Операция Карантин - Виталий Забирко

Закончив разговор по коммутатору, Лилечка некоторое время молчала, покусывая губы и не глядя на Полынова. Он с интересом наблюдал за ней. Было любопытно, какие же мысли роятся сейчас в голове некогда дорогого ему человека. И что она скажет.

— Кит… — наконец тихо произнесла она, глядя в пол. — Ты прости меня за то, что было…

Тяжело дались ей эти слова — на верхней, вздернутой губке выступила испарина. И Никита не поверил. Ни на йоту. Слишком он хорошо знал Лилечку, а теперь еще и видел не задурманенным любовью взглядом, чтобы поверить. Весь интерес к этой женщине сразу пропал. Остались пустота и равнодушие.

Никита тяжко вздохнул.

— Только не надо меня убеждать, будто ты думаешь, что я сюда заявился выяснять наши отношения десятилетней давности, — сказал он. — Молодой и глупый Кит, по уши влюбленный в лаборантку Лилечку, исчез, так что не будем ломать комедию. Ты знаешь, зачем я здесь и что мне нужно.

— Да, знаю, — неожиданно спокойно сказала Лиля и впервые подняла на Никиту глаза. Взгляд у нее был умный и холодный. Она мгновенно поняла, что игры не будет. Попыталась прощупать Никиту, играя на его чувствах, но убедилась, что их нет и в помине.

Полынов невольно покачал головой. Такого самообладания от Петрищевой он не ожидал. Что значит, ретушь воспоминаний на действительность и как она может исказить восприятие. Гораздо проще вести беседу с незнакомым человеком — его легче разгадать, чем со старой знакомой, к которой к тому же был неравнодушен. Довлеет сложившийся стереотип…

— Вот это деловой разговор, — кивнул он. — Вижу, из лаборантки ты превратилась в настоящего научного сотрудника.

— Слава богу, — едко заметила Лилечка, — что здесь хоть один мужик видит во мне не только бабу. Итак, что ты хочешь?

— В первую очередь меня интересует, что именно удалось создать Лаврику на точке «Минус»?

— Не знаю, — пожала она плечами.

Никита поморщился.

— Ну вот, а я тебя похвалил… Плохо предмет вызубрила. Двойка. Неужто муженек-академик не научил тебя, как нужно сдавать экзамены? Давай мы с тобой не будем играть в партизанов и гестапо.

Лилечка удивленно вскинула брови и заглянула в глаза Никите. И увидела в них полное равнодушие к своей особе. Ее передернуло, и она поверила в «гестапо».

— Я действительно не знаю, — тихо сказала она. — Думаю, что и Лаврик не знал.

— Не понял, — бесстрастно обронил Полынов.

— Ты вообще в курсе, чем он занимался? — осторожно спросила Лилечка.

— Если бы был в курсе, меня бы здесь не было, — рассмеялся Никита и тут же погасил улыбку. — Но общее направление его исследований мне известно. Так что ложь от правды отличить сумею.

— А если тебе известно общее направление его исследований, то какого хрена ты удивляешься, что я ничего не знаю?! — возмущенно фыркнула Лиля.

— Фу, Лилечка, — опять поморщился Никита. — Раньше ты не была такой вульгарной. Давай все по порядку. Будто я олух царя небесного и не бельмеса не смыслю в генной инженерии. Что конкретно делалось на точке «Минус»?

— В том то и дело, что конкретного направления исследования не имели, — все еще раздраженно сказала Петрищева. — Изучались спонтанные мутации организмов под воздействием био-СВЧ-генератора Дзян Кан-джена. Слыхал о таком?

Полынов кивнул.

— Ни о какой генной инженерии речи не шло, — продолжала Лиля. — Если генная инженерия базируется на строго научном подходе, когда рекомбинантная молекула ДНК целенаправленно конструируется из фрагментов донорских молекул ДНК с заранее известными функциями генов, то в опытах Лаврика все было основано на элементе чистой случайности. И Дзян Кан-джен, и Лаврик набрали во время экспериментов громадный фактический материал, но на вопросы: как, почему и каким образом происходит данная мутация, ответов не нашли. Если ты помнишь, именно против чисто «алхимического» подхода в исследованиях и выступил Петрищев на ученом совете в институте.

— Помню, — с умным видом кивнул Полынов, хотя, конечно, ничего не помнил. Другие интересы были у него в то время в Пущино. — Только это не объясняет, почему Петрищев вскоре переманил Лаврика в свою лабораторию, а затем военное ведомство взяло патронат над исследованиями. Что-то у тебя ниточки в рассказе не связываются… Нигде в мире вояки не субсидируют исследования из чисто научного интереса.

