Семья Зитаров. Том 1 - Вилис Лацис

Иные оказывались настолько любопытными, что долго провожали, продолжая расспросы. И все они задавали одни и те же вопросы. Каждый хотел слышать грустное повествование беженцев с начала до конца, и это уже становилось утомительным. Когда они замечали возле следующего хутора толпу ожидающих, это раздражало. Их ответы становились более односложными, порою даже резкими, на некоторые вопросы они совсем не отвечали или отвечали так желчно, что любопытствующие недоумевали.

Наивные, они не понимали, что у беженцев достаточно своего горя, чтобы вникать еще в их заботы, и потому им казалось, что беженцы горды и заносчивы.

Вечером остановились ночевать на опушке леса. Развели костер и сварили ужин. Свиньи были настолько загнаны, что о дальнейшем их пути не могло быть и речи.

— Надо зарезать, — решил Эрнест. — Иначе мы не дойдем и ко второму пришествию.

Не встретив возражения, он насадил на винтовку штык и заколол обеих свиней. Громадный боров долго боролся со смертью и визжал. Тогда Эрнест прикончил его выстрелом. Внутренности выпотрошили, туши прополоскали теплой водой и неопаленными сложили на воз.

Утром двинулись дальше и под вечер добрались до рыбачьего поселка. Капитан и все остальные приехали туда еще к полудню. Путешествие морем прошло хорошо. Янка, правда, утверждал, что ночью видел в море огни военного корабля, но Зитар не поверил: вероятно, Янка принял за огни корабля звезды. Так часто случается даже и с бывалыми моряками.

В поселке они никого не знали. Домишки рыбаков были заполнены солдатами одной из частей Туркестанской дивизии. Первую ночь беженцам пришлось провести в прибрежном лесу под открытым небом. Погода была тихая и ясная. Мужчины прежде всего устроили из парусов палатки. Когда с этим было покончено, капитан велел вскипятить воду и ошпарить свиней.

— Мы теперь настоящие цыгане, бродяги, — сказал он, разрубая окорока, и от такого сравнения всем стало немного веселее.

В самом деле, если поразмыслить, не так уж все мрачно: еды хватало, жизнь под открытым небом для рыбаков привычное дело, а морякам — кругосветным путешественникам — под чужим небом спалось так же сладко, как на родине. О том, что будет завтра и послезавтра, сейчас не хотелось думать. Только поздно вечером, когда со всеми делами было покончено и беженцы сидели у догорающего костра, тишина и темнота, царившие кругом, пробудили грустные мысли: все вдруг почувствовали себя изгнанниками, раздался чей-то подавленный вздох. Робкий вопрос раскаленным углем упал в их души и вызвал щемящую боль:

— Как-то теперь там, дома?..

Толки о появлении немецких военных кораблей в Рижском заливе не были лишены оснований. То здесь, то там показывались минные тральщики или подводные лодки, и в прибрежных селениях жизнь становилась небезопасной. Это и послужило главной причиной того, что Зитары, а вместе с ними и Валтеры, прожив несколько дней в селении, отправились дальше. Да и квартиры они здесь не нашли. Все крестьянские и рыбацкие дома заполнили солдаты; для скотины не хватало пастбища. А приближение осени заставляло подумать о жилье более основательном, чем палатка.

Беженцы разобрали палатки и направились вглубь страны. Зитарам пришлось часть вещей оставить на побережье, у чужих людей, разрешивших сложить их в клеть. На следующий день около полудня они доехали до имения, где управляющему нужны были рабочие для уборки урожая, — многих батраков призвали в армию. Хозяину, привыкшему всю жизнь работать на собственных полях, положение батрака вряд ли могло показаться привлекательным. Однако, стиснув зубы, Зитар принял предложение управляющего и поселился в старом доме для батраков. Вместо привычного родного гнезда всей семье пришлось удовлетвориться большой комнатой в полуразвалившемся доме и темной, кишащей тараканами кухней, которой, кроме них, пользовались еще две семьи. Валтериене с Сармите получили комнату в другом конце дома, и так как Зитарам было тесно, то в эту комнату временно перебрались и Эльза с Эльгой.

