Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки - Роберт Райт

В сущности, есть причины полагать обратное. В двух евангелиях содержится рассказ о женщине, которая просила Иисуса изгнать беса из ее дочери. К сожалению для просительницы, она была не из Израиля. (В одном евангелии она названа «хананеянкой», в другом — «сирофиникиянкой».) Иисус, узнав об этом, отвечает одной из своих наименее лестных аллегорий: «Не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам». Женщина возражает жалобным «но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их»[757], после чего Иисус смягчается и бросает ей эти крохи — изгоняет бесов.

Защитники Иисуса могут заявить, что таким пикантным способом он просто привлекает внимание к тому факту, что язычники обретут спасение в вере. И действительно, так этот рассказ представлен у Матфея, где Иисус восклицает: «Велика вера твоя!» Но у Марка, в более раннем изложении того же сюжета, упоминаний о вере нет. По-видимому, женщина снискала благосклонность Иисуса, признав свой низкий статус и роль в метафоре, и когда женщина склоняется перед Иисусом, он отвечает только: «За это слово, пойди; бес вышел из твоей дочери»[758].

Этот Иисус не похож на равнодушного к этнической принадлежности героя современной песенки, которую поют в воскресных школах:

Иисус любит малых деток,Всех ребятишек мира:Черных, белых, желтых, красных —Для Иисуса все прекрасны.Иисус любит малых деток всего мира.

Защитники традиционных представлений о не различающем цвета Иисусе могли бы указать, что в конце Евангелия от Марка Иисус говорит своим ученикам: «Идите ко всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет». Но оказывается, этот фрагмент был добавлен спустя долгое время после написания Евангелия от Марка[759]. И кроме того, слово об израильском боге, принесенное миру, не обязательно гарантирует чужеземцам статус израильтян. Второисайя хотел, чтобы народы мира свидетельствовали о величии Яхве и таким образом обрели некое спасение, но для этого им следовало склониться перед Сионом, покориться богу Израиля, а значит, и самому Израилю. В сущности, когда у Марка Иисус говорит: «Не написано ли: „дом Мой домом молитвы наречется для всех народов“?», он ссылается на отрывок, в котором Второисайя говорит о том, как чужеземцев приведут в дом Бога в Израиле, «чтобы служить Ему»[760].

Словом, если судить по тексту Марка, самому раннему и достоверному из четырех евангелий, Иисус, которого мы знаем сегодня, — вовсе не Иисус, который существовал в действительности. Реальный Иисус считал, что надо любить ближнего своего, но не следует путать эти чувства с любовью ко всему человечеству. Он утверждал, что надо любить Бога, но нигде не упоминает, что Бог любит нас. Для тех, кто не покается в грехах и не прислушается к словам Иисуса, вход в Царство Божье будет закрыт. (А как же Иисус, который сказал: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень»?[761] Этот стих не только значится в последнем Евангелии, от Иоанна, но и по-видимому, был добавлен через несколько веков после завершения работы Иоанна.) В тексте Марка нет Нагорной проповеди, нет заповедей блаженства. Иисус не говорит «блаженны кроткие», или «подставь другую щеку», или «возлюби врага своего».

РЕАЛЬНЫЙ ИИСУС СЧИТАЛ, ЧТО НАДО ЛЮБИТЬ БЛИЖНЕГО СВОЕГО, НО НЕ СЛЕДУЕТ ПУТАТЬ ЭТИ ЧУВСТВА С ЛЮБОВЬЮ КО ВСЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ. ОН УТВЕРЖДАЛ, ЧТО НАДО ЛЮБИТЬ БОГА, НО НИГДЕ НЕ УПОМИНАЕТ, ЧТО БОГ ЛЮБИТ НАС

Евангелие согласно источнику Q

У тех, кому нравится считать, что Иисус говорил и то, и другое, и третье, есть луч надежды. Эта надежда называется «источник Q». В Евангелиях от Матфея и Луки немало общего, их сюжеты относятся к двум категориям: те, которые фигурируют у Марка, и те, которых у Марка нет. Большинство исследователей придерживаются мнения, что авторы Матфея и Луки имели доступ и к Евангелию от Марка, и к какому-то другому источнику, предположительно, подлинному документу, который был назван источником Q. Если источник Q существовал, то наверняка был более ранним, чем тексты Матфея и Луки, а некоторые полагают, что еще более ранним и связанным с «историческим Иисусом» как минимум так же, как с ним связан текст Марка. В источнике Q есть Нагорная проповедь, в которой среди поразительных слов звучат поистине радикальные: «Вы слышали, что сказано: „люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего“. А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных»[762].