Лилечка недовольно передернула плечами.

— Ты просил с самого начала, я тебе и рассказываю.

— Хорошо, молчу и слушаю, — согласился Полынов.

— Так вот, одна из серий экспериментов дала весьма любопытные результаты. Клетки хомячка, используемого в эксперименте в качестве реципиента, неожиданно помолодели.

— Да что ты говоришь! — все же не удержался от саркастического замечания Полынов.

— То и говорю, — спокойно сказала Лиля, но не преминула парировать колкостью: — Ты действительно как ребенок. От жизни отстал, форму надев, что ли? Во многих лабораториях мира сейчас ведутся исследования по рекомбинации гена, ответственного за старение организма, а ты не в курсе? Или под дурачка косишь, как у вас в армии выражаться принято?

Похоже, армейская форма Полынова сбила ее с толку, и она, как и жители Каменки, принимала его за служивого, а значит, и все разборки последних дней считала чисто армейским делом. Полынов не стал ее разубеждать. Пусть ее. Сговорчивей будет.

— Ведутся-то они ведутся, но пока безуспешно, — уклончиво сказал Никита. — Ладно, уговорила, но только наполовину. Могу понять, почему твой будущий муженек переманил к себе Лаврика. Но министерство обороны он чем заинтересовать смог? Вечной молодостью, что ли? Не смеши меня.

— А вот как раз этим самым и заинтересовал. Только не само министерство, а высшее руководство. Почему, тебе тоже надо объяснять?

Полынов покачал головой, вспомнив, кто десять лет назад пришел в стране к власти. Да и сейчас в правительстве трясущихся дедуганов хватает…

— Одного не пойму, — усмехнулся он, — причем тут тогда сверхсекретность? Точка «Минус», срочная ликвидация базы, теперешний карантин… Сдается, подруга, что ты мне лапшу на уши вешаешь. Эти самые каннибалы из Пионера-5 — они что, вечно молодые?

— Все абсолютно не так, — вздохнула Петрищева. — Как впоследствии оказалось, клетки хомячка помолодели в результате мутации организма. Такое, сам знаешь, редко, но бывает, и уже давно описано. В частности, во время локальных мутаций раковых клеток в результате облучения. Однако в данном случае речь идет о глобальной мутации на наследственном уровне. Буквально за две недели хомячок претерпел сильные внешние изменения за счет стремительной перестройки костных тканей и превратился чуть ли не в иное существо, а через три недели сдох. Как показали дальнейшие исследования, в результате мутации он полностью потерял иммунитет ко всем болезнетворным микроорганизмам, причем оказался подвержен даже тем заболеваниям, которыми хомячки в природе не болеют. Лаврик создал своего рода быстротечный СПИД, и самое страшное в нем то, что любое, подчеркиваю, ЛЮБОЕ живое существо подвержено этому заболеванию и, соответственно, является его переносчиком.

До сих пор Полынов слушал Лилечку, как говорится, вполуха, удивляясь про себя больше не той чуши, которую она, по его мнению, несла, а тому, что она думает, будто в столь глупую версию он может поверить. Версию, в которую не мог поверить и дебил. Но последние факты заставили его изменить мнение. Слишком безумно все выглядело, а потому могло оказаться правдой.

— Возбудитель заболевания установлен? — спросил он.

— Нет. Его и Лаврик не смог обнаружить, а уж мне с моими возможностями, — Лилечка обвела рукой лабораторию, — это и подавно не удастся. Я здесь могу лишь определить, был ли заражен биологический объект «болезнью Лаврика» или нет.

— И как успехи? Много зараженных объектов обнаружила в зоне карантина?

— К счастью, пока всего два. Оба — люди. Но, думаю, по мере стерилизации зоны в поселке появится больше.

— Хорошо… — протянул Никита. — Допустим, я тебе поверил. Но почему эти так называемые мутанты становятся каннибалами?

— Не знаю, — пожала плечами Лиля. Голос у нее внезапно стал бесцветным, апатичным. Она потеряла интерес к разговору и задумалась о чем-то своем. — У Лаврика по этому поводу была гипотеза… — продолжала она машинально, словно по инерции. — Впрочем, у него на каждый случай была масса гипотез. Но ни одну он не доказал. Правильно его Петрищев «алхимиком» обзывал.

Полынова немного покоробило, что она своего мужа по фамилии назвала, но он не стал язвить по этому поводу. Ему-то какое дело до отношений в их семье? Давно в душе все перегорело, и даже пепла не осталось. Практически никаких былых эмоций его встреча с Лилечкой не воскресила.