Трудный путь к Победе - Сергей Третьяк

Утром 9 августа 1945 г., как до сих пор уверяют официальные историки, советский «Тихоокеанский флот вышел в открытое море, перерезал морские коммуникации Квантунской армии и своими военно-воздушными силами наносил удары по маневренным базам японского флота в Северной Корее». На деле к августу 1945 г. некогда грозный японский Объединённый флот был практически небоеспособен и как боевая единица не существовал, а слабый 5-й флот даже теоретически не мог эффективно противостоять советскому флоту на Тихом океане. С 9 августа по 10 октября 1945 г. ни один японский боевой корабль даже не пытался выйти навстречу советским кораблям. Но упрямые и трусливые советские адмиралы, полтора десятилетия жившие в ожидании прихода японского Объединённого флота к берегам Приморья, Камчатки и Северного Сахалина, действовали по укоренившемуся шаблону. С началом войны вместо развёртывания активных десантных операций на Курильские острова, Хоккайдо и Южный Сахалин они приступили к… оборонительным минным постановкам. За 9-11 августа корабли Тихоокеанского флота выставили на оборонных минных позициях 1788 мин и 170 минных защитников. От Тихоокеанского флота не отставала Северо-Тихоокеанская флотилия, выставившая более 600 мин в Татарском проливе и Сахалинском заливе. Для сравнения: за всю Великую Отечественную войну 1941–1945 гг. советский Северный флот выставил 2161 мину, в том числе 889 на оборонительных заграждениях и 1292 на активных постановках у берегов противника, ретивые же минёры Тихоокеанского флота ни одной активной постановки у вражеских берегов не произвели. В последующие дни планировалось выставить в пять раз больше мин, но в 6 часов 10 минут 12 августа после грубого разноса из Москвы (от самого Верховного, прямо обвинившего адмиралов-тихоокеанцев во вредительстве) перепуганный и окончательно сбитый с толку Юмашев приказал постановку оборонительных минных заграждений прекратить.

Подводные силы Тихоокеанского флота и Северо-Тихоокеанской флотилии действовали пассивно. По плану первых операций 12 подводных лодок были развёрнуты в районы, расположенные на подходах к северокорейским портам, у Владивостока и западного побережья Южного Сахалина с задачей атаковать и топить корабли и суда… с десантными силами японских войск, идущие к советскому берегу Такую же сугубо оборонительную цель (сорвать предполагаемую погрузку японских десантных сил на корабли) преследовали бессистемные удары авиации Тихоокеанского флота по северокорейским портам Юки и Расин. За два дня операции флотская авиация выполнила более 500 боевых вылетов по этим портам и отчиталась в уничтожении двух миноносцев и более 30 транспортных судов. Потери флотских ВВС составили 4 самолёта над Юки и 8 над Расином. Одновременно в ночь 9-10 августа по Расину нанесли удар торпедные катера, которым удалось потопить 4 транспорта. Утром и во второй половине дня 11 августа торпедные катера Тихоокеанского флота предприняли новые набеги на Расин. В ходе утреннего набега (силами двух катеров типа «Воспер») удалось потопить два транспорта и ещё один повредить; в ходе второго набега силами шести немореходных торпедных катеров типа Г-5 было потоплено три японских транспорта. 9 августа ВВС Тихоокеанского флота бомбили Сейсин; в порту было потоплено 20 баркасов и барж, повреждён транспорт, разрушены два склада, причалы, здания металлургического завода «Мицубиси»; собственные потери составили 1 Пе-2. В те же дни (9-12 августа) авиация Северо-Тихоокеанской флотилии нанесла несколько ударов по южно-сахалинским портам Эсутору, Торо, Нода и Усиро, потопив в них несколько рыболовных кунгасов, повредив землечерпалку, спалив зачем-то бумажную фабрику в Эсуторо и сделав непригодным к использованию аэродром Торо. Подобные набеговые операции тактически были более-менее удачны: потоплены транспорты, повреждены портовые сооружения, заводы, уничтожены склады. С точки же зрения стратегии они были бессмысленны. Зачем разрушать порты, которые наши войска займут через несколько дней? Зачем приводить в негодность аэродром – чтобы помешать его использованию нашей авиацией?..

