Князь Рысев 2 - Евгений Лисицин

Наши ровесники спешили прочь по сторонам, высвобождая ему дорогу. Словно закоренелый хулиган, бредущий по душу ботаника, он был мрачен, как грозовая туча. Ему разве что не хватало замедленной съемки.

Я выдохнул и закатил глаза — ну вот опять. Что на этот-то раз приключилось в его белобрысой головушке? Стычки в туалете показалось мало, теперь захотел еще, прилюдно и без своей подмоги?

Мне тут же вспомнилось, какими глазами он смотрел на выпавший тогда из моего кармана гербовый перстень. А вот про него-то я как-то совсем забыл. Хотя мне с трудом представлялся его допрос.

Он шел, а мне слышался звон стальных невольничьих оков. Его намерения тащились за ним, будто цепи, гремя будущими неприятностями.

В том, что он шел ко мне, не было никаких сомнений.

Дельвиг, невесть откуда набравшийся храбрости, встал между нами. Если судить по габаритам юного писателя, можно было с уверенностью сказать, что меня с Орловым разделяла самая настоящая стена.

Сын судьи отстранил толстяка важным силовым толчком, грозно и исподлобья устремил на меня взор едва ли не колдовских очей.

В них я видел лишь собственную погибель — Орлов желал разорвать меня в клочья.

Слова комом застряли у него в горле — кажется, его былая решительность отвлеклась на нечто более важное, оставив мальца один на один со мной. Наш уверенный-неуверенный как будто очертил перед собой красную линию, но все еще не мог принять решение — переходить ее или не стоит?

То, что на уме у него сплошная серьезность, я даже не сомневался.

— Ну, говори давай. — Это прозвучало из моих уст на редкость небрежно, задевая тонкие чувства юноши. Я захотел прикусить собственный язык, будь тут Кондратьич — обязательно бы отрицательно покачал головой, дивясь, что я так и не воспринял его науку.

Честно, я не хотел!

Но извиняться точно было поздно.

Грудь Орлова едва ли не вздыбилась, когда набрал в нее побольше воздуха. Словно мальчишка передо мной хотел раздуться и стать больше, чем есть на самом деле.

— Это оскорбление, Рысев! — Его голос прозвучал на удивление четко и звонко. Мне-то казалось, что он даст предательского петуха и опозорится еще больше.

Орлов клокотал изнутри, я же молчал.

— Где и у кого ты взял то кольцо?

— Хочешь обвинить меня в воровстве? Ну попробуй, — попытался увести разговор в сторону. Не надо, чтобы весь офицерский корпус знал мою подноготную.

Даже если ее ведал этот недоросль.

Он же был подобен взбешенному псу. Мой ответ заставил его покрыться пунцовой краской — злость на пару со стыдом служили тому причиной.

— Я сделаю вид, что не слышал предыдущего и дам тебе еще один шанс. — Парень был отчаянно уверен, что владеет этими шансами в неограниченных количествах.

Я приятельски хлопнул его по плечу — беззлобно и как будто бы в шутку, лишь чуть погодя поняв, что это могло спровоцировать драку. Ох и прав Ибрагим, мне бы в следующий раз думать прежде чем делать.

— Николай, я вымотался за сегодняшний день и страшно устал. Давай забудем наши прежние ссоры и обсудим то, что ты пожелаешь, завтра. С холодной головой, в здравом...

Он скинул мою руку, словно ужаленный волчонок, а я понял, что решать миром назревший вопрос он не намерен.

— Где и у кого ты взял то кольцо? — Он был на грани срыва, я стоял на пороге грандиозного шухера.

— Я позволю себе не отвечать на этот вопрос. — Из моих уст это прозвучало не столь гордо, как хотелось бы.

— Что здесь происходит? — Царь и бог всея корпуса решил спуститься с высоты своего кабинета — ненапряжный шум, видимо, был ему больше по вкусу, нежели повисшая гнетущая тишина.

Словно deus ex machina он спустился наказывать невинных и награждать не причастных.

Николаевич хромал к нам, опираясь на свою клюку. Под обманчивой неторопливостью прятался проворный, юркий старик, способный поставить на место любой молодняк — будь тот с магией иль без.

Орлов сверкнул на меня взглядом орлиных очей, будто это я чудесным образом призвал старика. Я же догадывался, что здесь следят за тем, что происходит в коридорах, а то и в жилых комнатах.

— Ничего особенного, — проговорил я. Орлов отвесил старшему по званию церемониальный поклон, запоздало спохватившись, то же самое сделали остальные.

Я кланялся последним и очень неумело — чтение устава у меня как-то вылетело из головы.

Генерал-инфантер нахмурился: творящееся здесь ему явно не нравилось. Еще больше не нравилось, что я снова оказался посреди бучи. Наверно, на его памяти еще не было столь проблемного юнлинга...

— Дуэль, — одними лишь губами проговорил Николай, но слово прозвучало громче набата. Мне показалось, его можно было бы услышать в любом конце Петербурга.

— Что, простите? — Николаевич сморщился, норовя обратить собственный лоб в гармошку.

— Дуэль, — уже более спокойно повторил Орлов, чуть прочистив горло. — Я вызываю этого...

Он тщательно подбирал слова перед старшим по званию. Будто дуэли здесь были куда допустимей грязной брани.

Орлов наконец выдохнул.

— Этого сударя. Я вызываю его на дуэль.

— Не слишком ли круто? — Николаевичу сложившаяся ситуация была как вожжа под хвост. — Не успели отучиться и одной недели, а уже драться? Как мальчишки? Причина?

— Я желаю отстоять свою честь. — Николай вытянулся, будто вот-вот готов был взлететь и устремиться в небо.

Взгляд генерала коснулся меня, прошелся с головы до ног. Никогда бы не подумал, что таким тяжким молчанием можно спросить, в какую же передрягу я умудрился вляпаться на этот раз.

Честно признаться, мне и самому хотелось бы знать...

Пожать плечами я счел неуместным и глупым. Что вообще связывало белобрысого забияку с этим кольцом? И почему ему понадобился весь сегодняшний день, чтобы вызвать меня на эту самую дуэль? Хотя, как знать, вдруг он меня сразу же после первых занятий принялся искать?

— Честь, значит. — Николаевич запыхтел в усы. Все, что касалось чести, для него, кажется, имело особый пунктик. — Что ж, даю добро. До первой крови. Не хватало только, чтобы вы тут друг дружку поубивали! Мальчишки!

К самой затее дуэли он явно не питал теплых чувств.

Стоящий передо мной Орлов так высоко задрал нос, будто попросту боялся смотреть мне в глаза.

Изнутри он пылал превосходством. Стянув с руки перчатку быстрым, нетерпеливым движением скомкал