Сделка (СИ) - Вилкс Энни

Если бы не дрожащие как натянутые струны нервы, Дарида бы залюбовалась его необычной для Желтых земель красотой: шепчущий был высок, как лучник легок в кости, смугл. На безвозрастном лице светились живые, умные, тягучие глаза — темные, как и уложенные в сложную косу волосы. Камзола он не носил, больше похожий на простолюдина: свободная одежда из натуральных тканей неярких цветов совсем не вязалась с его манерой держать себя. Протягивая Дариде руку в привественном жесте, мужчина улыбнулся, сверкнув зубами.

Дарида пожала его запястье. Это было непривычно, по-мужски.

Вокруг незнакомца будто вибрировал воздух, это сбивало с толку. Многие шепчущие посещали Солнечный замок в последний год, но такого желтая леди не чувствовала ни разу.

— Вер, — представился шепчущий, не здороваясь.

— Дарида Веронион, — подняла подбородок женщина. — Спасибо, что пришли. Моя охрана не задержала вас?

Воины должны были следить, чтобы опасный гость оставался в круглом зале, и точно воспрепятствовали бы его желанию покинуть помещение, и обязательно бросили бы на сдерживание все силы — но вот Вер стоял здесь, посреди коридора, так далеко от защищенного контура. Он был один, не ранен, и явно не чувствовал себя не в своей тарелке. Это пугало и восхищало одновременно.

— Нет, — просто ответил Вер, ничего более не поясняя. — Я пришел говорить с вами, леди, а не с вашими слугами. Это вам нужна помощь, а я готов ее предоставить, если мы договоримся.

— Это лишь обычная мера предосторожности, — неожиданно для самой себя начала оправдываться Дарида, прикидывая, живы ли еще ее охранники. Ни на кого не похожий шепчущий пугал ее. — Все мои посетители…

— Я понял, — поднял руку Вер, блеснув тонким золотым браслетом на оголенном запястье. — Вы хотите знать, что можно сделать с клятвой крови.

— Но откуда… — отступила назад Дарида. — Кто мог сказать вам?

— Никто, — не стал спорить Вер. — Я предлагаю вам прогуляться, леди, и все обсудить. Вы когда-нибудь были в каменных садах на Альвиевом плато?

— У Разлома? — не поняла Дарида. — Там чужая земля. И не живут люди.

— Там никто нас не услышит.

Дарида не заметила, как шепчущий открыл портал, и не успела даже дернуться, ощущая знакомый рывок где-то в глубине живота. Она попыталась убежать от неизбежного, но ноги ударились о неровный камень. Задохнувшись во вспышке света, совсем не похожего на солнечный, закрыв уши руками, Дарида согнулась пополам, борясь с дурнотой.

Когда она распрямилась, Солнечный замок пропал. Исчезли цветочные розетки и пышные букеты белых роз, превратились в утесы портреты глав именитых семей Империи Рад, растворились в горном воздухе высокие золотые двери. Вместо потолка сверху давило холодное, серое небо. Не слышно было звона ветряных колокольчиков, и лишь шум воды разрывал трескучую, ледяную тишину.

Каменные сады. Так называли эту недоступную простому смертному систему невысоких вершин, окруженных глубокой, уходящей в самую толщу земли, бездной. Наверно, только шепчущие были здесь с момента катастрофы полторы тысячи лет назад, да и те, насколько Дарида знала, предпочитали держаться подальше от печально известного места, бесследно поглощавшего рискнувших ступить на его камни глупцов. Никто не селился рядом, и люди боялись вглядываться в туман, принимавший вид каменистой чащи.

Все еще не веря, Дарида протянула руку — и уперлась в холодный, влажный камень.

Ветер беспрепятственно трепал ее тщательно напомаженные локоны, сдирая с них жемчуг. Ошарашенная открывшейся перед ней скальной пропастью, Дарида сделала шаг назад, ударилась затылком и как-то зацепилась фероньеркой за уступ. Бусины посыпались вниз, между утесов, и пропали где-то в шумном течении горной реки.

— Да как вы смеете?! — прошипела она, оттолкнув подошедшего Вера, на что тот, казалось, ни капли не обиделся:

— Вам нечего бояться, нет никакого смысла вам вредить. Я верну вас обратно, когда мы придем к соглашению.

— Когда? — дрогнула Дарида, стараясь оставаться внешне смелой.

