Бетагемот - Питер Уоттс

В Бакспорте они встретили первых живых пациентов.

Мири свернула с главной улицы примерно в два часа ночи и остановилась около циркулятора Кальвина от Красного Креста, на панели которого мигал предупреж­дающий желтый сигнал. Уэллетт осмотрела его, пользуясь светом от старого, оставшегося еще с прежних времен, рекламного щита, работающего на солнечной энергии, тот неутомимо рассказывал всем вокруг о преимуществах умной одежды и диетических проглоттидов.

— Необходимо пополнить запасы, — Така забралась в Мири и вызвала меню.

— А я думала, они получают все необходимое из воз­духа, — сказала Кларк. Иначе для чего еще был нужен фотосинтез. Лени, помнится, сильно удивилась, узнав, сколько сложных молекулярных соединений были нечем иным, как комбинациями азота, углерода и кислорода.

— Микроэлементы заканчиваются. — Уэллетт схвати­ла из раздатчика картридж из целлюлозы, заполненный красной и ярко-коричневой пастой. — В этом, например, почти нет железа и калия.

Рекламный щит все еще настойчиво предлагал уже несуществующие товары и одежду и на следующее утро, когда Кларк с трудом втиснулась в туалетную кабинку Мири. Когда она вышла оттуда, к ветровому стеклу при­липли два силуэта.

Она осторожно переступила через Уэллетт и устро­илась между двумя ковшеобразными сиденьями. Двое мальчишек-индусов — одному около шести, другой почти подросток — уставились на нее. Склонившись вперед, она посмотрела в ответ. Две пары черных глаз расширились от удивления; младший тоненько вскрикнул. В следующую секунду обоих мальчишек как ветром сдуло.

— Это из-за твоих глаз, — сказала Така.

Кларк обернулась. Доктор сидела, обнимая спинку во­дительского сиденья, и моргала от утреннего света.

— И костюма, — добавила она. — Серьезно, Лори, ты в этом прикиде похожа на дешевого зомби. — Про­тянув руку за спину, она постучала по двери стенного шкафа: — Можешь что-нибудь взять у меня.

К своему выдуманному имени Лени уже привыкала. Но непрошеный совет Уэллетт — это совсем другое дело.

Когда они вылезли из машины, около той уже выстро­илась очередь из шести человек. Така, улыбаясь, пошла к заднему борту и подняла тент. Кларк, еще не совсем проснувшись, последовала за ней; рты Мири раскры­лись, когда она проходила мимо. Серебристая обшивка исчезла, в цилиндрических стенах теперь виднелась сеть сенсорных датчиков.

Иконки и сигнальные индикаторы замерцали на па­нели управления в заднем отсеке Мири. Уэллетт маши­нально пробежала по ним пальцами, следя за собираю­щимися пациентами.

— Все стоят. Кровотечений не видно. Симптомов Бе­тагемота тоже. Начало хорошее.

Где-то за полквартала от рекламного щита, из-за угла давно закрытого ресторана показались те самые мальчиш­ки, которых напугала Кларк, они тащили за собой женщи­ну средних лет. Та шла сама и не слушалась подгонявших ее детей, словно те были нетерпеливыми собаками, так и рвущимися с поводка. Еще дальше, аккуратно огибая горы мусора и пробивающиеся сквозь асфальт густые пучки травы, к машине хромал мужчина, опираясь на трость.

— А ведь мы недавно приехали, — пробормотала Кларк.

— Да. Обычно я врубаю музыку на полную катушку, для того чтобы оповестить народ. Но часто в этом нет необходимости.

Кларк окинула взглядом улицу. Уже больше десяти пациентов.

— Новости расходятся быстро.

— И вот так, — ответила Уэллетт, — мы победим.

Уэллетт регулярно останавливалась в Бакспорте. Мест­ные жители знали ее или, по крайней мере, слышали о ней. А она знала их и оказывала помощь; вездесущая музыка Таки тихо доносилась из кабины. Больные и ра­неные комками непрожеванной пищи проходили через гудящие глубины Мири: иногда хватало нескольких се­кунд, и на другом конце Уэллетт уже поджидала пациен­та с дермой, инъекцией или антивирусным препаратом, который надо было всасывать через нос, словно древ­ний алкалоид[31]. Часто люди задерживались внутри, пока им связывали кости, сращивали порванные связки или сфокусированными микроволновыми излучениями при­жигали злокачественные новообразования. В некоторых случаях проблема была настолько очевидной, что Уэллетт ставила диагноз одним взглядом, а для лечения хватало укола или совета.

