Узники Кунгельва (СИ) - Ахметшин Дмитрий

— Вот, взгляните, — он сел обратно и повернул книгу так, чтобы Алёне было удобнее смотреть. Она не обратила никакого внимания на текст, набранный блеклым шрифтом и перемежающийся коричневыми каплями неведомого происхождения. Она во все глаза смотрела на картинку. Там было изображение женских половых желёз, какими их обычно рисуют в медицинских справочниках. Перво-наперво Алёна не заметила ничего необычного: не то чтобы она провела за изучением таких картинок много времени, но сталкиваться приходилось. Их с мужем участковый терапевт любил говорить, что человек, который не знает как устроено его тело, подобен идиоту, что пытается развлечения ради вести машину с закрытыми глазами. Алёна не была столь категорична, но в чём-то одобряла такие суждения.

— Вот, видите? — глаза за стёклами очков хитро прищурились. — А может, узнаёте?

Жёлтый ноготь царапнул по странице. Под левым яичником было небольшое чёрное пятнышко, похожее на жирную запятую в тетрадке второклашки. От него вниз шла сноска, где мелкими буквами тянулось длинное, заковыристое название. Конечно же, на латыни.

— Вот она, ваша болезнь, — доктор безмятежно улыбался. — Опухоль. В сущности всё, что вам нужно — это хороший хирург, но где его найдёшь в этой глуши? Операция-то самая простая. Уверен, даже вы смогли бы её на себе провести, тем более истории известно множество подобных случаев.

Какие случаи известны истории, Алёна уточнять не решилась. Всё её существо захлестнула, как большая волна, набежавшая на берег, одна-единственная мысль — да! Она сможет это сделать… сама! Попросить у этого ненормального врача иллюстрацию и, используя её как экспресс-руководство по хирургии, приступить к работе. Грязной, кровавой, но необходимой. Она смотрела на ухмыляющегося В.И. как ягнёнок на притаившуюся в кустах гадюку.

И по мере того как таял страх и неуверенность, она поняла, что сделает это.

Блог на livejournal.com. 02 мая, 08:27. Посмотрим правде в глаза: ребусы выглядят всё более занимательными.

…Только кошмаров не хватало! До сих пор минуты забытья, в которое я проваливался после долгих и бесплодных попыток уснуть, были пустыми и гулкими, как бочка.

Со сном у меня с самого детства весьма напряжённые отношения. Помню, как клал на голову подушку, пытаясь заглушить ругань родителей на кухне. Я засыпал глубоко за полночь, а просыпался со звонком будильника в шесть утра — время собираться в школу. Иногда, на цыпочках входя на кухню, я видел маму, хмуро помешивающую чайной ложкой коньяк в кофейной чашке. «Ты везунчик, сын, — говорила она. — Спишь сном младенца. Святая простота! После того как я наслушаюсь барских бредней твоего отца, со сном можно распрощаться. Трясёт, как припадочную».

Переезд в Кунгельв парадоксальным образом примирил меня с этой потребностью человеческого организма. Едва распаковав вещи, я грохнулся на кровать и проспал почти сутки. Мой сон был лишён отцовского раскатистого баса и маминого шипения, хотя я был почти уверен, что они последуют за поездом по густому, непролазному подлеску, а иногда и просто по путям. Возможно, в спокойствии, которое на меня обрушилось, и была основная причина того, что я захотел здесь остаться. Мою голову кто-то словно сбросил в колодец. Иногда в полудрёме я видел чёрную неподвижную воду.

Вместе с голосами исчезли и сновидения, однако в тот момент меня это волновало меньше всего. Я был почти счастлив. Груз на сердце наконец стал таять.

Но посреди затяжного, тёплого лета, как оказалось, может подуть северный ветер. Таких реальных снов как в последнее время я не видел никогда. Проснувшись сегодня утром, я долго не понимал, как оказался в собственной постели — совсем недавно я полз по вентиляции и непрерывно, бесшумно чихал.

Нет, нет. Давайте попробуем разложить свой сон по полочкам.

