Призраки не умеют лгать - Анна Сокол

Такие слова в этих стенах редкость.

Шагнувший вперёд Гош с размаху приложил неудачливого стрелка носом о стол. Дмитрий удивился едва ли не больше арестованного. Не то, чтобы раньше специалистам не приходилось применять силу к задержанным, но друг никогда не одобрял подобных методов.

— А боли? — поинтересовался Гош.

— Выхх — х… сошли с ума, — парень схватился за нос, из которого на толстовку потекла кровь.

— Ага, — помощник протянул ему платок, — у меня и справка из больницы есть, вон он подтвердит.

— Я жаловаться буду, — проинформировал специалистов Терений. — Я вам не бомж какой-нибудь, у меня мать есть.

Гош повторил внушение, с тем отличием, что крепко без удара зафиксировал локтем голову парня на горизонтальной поверхности стола. Лично Станин стряхнул бы подобный захват за секунду, но у стрелка такого опыта не было.

— Мать — это у нас Снегирева Тиарина Леопольдовна, 49 лет, продавец — кассир в продуктовом магазине "Ромашка", проживает на улице Салахова, дом 32-б, квартира 15, вдова. Всё верно? — зачитал документ Демон.

— Не ваше дело.

— Наше, — ответил Гош, продолжая без видимых усилий удерживать парня в неудобной позе.

— Видать, ещё не совсем пропащий, если о матери вспомнил, — псионник вёл себя так, словно ничего особенного здесь не происходило. — Какого ей будет вслед за мужем потерять и сына. За покушение на двух и более лиц в статусе пси-специалистов можно пожизненное схлопотать.

— Да не нужны вы мне, — голос стрелка сорвался в фальцет. — Девчонка должна была умереть. Девчонка!

Гош отпустил стрелка.

— Теперь можно и поговорить, — резюмировал Дмитрий.

— Вам это не поможет. Она уже мертва, — парень всхлипнул.

— Об этом и расскажи, — ткнул стрелка в спину Гош.

Глава 20. Злость

Меня перевели в другой кабинет, велели закрыть шторы и сидеть тихо. В комнате было сумрачно. Телефон лежал на поцарапанной столешнице. Темнота скрывала улыбку. Было немного страшно, но это ничего не меняло.

В обстановке напряжённости, угрозе жизни я чувствовала себя лучше, чем когда бы то ни было за последний месяц. Словно всё так, как и должно быть. Я сожалела, что погиб человек, но не несла ответственности за эту смерть. И главное — знала, пока есть опасность, Демон будет рядом. Эту цену мне придётся заплатить, за возможность видеть его каждый день.

Дверь распахнулась, и Дмитрий кинул мне пластиковый лоток с быстрозавариваемой лапшой.

— Обед.

В другой руке он держал электрический чайник.

— Стекло вставят только завтра. Перекантуемся пока здесь.

— Где Гош? — спросила я, снимая крышку лотка.

— На задании, — настроение Станина было отличным. — Скоро вернётся, не переживай. Специями надо высыпать, — пояснил он, видя, как я разглядываю "блюдо". — Хоть пахнуть будет вкусно.

— Угу.

— Всё лучше, чем рацион в камере, — псионник залил кипящей водой лапшу — Ресторан отложим до другого случая.

Если б я в этот момент ела, то непременно подавилась бы.

— Это приглашение?

— Если хочешь — да, — смешливость исчезла из голоса.

— Хочу, — я посмотрела в серые глаза и спросила. — Что теперь делать?

— С чем?

— С покушением, со мной, — бестолково уточнила я и мысленно дополнила "с нами".

— Ничего. Поживёшь здесь, пока не разберёмся, — он отвернулся. — К себе не приглашаю, чревато, ищи тебя потом по всему городу.

Я отодвинула лоток, улетучился даже намёк на аппетит. Он хочет объяснится? Пожалуйста.

— Извини, но ночь, проведённая с "родным братом", — слово далось с огромным трудом, — это чересчур.

— А дождаться "родного брата" и прояснить степень родства, ты не догадалась, — Дмитрий выдвинул стул и уселся напротив.

— Мне было не до умных мыслей и обстоятельных бесед, — я сцепила руки, чтобы они не дрожали.

— В ночи с "родным братом" ты участвовала не одна.

— Почему ты не рассказал мне всё сам, до того как… — я вскочила, — почему это сделала твоя мать?

— Потому, — Демон был спокоен. — Во-первых, мне на это глубоко наплевать. А во-вторых, личность моего отца до сих пор под вопросом.

— Это же твоя мать! Как ты можешь…

— Точно, и кому лучше знать её, как не мне.

— Она не врала, — ответила я, не понимая, почему заступаюсь за почти незнакомую женщину.

— Она актриса, она всегда верит в то, что говорит, — он передёрнул плечами. — Я давно научился любить её такой, какая она есть.

Разговор прервала громкая трель мобильного телефона.

— Да, — поднимаясь, ответил Станин, — отлично. Отработай до конца. Да. Со мной, — быстрый взгляд в мою сторону, — нормально, даже улыбается, — я показала язык, наверняка звонил Гош. — Сегодня подменяю тебя на посту телохранителя. До связи, товарищ капитан, — он убрал телефон в карман. — Будем считать первое выяснение отношений законченным. Дай бог, не последнее.

Улыбка стёрла с его лица усталость. Я увидела, каким он был когда-то: молодым, бесшабашным и, наверняка, дерзким. Меня потянуло к этому мальчишке. Напряжение, электрическим разрядом пробежавшее по телу, оставило тёплое покалывание на губах, в пальцах, груди. Безумно захотелось до него дотронуться.

— Лена?

Я моргнула, кажется, он меня о чем-то спросил.

— Прости.

— Я говорю, поехали.

— Куда?

— За вещами, — он закатил глаза. — Соседей предупредишь.

— Может, мне вообще часть вещей здесь держать? — решила пошутить я.

— Хорошая идея, — оценил Дмитрий и распахнул дверь.

Дома меня никто не ждал. В коридоре царила полутьма, опять перегорела лампочка, Семафор, как единственный, в ком хватало роста заменить её, во второй половине дня был нетрудоспособен.

Стоило Демону войти, как комнатка уменьшилась в размерах.

— Что-то изменилось, — он повернулсяю — Новый стол? Покрывало? Нет?

Удивлённая не меньше его, я огляделась. Так всё было во время его первого визита или нет? Чёрт его знает. Давно перестала обращать внимание на собственное жилище.

Я открыла шкаф и достала сумку. Станин задёрнул шторы. Не у одной меня утреннее происшествие не шло из головы. Его пристальный взгляд я чувствовала спиной, третий раз складывая и расправляя одно и то же полотенце.

— Нервничаешь? — то ли спросил, то ли констатировал Дмитрий. — Если дело в стрелке, то не стоит. Мы его взяли. Но если из-за чего другого, — он легонько провёл ладонью по моему плечу, — только скажи.

— Почему он стрелял в меня? — спросила я.

— Потому что дурак, связался с "обречёнными", — он сел на диван и попытался вытянуть ноги.