Модный приговор - Екатерина Маслова

Наконец жена банкира повернулась к модели и положила ей руку на плечо:

— Ладно, дорогая, пошли в зал. Мы все уже наговорили друг другу того, о чем потом, скорее всего, пожалеем. Давай не будем усугублять ситуацию еще больше.

Модель не хотела уступать, но и не готова была лезть в настоящую драку, так что дала себя вывести из туалета. Когда входная дверь в дамскую комнату закрылась, Камилла облегченно вздохнула и посмотрела на себя в зеркало.

«Если бы я огребла сейчас за свою несдержанность и высокомерие, — подумала она, — это было бы вполне справедливо. И кто меня за язык дернул?!»

Конечно, злить модель было очень приятно. Но с другой стороны Камилла понимала, — издеваться над человеком, который считает, что проиграл тебе — неблагородно и недостойно.

Настроение было изрядно подпорчено. И когда гонг известил начало ужина, Камилла вернулась в зал безо всякого энтузиазма. Однако все прошло замечательно. За столом Элеоноры, не считая ее самой, Петуховой и Камиллы было еще семь гостей. В основном все взрослые женщины неопределенного возраста с высоким положением в обществе и хорошо образованных, так что разговоры велись интересные, далекие от сплетен. Обсудили пару книжных новинок, Лондонский фестиваль интеллектуального кино, предстоящие предвыборные показы. Хотя за столом присутствовали представительницы всех трех ведущих Орденов споров из-за политики не возникало. О ней говорили скорее с юмором, нежели с фанатизмом.

Особенно долго обсуждали списки кандидатов на присуждение Нобелевской премии. В этом году совершенно неожиданно для всех на премию по химии была выдвинута москвичка Наташа Шмидт. Камилла была знакома с этой молодой женщиной. Она работала вместе со старшим сыном ее куратора Анатолия Куприна в известном на весь мир Институте Химических Экспериментов. У нее была своя лаборатория, где Наташа на протяжение семи лет билась над новым способом производства искусственных мехов. Наконец девушке все удалось и она представила свое ноу-хау на суд общественности. Ученый мир был поражен. Смысл нового производства состоял в том, что мех не синтезировали из искусственных материалов, а выращивали. По сути был воссоздан процесс роста волосяного покрова животных только в лабораторных условиях с применением клонированных волосяных луковиц. Этот мех было практически невозможно отличить от настоящего. Все ведущие мировые модные Бренды уже запросили себе пробные образцы. Предложений от инвесторов, готовых вложиться в открытие массового производства мехов по данной технологии, было не пересчитать.

Дамочки тоже были в полном восторге. Элеонора рассказала, что ее муж — Глава ведущей политической партии Chanel, — уже показал ей образец искусственного меха Шмидт. Корнеева клялась, что первой ее реакцией был ужас. Она не могла поверить, что этот материал произведен в лаборатории и для этих целей ни одно животное не пострадало. Только детальный анализ подтвердил, что кожа, на которой выросли волоски — искусственная. А вот мех самый настоящий. Дамочки охали и ахали, прикидывали как это отразится на коллекциях Модных Брендов в ближайшие годы, много спорили. Сошлись в одном — меха идут любой женщине, но тот варварский способ, которым их получали в немодные времена всегда был противен новому сознанию людей. А теперь, когда милочка Шмидт изобрела столь уникальное средство, ей надо не просто дать Нобелевскую премию, но и поставить памятник где-нибудь на центральных улицах Москвы.

Три часа пролетели незаметно. После фруктового чая с низкокалорийными мини-тирамису дамы стали подниматься из-за стола. Ужин был окончен. На прощание Элеонора приобняла Камиллу и недвусмысленно дала понять, что девушка произвела на нее и высокопоставленных членов Клуба хорошее впечатление, так что ей следует ожидать приглашение и на следующее их собрание.

Из здания девушка вышла в прекрасном расположение духа. Погода была под стать ее настроению — по небу неслись темные облака, но ветер был на удивление теплым. Камилле очень захотелось пройтись пешком, но ее открытые сандалии-гладиаторы Manolo Blahnik на высоких каблуках не были рассчитаны на прогулку по ночной осенней Москве. Вздохнув, девушка села в служебную машину и поехала домой.

Камилла взглянула на свой персональный мобильный. Часы показывали половину одиннадцатого. Подумать только, как надолго затянулся ужин с «дамочками». В это время большинство москвичей уже готовились ко сну. Меньшинство же, вроде нее, возвращалось домой на такси и служебных машинах с различных мероприятий. Но скопление людей и электромобилей около своего небоскреба Камилла увидела издалека. Что-то явно случилось. Девушка рассмотрела среди машин патруль Полиции Моды и Пожарной службы.

Когда она вышла из служебного электромобиля, ее попросили удостоверить свою личность. Полицейский считал сканером данные с мобильного Камиллы и, увидев ее имя, изменился в лице.

— Не могли бы вы пройти со мной? — попросил он.

— Что-нибудь случилось? — стала выяснять девушка.

— Вам лучше поговорить об этом с начальником Патруля, — сказал полицейский ошарашенной Камилле, и девушка проследовала за ним в здание. Все, что она узнала в следующие полчаса повергло ее просто в состояние шока. Начальнику патруля Полиции Моды пришлось два раза подробно рассказать ей обо всем, что случилось в то время, пока Камилла была в Дамском клубе. Сразу после ее отъезда, в небоскребе Ордена Versace были отключены внутренние камеры наблюдения, установленные в коридорах, лифтах, холлах и этажах подземной парковки. Причем сделано это было очень умело — заранее была отключена аварийная система работы камер и программа оповещения программистов и Полиции Моды о возникающих неполадках. Соответственно, когда сами камеры отключили, они не стали работать в аварийном режиме и никто из служб не узнал о проблемах. Затем попытались вскрыть квартиру Камиллы — следы взлома на входной двери были заметны невооруженным взглядом. По непонятным причинам, учитывая высокий уровень профессионализма злоумышленников, сделать им это не удалось. Вероятнее всего их неожиданная неудача стала причиной того, что тридцать минут назад Bently, принадлежавший Камилле, был сожжен на этаже подземной парковки. Противопожарная автоматическая система гаража сработала быстро и огонь не успел распространиться на другие машины, но ее любимому купе был нанесен непоправимый ущерб.

Девушку провели к обгоревшему электромобилю. Зрелище было столь ужасно, что она не выдержала и разрыдалась. Все — и полицейские, и соседи, и пожарные — были в просто в шоке. Никто из них никогда в своей жизни не сталкивался с такими чудовищными преступлениями. У кого-то поднялась рука нанести вред государственной и частной собственности. Причем сделано это было не случайно, не по ошибке, а специально. Наказание за такое злодеяние было суровым — конфискация всего имущества, неоплачиваемая работа в изолированном от цивилизации месте до полной компенсации нанесенного ущерба, после чего бессрочная депортация в страну третьего эшелона моды без возможности покидать границы этого государства. Но даже такие санкции не остановили преступника. Пока Камилла добралась до своей квартиры, краем уха она слышала, как почти все ее соседи склонялись к одной мысли — это мог сделать только сумасшедший.