Тануки (СИ) - Булыух Михаил

— Не стану спорить. Ну что, дорогие мои… Гоу?

2.

— А ну, стоять, мразота! — раздался грудной, приятный голос, сильно диссонирующий с произносимыми словами. — Ты на прицеле, не дергайся!

— Ну, только этого не хватало… — пробормотал тролль. И продолжил уже громко. — Стою. Но лезть не советую…

— Нас тут пятеро! Ты и дернуться не успеешь, пэкашник гребанный! Брось ножик! И повернись спиной!

— А потом немного наклониться? Дорогая моя, ты серьезно?

— Что ты с полуогром сделал, тварь? Что за дебаф такой стремный? Парализовал и раздел? А не убил, что бы он не отреспился и друзей не позвал?

— Слушайте… — устало, но твердо сказал тролль. — Вас не пятеро, а шестеро. Да-да, этого чудика в стелсе я тоже заметил. И уровни у вас меньше сотки у каждого. Вы мне ничего не сделаете, поверьте. А вот я вас уже бы всех вырезал. Если бы хотел.

— А ты типа двухсотый?

— Чуть старше, — усмехнулся Порвунах. — Вам, дорогие мои, повезло. Я, вот прямо сейчас, становлюсь на путь исправления. Потому, давайте разойдемся миром. Мне дополнительные шесть киллов совершенно ни к чему. Но если дело дойдет до выбора, еще чуть окраситься или слиться… Как думаете, что произойдет?

— Верни вещи огра! И скажи, как его в себя привести! — все еще невидимая для Корнета и Барсука, но очень даже видимая для Порвунаха девушка, подпустила в голос дополнительные угрожающие нотки. — Ну?!

— Вы мне все равно, не поверите.

— А ты попробуй.

— Он умер, дорогая моя. Совсем умер. В реале. На Земле.

— Что за херня?

— Вот и я о том. Эффект остаточного затухания. Не всегда срабатывает. Но когда срабатывает, мы наблюдаем вот эту жуть.

— А почему он голый?

— Ну, не мог же я допустить мародерки. Мало ли, кто его труп обнаружит. Кстати, вы тут какими судьбами? По квестам?

— Нет, мы на кро…

— Стелла, заткнись! — раздался другой голос, тоже, судя по всему, принадлежащий девушке. Хотя, имея в качестве наглядного примера тролля-гея-пэка, ни в чем нельзя было быть уверенным.

— Сама заткнись! Я сегодня главная! И я решаю!

— Решает она… — пробормотал голос, но спорить не стал.

— В общем, так… — немного сбитая с толку Стелла явно заново собиралась с мыслями. — Ты пэка, а значит, законная добыча для каждого встречного. Когда мы тебя убьем, ты потеряешь весь свой инвентарь и сольешь опыт. И еще мы отрежем твои уши, которыми вы пэка почему-то так дорожите, будто новые не отрастут. Предлагаю компромисс. Ты отдаешь нам свою одежку и ножик. Мы уходим. И в течении часа никому не говорим, где именно встретили хая-пэкашера.

— Нет. Не пойдет.

— Тогда, не обижайся. Девчата! Огонь!

И в тролля из густой темноты полетели электрические, ледяные, огненные и ядовитые разряды. Из другого угла сверкая, как металлические смертоносные бабочки, выпорхнула целая стая хищных сюрикенов.

Порвунах неправдоподобно изогнулся, будто резиновый, сжался пружиной и одновременно подпрыгнул. Как-то незаметно переместился в сторону на пару шагов. Разряды пробороздили широкие полосы в камне пола, оставив дымящиеся, слабо светящиеся следы. Звездочки зазвенели о стену, метрах в пяти от дернувшегося от неожиданности тануки. Первый смертоносный залп иссяк, даже не оцарапав уклонившегося хая.

— Девчата, — сказал он в пространство нарочито спокойно, неторопливо перемещаясь по дуге и поигрывая блестящей рыбкой лезвия. — Не дурите. Вы напали, и теперь, с каждого кила, я только на единичку карму опущу. Но и этого не хочу. Слишком потом муторно чиститься. Уходите. Ждите своих собак, они через полтора часа отреспятся. Среди вас три огра, насколько я вижу. Пусть соберут бафы, и тогда попробуйте еще раз. Если, конечно, вас в другом месте не ждут с нетерпением. А что-то мне говорит, так оно и есть.