Лени помогала, когда могла, но это случалось ред­ко; Мири имела богатый инвентарь, а рыбьи укусы сре­ди местных встречались нечасто, поэтому Уэллетт опыт Кларк был практически без надобности. Зато Така с лету обучила ее некоторым основным приемам и отправила на предварительную сортировку больных, выстроившихся в очередь. Но даже тут Лени не всегда улыбалась удача. Правила были достаточно простыми, но молодежь ча­сто шарахалась от Кларк: странная черная кожа, которая словно шла рябью, когда на нее не смотрели; какие-то механизмы в теле; стеклянные, пустые глаза, которые то ли смотрели на тебя, то ли нет, а принадлежали как будто и не человеку, а роботу, занявшему его место.

Кларк стала работать только со взрослыми и начала давать им жизненно важные советы, пока больные дожи­дались своей очереди. В конечном итоге дело заключа­лось не только в медицинской помощи. У них появились инструкции.

У них появился и план.

Дождитесь ракет, говорила она им. Смотрите на звез­допады; следите, куда упадут осколки, и найдите их. Вот что вы ищете, так оно выглядит. Собирайте любые образцы — почву в стеклянные банки с крышкой; махай­те тряпками, пока не рассеются аэрозольные облака на месте падения. Чайной ложки достаточно. Заполненная наполовину консервная банка — уже богатство. Берите все, что можете.

Не медлите: могут нагрянуть подъемники. Хватайте все и бегите. Прочь от эпицентра, прячьтесь от огнеме­тов любыми способами. Расскажите другим, расскажите всем и о цели, и о методе. Но не пользуйтесь ни радио, ни сетью. Ни оптоволоконной, ни беспроводной. Иначе эфир поставит вас раком; доверяйте только словам, про­изнесенным человеком при вас.

Нас можно найти во Фрипорте, Ратфорде или в го­родах, расположенных между ними. Приходите к нам, приносите все, что у вас будет.

Надежда есть.

От Огасты по коже Лени поползли мурашки.

Они подъехали с востока, аккурат в полночь, по шоссе 202. Така свернула с главной дороги на проселок, недолго спускавшийся по пологому склону долины, где протека­ла река Кеннебек, и припарковалась на каменной гряде, откуда открывался вид на топографию внизу.

На этом берегу реки люди бросили все; дальний вы­глядел почти так же. Почти все, что было на другом берегу, выглядело так же. Только посреди темных пустых руин, оставшихся от прежних добрых времен, горело яр­кое ядро. Его нимб отражался от облачной гряды, вися­щей над головой, отчего пейзаж внизу казался крупно­зернистой высококонтрастной фотографией черно-белого цвета.

Кларк почувствовала, как руки и затылок покрываются «гусиной кожей». Даже гидрокостюм как будто начал дро­жать, ощущение было настолько неуловимым, что парило где-то на границе воображения.

— Чувствуешь? — спросила Уэллетт.

Кларк кивнула.

— Электростатический генератор. Мы находимся на самом краю поля.

— Значит, в центре еще хуже?

— Внутри нет, разумеется. Поле направлено вовне. Но, чем ближе к периметру, тем больше волосы стано­вятся дыбом. А когда ты внутри, то уже его не чувству­ешь. Ну не до такой степени. Есть и другие побочные эффекты.

— Какие?

— Опухоли, — Уэллетт пожала плечами. — Всяко луч­ше, чем Бетагемот.

Здания и пучки света выступали из темноты, сливаясь воедино, в их очертаниях можно было разглядеть гру­бые контуры голого мозаичного купола. Новая Огаста, наверное, использовала каждый кубический сантиметр безопасной зоны.

— Мы пойдем туда? — спросила Кларк.

Уэллетт отрицательно покачала головой:

— Мы им не нужны.

— А мы можем войти туда?

Огаста хоть и потеряла прежнюю ценность, но доступ к базам данных и безопасной сети там был. Похоже, Лабину все-таки лучше было остаться с ними.

— Типа в увольнительную сходим? Сделаем остановку, заглянем в вирт, примем джакузи? — Врач тихо и без­злобно засмеялась. — Нет, так не получится. Вот, если там случится какая-то авария, нас, может, впустят. А так сейчас каждый сам за себя. Мири приписана к Бостону.

— Значит, ты можешь попасть в Бостон.

Так даже лучше.

— Ночью тут даже красиво, — заметила Уэллетт. — Несмотря на канцерогенные побочные эффекты. Прямо как северное сияние.

Кларк молча наблюдала за ней.

— Тебе не кажется?

Лени решила пока не настаивать на Бостоне:

— Мне все равно, что день, что ночь. Цвета так и так маловато.

— А, да. Глаза. — Уэллетт покосилась на нее. — А ты от такого яркого освещения не устала? Постоянно же.

— Да нет.

— Тебе надо снимать их время от времени для разно­образия. Иногда, когда слишком много видишь, многое пропускаешь.