Вер снова проигнорировал ее зло сощуренные глаза и недовольный тон.

— Мой учитель узнал о вашей ситуации.

— Кто он?

— Он разбирается в магии крови лучше всех, кто когда-либо был рожден в этом мире.

Дарида поежилась. Этот мужчина, пугавший ее больше Разлома неподалеку, казалось, отвечал ей лишь из вежливости. Она достаточно хорошо разбиралась в людях, чтобы, заглядывая в холодные карие глаза, однозначно заключить: Веру на нее плевать, и ее ценность очень низка. Его равнодушная улыбка продолжала сверкать на смуглом лице, а сам он, не кланяясь, как было положено, предложил ей руку. Чуть помедлив, Дарида положила свою поверх узкого, твердого как дерево предплечья, и, опираясь, спустилась по острым камням немного вниз, на небольшую площадку. Ветер бил в лицо с такой силой, что ей было тяжело вдохнуть. Дарида охнула, поскользнувшись, но мужчина легко удержал ее. Каблуки беспомощно ползли по неровным булыжникам.

— Что вы знаете? — сдалась Дарида, поворачиваясь спиной к ветру. Теперь волосы застилали ей слезящиеся от холода глаза, лезли в рот, кончиками били Вера по плечу.

— Что ваш сын связан клятвой на крови с невестой сильного шепчущего. Что этот долг жизни она не собирается ему возвращать. Что вы хотите ей смерти, а ее жениху — страданий, которые приведут его к вам. И то, и другое подвластно моему учителю, и то, и другое — наша часть сделки.

Дарида несколько раз моргнула, думая, не ослышалась ли. Озвучить такое она не осмелилась бы даже верному как собака Арету, даже Дарису, даже наедине с собой произнести вслух. Лишь однажды в тишине ночи, перед зеркалом, когда она рыдала, узнав новость о близкой свадьбе единственного любимого ею всю жизнь мужчины, желтая леди позволила себе поносить его смазливую шлюху и его самого, тщетно продумывая планы мести. Но та пьяная ночь за закрытыми дверями была яростной и одинокой, и никто не слышал и не видел предательского момента отчаяния.

Ни один из так называемых экспертов по кровным ритуалам, которых она правдами и неправдами заманивала со всех концов континента, не был так осведомлен. Дарида была очень осторожна: она медленно, жалуясь на родовое проклятие, прощупывала почву, раз за разом убеждаясь, что многочисленные самонадеянные и жадные до денег и власти шепчущие не могут рассказать ничего дельного. Эти слабаки боялись магии крови и не разбирались в ней, выдавая свои отрывочные книжные знания за золото. Дарида не находила нужного — и отступала, ни слова не говоря о Дарисе и той девушке, что стала ему погибелью.

Раз за разом. Ни с кем она не была откровенна!

А этот шепчущий знал все. Кем он был? Кем был его учитель? Дарида открыла было рот, чтобы спросить, но Вер мягко покачал головой, и женщина закусила губу. Конечно, он не ответил бы, она читала о сделках с демонами. Они никому не рассказывали о себе.

Конечно, ему не нужно было ее золото, как всем этим шарлатанам, и учитель его хотел чего-то другого. Хлестко и точно Вер озвучил ее тайные, постыдные чаяния, и теперь терпеливо ждал, пока она робко ответит:

— Да. Что должна сделать я?

— Сущую мелочь.

49.

Келлфер полюбил утреннее солнце. Даже не само солнце, а мгновения, когда Илиана начинала морщить нос, прячась под одеялом от вездесущих лучей. Чтобы свет заливал спальню целиком, Келлфер расширил проем вверх, почти до самой крыши. Иногда он предлагал завесить окно спальни плотными шторами, надеясь, что Илиана не согласится — и она к его радости отказывалась, снова повторяя, что любит просыпаться именно так, напитываясь солнечным светом как растение. «Как раскрывающийся цветок, — смеялся Келлфер. — Моя золотая хризантема». Золотые хризантемы были ее любимыми цветами, и Илиана счастливо улыбалась, а потом льнула к его плечу — теплая ото сна, нежная, трогательная. Келлфер тогда целовал ее — неспешно, наслаждаясь каждым мгновением, а она то шутливо отталкивала его, укутываясь снова одеялом, то отвечала ему с пылом, который мгновенно распалял нежность, окрашивая ее страстью.