Это определенно похоже на вселенскую любовь. В конце концов, если любить даже своих врагов, кого же тогда не любить? Но означает ли это, что Иисус говорит в данном случае о врагах-язычниках, о врагах иудеев, в отличие от врагов из числа самих иудеев? Безусловно, отношение Иисуса к язычникам не назовешь милосердным в двух стихах далее, когда, рассуждая о необходимости широкого распространения любви, он замечает: «И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?»[763] Ссылаясь на этот и другие фрагменты источника Q, исследователь К. М. Таккетт отмечал: «Естественный язык источника Q, по-видимому, подразумевает под „язычниками“ тех, кто находится вне сферы спасения». «Исходное условие, по-видимому, — полная ориентированность на Израиль»[764]. Иными словами, «любовь к своим врагам», подобно «любви к ближнему своему», — рецепт социальной сплоченности израильского общества, а не создания межэтнических уз.

Таккетт, конечно, мог и ошибаться, но в любом случае вопрос остается спорным. В следующей главе мы найдем причины сомневаться в том, что настоящий Иисус действительно произносил фразу «любите своих врагов».

Чтобы увидеть, как Иисус недвусмысленно распространяет требование любви за пределы Израиля, обратимся к Евангелию от Луки. Определив, что принцип «люби ближнего своего» лежит в основе иудейского закона, Иисуса спрашивают: «А кто мой ближний?» Он отвечает рассказом о человеке из Иерусалима, которого избили и бросили на дороге. Священник и левит из Иуды прошли мимо, не оказав помощи, а потом прошел самарянин, сжалился над избитым и позаботился о нем. (Самария входила в состав северного царства Древнего Израиля, но после череды имперских завоеваний иудаизм там не привился, поэтому для жителей Иуды самаряне оставались чужеземцами.) Иисус говорит: «Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?» Его слушатель отвечает: «Оказавший ему милость». И слышит от Иисуса: «Иди, и ты поступай так же»[765].

Эта притча о добром самарянине — одна из обязательных составляющих учебного плана воскресных школ по вполне понятным причинам: в ней недвусмысленно говорится о любви, для которой не существует этнических границ. Однако в ранних источниках этой притчи нет: ни в Евангелии от Марка, ни в источнике Q. Значит, маловероятно, что эти слова принадлежали историческому Иисусу, особенно потому, что они противоречат найденному в более ранних источниках — например, моменту, когда Иисус сравнивает чужеземцев с собаками. Притча не согласуется и с другими источниками, если не самыми ранними, то по крайней мере такой же давности, как текст Луки. Например, у Матфея Иисус вскоре после таких слов о самарянах посылает учеников проповедовать слово спасения: «На путь к язычникам не ходите и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева»[766].

«Израилецентрический» характер приближающегося Царства Божьего отражен повсюду в Новом Завете. Вы никогда не задумывались, почему апостолов было двенадцать? У Матфея и Луки Иисус говорит, что как только Царство Божье настанет, каждый ученик будет править одним из двенадцати колен восстановленного Израиля. И поскольку они воссядут вместе с правителем этого царства, предположительно Иисусом или другим помазанником, если не самим Яхве, это указывает на выдающуюся роль Израиля в положении вещей; предполагается, что «Царство Божье» также является «Царством Израиля»[767]. И действительно, в Книге Деяний апостолы спрашивают Иисуса: «Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?»[768]

Этот разговор, заведенный после воскресения, вряд ли происходил на самом деле. Смысл в том, что автор Деяний (также автор Евангелия от Луки), наверняка опирался на местные предания о служении Иисуса и рассудил, что апостолы могли бы задать такой вопрос. Более того, Иисус не пользуется возможностью и не поправляет их с нарастающим универсализмом: «Это не об Израиле». Он, похоже, согласен с тем, что близится царство Израиля, и дает пояснение лишь к вопросу о времени: «Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти»[769].