Чтобы оправдаться, адмиралы-тихоокеанцы осенью 1945 г. доложили в Москву, что первопричиной всех безобразий на морском ТВД Дальнего Востока в августе 1945 г. стали… неудачное разделение морского театра войны на зоны действий флотов СССР и США, осуществлённое Ставкой ВТК 5 августа 1945 г. (с подачи подыгравших американскому союзнику трусоватых советских адмиралов), и невыполнение американскими союзниками своего союзнического долга в отношении СССР! Действительно, разгранлиния проведена была очень близко от советских берегов – в Японском море в 100–120 милях от побережья, в Беринговом проливе в 15–20 милях, в Охотском море – и вовсе по Четвёртому Курильскому проливу (между островами Парамушир и Онекотан). «Это, – писалось в официальном отчёте командования Тихоокеанского флота, – исключало возможность боевых действий нашего флота на всю оперативную глубину противника и существенно затрудняло ведение морской оперативной разведки. И наоборот, ограничение действий советского флота, естественно, увеличивало возможности японского флота. Складывающиеся условия позволяли японским военно-морским силам почти внезапно появляться у советских берегов, создавая угрозу не только нашему флоту, но и сухопутным войскам, развёрнутым на приморских направлениях…Подобное положение сложилось ввиду невыполнения правящими кругами США своего обещания развернуть активные действия на море. С вступлением СССР в войну против Японии американский флот практически прекратил активные боевые операции». Более того, с обидой жаловались адмиралы-тихоакеанцы, Вашингтон обещал пополнить советский Тихоокеанский флот судами прибрежного действия, передав в его состав до августа 1945 г. 30 фрегатов, 60 тральщиков и 200 катеров, а на деле к началу советско-японской войны из США было получено только 10 фрегатов и 18 тральщиков. Вместо боевого содействия советскому флоту непосредственно перед вступлением Советского Союза в войну против Японии американская авиация без предупреждения произвела постановку минных заграждений в оперативной зоне советского Тихоокеанского флота, выставив на подходах к Сейсину и Расину 578 мин, на которых позднее геройски подорвалось три советских корабля…

У страха глаза велики. По не имевшим ничего общего с реальностью данным флотской оперативной разведки, на 8 августа 1945 г. японский флот, базировавшийся в портах Японии, Китая, Кореи и Индонезии, значительно превосходил советский Тихоокеанский флот, имел в своём составе около 650 боевых кораблей и располагал развёрнутой системой базирования, позволявшей осуществлять в Японском море быстрое сосредоточение значительных морских сил. Непосредственно против советского Дальнего Востока, по сделанным ещё в начале 1930-х годов подсчётам штаба Тихоокеанского флота, японцами были развёрнуты 22 крупных и 155 мелких боевых кораблей, в том числе 3 линкора, 3 авианосца, 14 крейсеров, 60–70 эсминцев, 10–15 подводных лодок. На деле в составе всего японского флота к 9 августа 1945 г. числилось 535 боевых кораблей, в том числе 4 линкора, 6 авианосцев, 11 крейсеров, 41 эсминец, 59 подводных лодок. Значительная часть кораблей японского флота стояла на приколе за сотни и тысячи миль от метрополии – в Сингапуре, Гонконге, в портах Индонезии, Китая. Многие корабли были серьёзно повреждены в предшествовавших боях. Флот страдал от некомплекта корабельных команд (многие моряки и офицеры в 1943–1945 гг. были списаны в морскую пехоту и сложили головы на островах Тихого океана и на Филиппинах) и острого дефицита жидкого топлива. Реально японские морские силы в Японском и Охотском морях в лице жалкого 5-го флота (1 лёгкий вспомогательный крейсер, 1 эсминец, 4 сторожевика, 4 малые подводные лодки и 20–30 катеров, вспомогательных и мобилизованных гражданских кораблей и судов) на порядок уступали советской «непобедимой армаде» и практически всю кампанию простояли у причалов на базах. Американский же флот вошёл в Японское море лишь в октябре 1945 г.

В конкретной обстановке августа-сентября 1945 г. именно советский Тихоокеанский флот господствовал на море и имел все возможности (и право!) диктовать свою волю и врагам-японцам, и союзникам-американцам. С первого же дня кампании единственной задачей Тихоокеанского флота должны были стать десанты, которые просто обязаны были пробиться как можно дальше на юг до окончания войны, не считаясь ни с какими разграничительными линиями. Флотская авиация вполне могла (и обязана была!) в первые же 48 часов войны произвести полную аэрофотосъёмку Курильских островов, Южного Сахалина, Хоккайдо и побережья Северной Кореи. Флот имел достаточные силы и средства, чтобы в первую же неделю войны высадить стрелковый корпус на Сахалин, корпус или два – на Хоккайдо, а в последующие дни десанты на Курильские острова и на всём корейском побережье Японского моря до Пусана включительно. Только американских десантных и транспортных судов, полученных по ленд-лизу, вполне хватало для одновременной высадки нескольких дивизий в любой точке побережья Японского моря. Все силы флота следовало бросить на обеспечение и поддержку десантных действий.