Каждой семье разрешили оставить себе по одной корове и пасти их в помещичьем стаде. Остальных коров Зитар продал армии. Криш нанялся пастухом в имение. Сармите и Эрнест с понедельника отправились в поле и вместе с батраками, под присмотром старосты косили хлеб. В конце концов, переломила себя и гордая Эльза: повязав по-крестьянски платок, она стала ходить на работу. Казалось, последние события смягчили характер девушки. Она перестала насмехаться над окружающими, не сторонилась людей и наконец подружилась с Сармите, чего не случилось за время двухлетней совместной жизни в Зитарах. Да, ей начинала нравиться эта маленькая девушка из Курземе, несмотря на ее простоту и неразговорчивость. Карл любил ее, следовательно, она наполовину свой человек, к которому надо привыкать. Возможно, впрочем, что симпатия эта была вызвана другими, более понятными причинами: одиночество, отсутствие подруги и сходство судеб. Чужбина сближает людей, имеющих общую родину и связанных воспоминаниями. Говорит же пословица: голодный черт и мухе рад…

Устроив семейство, капитан Зитар с Янкой привезли оставленные на побережье вещи и после этого стали работать в имении на обеих лошадях: возили хлеб в амбары, выполняли гужевую повинность, пахали картофельное поле. Находясь целыми днями среди людей, они забывали свое горе — не было времени печалиться.

Зитары уже примирились было с новым положением, когда судьба нанесла им новый удар. Как-то в газете появилось следующее сообщение:

«Штормы, бушевавшие последние дни в северной части Атлантического океана, причинили судоходству большие убытки. У берегов Ирландии потерпели аварию несколько судов. Большой английский торговый пароход „Канадиэн Импортер“, находившийся в пути из Манчестера в Монреаль, затонул в 1200 морских милях к востоку от Ньюфаундленда. На подаваемые „Канадиэн Импортер“ сигналы к нему поспешил американский танкер „Джон Хардинг“, но спасти людей с потерпевшего аварию парохода не представилось возможным из-за высоких волн — они все погибли…»

«Канадиэн Импортер»… Ведь это же тот самый пароход, о котором Ингус писал в своем последнем письме. Он был на нем. Следовательно, Зитары потеряли старшего сына.

Через имение пролегал большак, ведущий из Лимбажи на Валмиеру. Почти ежедневно здесь проходила какая-нибудь воинская часть. За это время жители Видземе повидали и сибирских стрелков, и киргизские рабочие дружины, уральских и забайкальских казаков, а изредка здесь брел и летчик, оставшийся без аэроплана. Куда они направлялись, с какой целью их перебрасывали и какой в этом смысл, не знал никто. Казалось, что перед окончательным распадом разгромленная армия в последний раз шествовала перед народом во всем своем многообразии, демонстрируя свою подлинную численность, чтобы затем исчезнуть навсегда в бескрайних просторах России.

Однажды кучер управляющего имением принес весть о том, что в соседнем имении остановился женский «батальон смерти» [58]. И действительно, эти амазонки не заставили себя ждать. В мужских мундирах, стриженые, в брюках, оттопыривающихся по-женски на заду, и в поднимающихся на груди френчах они разъезжали верхом по дорогам до ближайшей станции и обратно. Каждый их шаг сопровождали насмешливыми улыбками и ядовитыми словечками:

— Спасительницы родины!.. Последний оплот Керенского!..

Эрнест Зитар дразнил сестру «смертницами».

— Тебе, верно, тоже хочется надеть галифе? Тебя ведь всегда прельщали военные мундиры. Теперь представляется возможность.

— Я с тобой и говорить не хочу, — отрезала Эльза. — Покури лучше шелк.

Это напоминание теперь уже не волновало Эрнеста.

— Шелк вещь неплохая. А как все-таки насчет батальона? Ты только посмотри, какие у них кони. Скачут как бешеные. Верхом легче бежать, чем пешком. Мне один унтер рассказывал, что у них в батальоне у каждой имеется по кавалеру. Как раз наполовину — сколько дам, столько кавалеров. Интересная служба, не правда ли?

— Ты, вероятно, сожалеешь, что тебя там нет?

— Я бы не прочь к ним попасть.

— Вот пойди и скажи об этом, может, примут. Будет и у тебя дама.

— Ты думаешь, у меня их здесь мало? Э-э… в имении девчонок сколько хочешь.

— Только на тебя ни одна не смотрит. Странно, не правда ли? Такой изящный молодой человек, курит шелк, но почему-то не пользуется успехом. Интересно знать почему?

Так они беззлобно поддразнивали друг друга, и похоже было, что эта словесная перепалка обоим нравилась.

Вскоре после появления «смертниц» в имении остановился один из полков Туркестанской дивизии. Солдаты не ходили ни в какие наряды. Днем они слонялись, обшаривали окрестные крестьянские усадьбы, высматривали картофельные ямы и хлева, а по ночам часть из них играла в карты на деньги, в то время как другие занимались набегами на хутора. Все солдаты были при деньгах. Откуда они их брали, оставалось загадкой. Но по утрам, обсуждая выигрыши и потери минувшей ночи, называли крупные суммы. Кое-кто хвастливо показывал полный кошелек бумажных денег. Редкая карточная игра не кончалась дракой. Иногда по ночам слышалась даже стрельба.