никто не будет. Нам необходима была возможность спокойно погрузиться в собственные мысли и переживания, раз уж отвлечь друг друга от проблем разговорами не получалось.

Я с ужасом думала о том, во что умудрилась ввязаться. Максима я давно уже перестала бояться, но вот страх за свои желания, проявляющиеся только под его влиянием, пробирал до костей сильнее зимней стужи. Идеи о том, как избежать обещанной встречи, возникали одна за другой, но я старалась тут же отмахиваться от них и просто морально готовилась к неминуемому. Не стоило надеяться, что он обрадуется моему обману или не выкинет что-нибудь посерьёзнее, чем ненадолго украденная куртка.

Хотя самая весомая причина моей покорности заключалась скорее в том, что мне не хотелось его злить, разочаровывать и расстраивать. И совсем чуть-чуть хотелось провести с ним эти пугающие полдня наедине в неформальной обстановке.

Утро субботы встретило меня ужасной головной болью, повышенной раздражительностью и гнетущим предчувствием отвратительного окончания дня. Впрочем, в последний раз моя интуиция так смело высказывалась перед Хэллоуином, обещая фантастический и незабываемый праздник, который на деле закончился валянием в грязи и очередной ссорой с Ивановым. Поэтому я поспешила заняться сборами, стараясь не обращать внимание на тревогу, наверняка обусловленную по большей части именно сильным волнением.

Вот только нормально собраться я всё равно не успела, получив внезапный звонок от мамы. Они с отцом забыли дома документы, которые необходимо было срочно сдать в администрацию именно сегодня. А у меня не было ни одной весомой официальной причины, чтобы отказаться привезти их ей на работу прямо сейчас.

Натягивая на себя джинсы и первую попавшуюся под руки толстовку, я старалась не злиться и не плакать от обиды. Может быть, это действительно судьба? Может быть, надо радоваться тому, что обстоятельства настойчиво ограждают меня от Максима?

Даже если откинуть в сторону все предположения о его коварном плане и злом умысле, у нас всё равно оставалось ничтожно мало общего. Я не могла быть уверена, что, оказавшись вне стен гимназии, мы вообще найдём, о чём можно поговорить, помимо обсуждения нанесённых друг другу ранее обид или осуждения общих знакомых. Он избалованный мальчишка, всюду ездящий на такси и наверняка только отдалённо понимающий смысл таких выражений, как «накопить деньги» или «дотянуть до зарплаты». А я… Хоть сейчас наша семья и относилась к тому самому заветному для многих среднему классу, но шиковать мы просто не привыкли.

Зато вчера, во время матча, я слышала обсуждение одноклассников о том, что те новые, прекрасные трибуны, на которых мы сидели и с которых Максим бесцеремонно согнал меня в средине сентября, пару лет назад были закуплены и установлены с щедрого пожертвования отца братьев Ивановых. И я точно знала истинные причины этого жеста (вовсе не связанные с попыткой купить младшенькому сыну звание капитана, как предполагало большинство), но это позволило впервые в полной мере осознать, насколько обеспечена его семья. Особенно в сравнении с моей. И это отличие немало меня пугало, отталкивало и вынуждало задуматься, стоит ли вообще связываться с человеком совсем другого круга, мира и социального статуса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Опомнилась от своих тяжёлых, сумбурных мыслей я, только сидя в маршрутке. И поняла, что до назначенной вчера встречи остаётся всего час, а я до сих пор не нашла смелости сообщить ему о том, что всё отменяется.

Услышав в телефонной трубке настороженное «алло» после нескольких долгих гудков, я разнервничалась ещё сильнее прежнего, принимаясь в панике дёргать молнию на сумке и облизывать вмиг пересохшие от нервов губы.

— Максим? Извини, но у меня внезапно возникли непредвиденные…

— Так, начинается! — он грубо прервал мою пламенную несвязную и торопливую речь и обречённо вздохнул. — Тебя украли инопланетяне? Если нет, то и слушать ничего не хочу. Пока ты находишься на этой планете, я не приму никакие отговорки, почему ты не можешь встретиться.

— Я могу! Просто немного позже, чем мы договаривались, — выпалила я первое пришедшее в голову, удивив этим даже саму себя. Вообще-то изначальный план был отменить встречу насовсем, уверенно заявив, что он не имеет права меня шантажировать и заставлять что-то делать против собственной воли. Но услышав его голос, не злой или насмешливый, а действительно расстроенный, произнести что-то подобное не смогла бы и под дулом пистолета. — Просто мне нужно срочно привезти родителям документы в больницу, и сейчас я только подъезжаю к метро.

— Что случилось? — после небольшой заминки взволнованно спросил Иванов, и, только мысленно прокрутив наш диалог ещё раз, я поняла, чем именно вызвана столь странная реакция.

— Ой, я не подумала, что ты ведь не знаешь… Мои родители — врачи. И в больнице они просто работают.

— Это очень неожиданно. Я почему-то был уверен, что они работают в полиции или в суде. Ну, знаешь, эта фишка с домашним арестом, — хмыкнул он и, расслышав моё недовольное сопение, особенно весёлым голосом добавил: — Вангую, что сейчас ты закатила глаза.

По рукам тут же побежали мурашки, сопровождая ощущение лёгкой щекотки внутри живота. Может быть, ему просто повезло. А может быть, он знал о моих привычках намного больше, чем я могла себе представить? И одна лишь возможность именно этого расползалась по телу приятным теплом.

— Скинь мне адрес больницы. Я подъеду прямо туда, — видимо, как-то по-своему истолковав моё долгое молчание, осторожно попросил Максим. Кажется, испугался, что сейчас я снова поведу себя как истеричка и брошу трубку.

— Тебе настолько сильно нужно уйти из дома?

«Признайся, ты хотела бы услышать, что он настолько сильно хочет встретиться с тобой», — насмешливо пропел внутренний голос, заставив до боли прикусить губу от стыда. Потому что да, хотела бы. С удовольствием проглотила бы любую ванильно-сопливо-романтическую чушь, сказанную им, и сделала бы вид, что поверила в искренность очередной банальной уловки для впечатлительных девушек.

Мы с ним и встретиться не успели, а я уже начала расклеиваться и жалеть себя. Просто отвратительно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— О да, ради этого я бы сейчас и в ад спустился!

— Ты имеешь в виду метро?

— Эй, нет, не горячись. В ад — легко, в метро — пока что нет, — заразительно рассмеялся Максим, а я, до последнего сдерживаясь, всё же сорвалась на смех вслед за ним. И этот момент стал особенно уютным, заставив мгновенно забыть обо всех терзавших меня вопросах, о той разнице между нами, которая пару минут назад казалась огромной пропастью, а сейчас — лишь тонкой полоской света. Потому что мы всё же понимали друг друга. — Жду от тебя адрес, Полина.