Сначала я прятался от чего-то под кроватью. Елисей Геннадьевич просто душка по сравнению с тем, что заполнило мою комнату. Мешанина из конечностей и голов, которая словно сама не понимала, что она такое и что ей делать с такой кучей пальцев. Выглядывая из укрытия, я видел, как ноги цепляются друг за друга, а какие-то вовсе болтаются в воздухе и конвульсивно дёргаются, как у лягушки, которую увлечённо поглощала цапля. Лиц я не видел… да и не хотел видеть. Единственное что я понял после, уже придя в себя после кошмарного сна — то, что между всеми этими частями тела не было единства. Ноги хотели идти сразу во все стороны, торсы трепыхались, как пойманные мухоловкой мухи.

Сам собой включился граммофон, заскрежетал иглой по пустой подложке, словно пытаясь нащупать пластинку. По комнате летали какие-то бумаги. Померещился сквозняк — но откуда бы ему здесь взяться?

Я слышал, как босые ноги шлёпали по полу где-то совсем рядом. На тот момент я не думал, каким образом монстру удастся согнуть все колени, чтобы присесть, наклониться или скоординировать свои действия достаточно, чтобы раскрыть моё ненадёжное укрытие. Пригнувшись ещё ниже, распластавшись животом и грудью по колпачкам от лекарств, обёрткам от шоколадок и пивным крышкам, убирать которые я считал выше своего достоинства, я вдруг нашарил решётку в полу. Никогда не думал, что под кроватью можно обнаружить такие вещи! Эта решётка очень напоминала ливневую канализацию в больших городах (в далёком детстве, гуляя с мамой или отцом по улице, от нечего делать я представлял, что там живёт таинственный мокрый народец).

Я заглянул туда и ничего не увидел. Поднатужившись и уперевшись спиной в дно кровати, я сдвинул решётку с места, потом ещё и ещё. Лаз прямоугольный, и падать вниз головой (судя по всему, я совсем потерял от ужаса разум и собирался нырять туда рыбкой) пришлось бы метра полтора.

В следующем воспоминании я уже там, внутри, словно жук в спичечном коробке. Я полз довольно долго, наперегонки со своей клаустрофобией. Откуда-то лился рассеянный красный свет. Преодолел ещё одну прямоугольную решётку, на этот раз в стене справа. За ней темнота. Стенки неудобного лаза из жести, звучат соответствующе. Скреплены круглыми заклёпками, которые больно впивались в колени.

Потом пошли повороты. Они изодрали майку и оторвали пуговицы на карманах джинсов. Меня мучила безумная надежда, что, быть может, таким образом я смогу выбраться за пределы квартиры, возможно даже наружу, куда-нибудь к стене здания. Я бы без промедления спрыгнул с третьего этажа. Но вместо этого оказался возле ещё одной решётки, на этот раз вставшей передо мной как стена. Как я не пытался её расшатать, она не поддавалась. Тогда я припал к ней лицом и стал всматриваться в темноту. Разглядел большое, просто-таки огромное тёмное помещение, похожее на заводской цех. Чёрт, да оно, наверное, больше всего этого здания! Откуда оно здесь взялось?

Только здесь мне в голову пришла ужасающая в своей убедительности мысль: я же не сплю, правда? Я сидел за компьютером, а потом появилось ОНО и загнало меня под кровать, откуда неожиданно удалось сбежать. Я позвал, но никто не ответил. Потряс ещё раз решётку. Наверное, сюда часто приходили поглазеть наружу. Какой-то мусор, вроде конфетных фантиков, бумажных самолётиков и засохших листьев, шелестел под коленями и локтями. На полу кусок белого картона, на котором очень удобно сидеть. Будто хозяйственная птица размером с доброго лабрадора захотела свить здесь гнездо.

Стальные прутья решётки были толщиной с большой палец. Вглядевшись внимательней в пространство за ними, я вдруг увидел вдали и где-то слева моргающий свет. А потом, гораздо ближе, буквально под своим носом, мерцание, словно этот свет отражался в многочисленных стеклянных поверхностях.

Я вывалился из своего странного сна прямиком в постель. Было второе мая, восемь утра, и я НЕ ПОМНИЛ, как ложился спать…

Блог на livejournal.com. 2 мая, 08:50. Несколько моментов, которые я понял, заставив голову работать.

…Первый момент — никакого лаза в моей квартире, конечно, нет. Под кроватью много пыли и пивные крышки. Даже одна бутылка пустая есть. Пол есть пол, на простукивание он реагирует так, как и должен — глухим звуком.