— Как ты это сделал? — раздался напряженный голос переговорщицы. — Ты не мог…

— Мог. И смог. Прошу, дорогие мои… Прошу, в последний раз. Отвяньте. Еще одна атака и я плюну на…

Вылетевшая из темноты очередная гроздь сюрикенов прошелестела в том месте, где секунду назад находилась лениво отвернувшаяся голова тролля. И, как показалось Барсуку, неспешно, едва двигаясь, полетела прямо ему в лицо. До ближайшей, отточенной будто бритва, звездочки, оставалось не более полуметра и какой-то микросекунды, когда в мягкий бок тануки врезалось сухощавое тело огнемага. Тчифу, с громким матерным криком вылетел из зоны поражения, одновременно вываливаясь из мгновенно слетевшей от крика и обращенного на него внимания, невидимости. А на каменный серпантин уже оседало окровавленное тело Корнета, располосованное стремительной смертью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А теперь… — широко ухмыльнулся тролль, и казалось даже голос его изменился, стал грубым, жестким, самодовольным. — Теперь вы мои. Не сопротивляющегося нуба запинали… Ай-ай-ай. Нехорошо. Дорогие мои. Пэкашницы. Хе-хе.

Миг, и размытое пятно, в которое превратилось тело тролля, вынырнуло из гиперускорения, метрах в семи от того места, где он только что стоял. Почти одновременно с этим, из стелса вывалилось тело огра… вернее, огрихи, одетой в темно-коричневый кожаный доспех, на котором было почти не видно крови. Но она там была, можно не сомневаться. Завалившееся на живот тело открыло жутко перфорированную спину. Казалось, куртка больше состоит из дыр, чем из плотной коричневой кожи.

Оскалившийся тролль, сделал легкий, танцующий шаг назад, и шутливо отсалютовав кинжалом, исчез в инвизе. И вовремя, ведь воздух над мервой огрихой вскипел ядом и затрещал электричеством.

— Черт, черт, черт! — заверещал истеричный голос. — Стела, дурррра гре… агрххх…

— Где он? — еще один голос, спокойный, совершенно не истеричный. И тихий, произнесенный одними губами приказ. — Дрю, пыль…

Эти слова не расслышал бы никто. Никто не обладающий ушами в полтора квадратных метра общей площадью.

— Говорила надо сразу его валить без разго… кхракххх…

— Сверчок, что за пыль?

— Ну, пыль бывает разная… — протянул все еще обижающийся Жлобик.

— Не время! Быстро говори!!!

— Если кратко, специальная пыль для освещения помещения. Ее свет видят только члены пати. И в этом свете невозможно скры…

Барсук представил, как темное пространство серпантина озаряет светящееся, будто бесконечно длящаяся магниевая вспышка, пылевое облако. В нем четко просматривался силуэт крадущегося у стеночки Порвунаха.

— Тебя видно!!! — заорал тануки. — У них есть пыль!!!

— Стелла, убей нуба, — отдал приказ тот же самый четкий спокойный голос.

Благодарности со стороны предупрежденного пэкашника не последовало. Что логично.

— Елка, а ты ничего не перепутала? Я сегодня коман…

— Хватит! Докомандовалась. Спина к спине, быстро. Стела! Убей! Я не дотянусь.

О, черт, запаниковал тануки. И чем эта дура шмальнет? И куда прятаться??? Ведь сейчас что-то прилетит!

Прилетело тело.

Стремительно выскочивший из-за радиуса света тролль, использовал какую-то убойную абилку. Всадил клинок под нижнюю челюсть очередной противнице и в кувырке уходя от накрывающего площадь огненного облака, стряхнул обвисший труп с оружия. Взвизгнувший тануки еле успел отпрыгнуть, когда его чуть не придавило шмякнувшейся тушей полуогрихи. Вот почему так, подумал он в панике. Больше упасть некуда было? Или тролль нарочно меня так троллит?

— Дур-ра… — прокомментировал тот же командирский голос. Только спокойствии в нем уже было уже гораздо меньше. — Эй, тролль! Поговорим?

— Ну, о чем с тобою говорить? — раздался из темноты насмешливый голос Порвунаха, из которого полностью исчезли нотки наигранного дружелюбия и нарочитой писклявости. — Все равно ты порешь ахинею.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Разве? Мы же напрямую еще не общались.

— Не знает классики молодежь… — пэкашник явно забавлялся. — Печально…

— Ты о чем?

— Я о том, что вам, девушки, кранты. Расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие.

— Мы просим прощения! — взвизгнул другой голос, вероятно принадлежащий той самой Дрю, которая была ответственна за антистелсовую пыль. — Мы больше не будем! Дай наших поднимем и свалим!