Лето в Андалусии - Люси Колман

произойдет. Если я прав, то не за горами серьезная перестройка сайта. Я никогда раньше не отказывался от вызова, но это совсем другое дело. Если у меня даже не будет шанса доказать, что печать – все еще жизнеспособный вариант для нас, что ж, будь я проклят, если позволю своей команде изводить себя из-за этого. Я буду держаться столько, сколько смогу. Один за другим те, у кого есть силы, начнут искать новое место. Проблема в том, что я понятия не имею о сроках, но чувствую, что все ускоряется.

– Томас, это так неправильно. Они угрожают средствам к существованию людей в то время, когда на рынке труда такая сложная ситуация. Страдают лояльные сотрудники, которые полностью отдают себя своей работе. Где же признание? Если бы мы несли убытки, это было бы совершенно понятно, но речь идет просто о том, чтобы получить еще бо́льшую прибыль и удовлетворить акционеров, ведь так? – возмущаюсь я.

– Все так, но это не твоя борьба, Лейни, так что просто делай то, что для тебя правильно.

Не могу притвориться, что я в восторге от мысли присоединиться к группе писателей в команде Бена, выпускающих тематические статьи о кухонных гаджетах и любых продуктах, хоть отдаленно связанных с этой отраслью. «Высококлассная кухня» пользуется уважением за тщательное тестирование и честные обзоры, но для меня это шаг назад. Кроме того, компании, чья продукция пользуется успехом, как правило, проводят рекламную кампанию. Что означает больший доход для журнала. Это определенно не то, к чему лежит мое сердце, но пока, думаю, сойдет.

– Команда Бена будет в авангарде перемен, не так ли?

Томас смотрит на меня, нахмурив брови:

– Да, а что?

– Если я все-таки соглашусь на эту работу, возможно, тебе будет полезно завести друга во вражеском лагере, – улыбаюсь я.

Томас качает головой, глядя на меня, и его лицо светлеет.

– Как это там говорится… Ах да: в аду нет фурии страшней, чем женщина, которую презрели [56].

– Наверное, я больше похожа на своего отца, чем я думала, – заявляю я. – Худшее, что они могут сделать, – это уволить меня, не так ли? – С этими словами я разражаюсь хохотом. Томас, однако, сидит и смотрит на меня так, как будто я окончательно сошла с ума.

* * *

Когда ты видишь, что твоя жизнь разваливается на части, единственный плюс – в том, что это острое напоминание о том, что ничего нельзя принимать как должное. Правда в том, что жизнь забрала у меня Рика, но и дала что-то взамен. По крайней мере, это подтолкнуло меня в том направлении, которому я должна была следовать.

Лежа в постели и перебирая в памяти события сегодняшнего дня, я понимаю, что то небольшое озарение, которое я испытала во время пребывания в Андалусии по поводу своей будущей карьеры, было забыто, едва я ступила на землю Великобритании. После разговора с Томасом мне начинает казаться, что это предзнаменование. Моей старой работы больше нет, а новая не принесет мне счастья. В конце концов, в недалеком будущем я уволюсь, и совершенно без сожаления. Если я смогу помочь Томасу в это время, то буду помогать столько, сколько смогу. Но конец этой главы моей жизни уже близок, и кто знает, что может случиться дальше?

Август

21. С меня хватит

– Томас, извини, но с меня хватит. Я собираюсь подать Бену заявление об увольнении. Думаю, мы уже разобрались с генеральным планом и временными рамками, и если я останусь еще немного, то в конечном итоге выскажу все, что чувствую. Не могу не злиться, и меня тошнит от того, как они все раздувают, чтобы оправдать свои действия.

Основная повестка дня была ясна с самого начала, но Томас чувствовал, что он в долгу перед всеми нами и, по крайней мере, должен оказать сопротивление. Я восхищаюсь им за это, потому что для него это было очень тяжело.

– Ты здорово держалась, Лейни, так что я просто хочу поблагодарить тебя за то, что ты сделала. Единственное утешение во всей этой истории – это то, что я видел, как ты расцветаешь, и я знаю, что это не пропадет даром.

Грустно видеть, как он сидит, опустив плечи, поскольку тоже готов признать поражение.

– Найдется ли для тебя место в новой команде, Томас?

– По-видимому, да, но это не та роль, которую я хотел бы принять, и они это знают. Когда разойдется новость о том, что ты уходишь, думаю, несколько сотрудников тоже очень быстро последуют твоему примеру, и это тот момент, когда я подумаю о том, чтобы изящно откланяться. Меня не волнуют те, кто находится на самом верху, но остальные члены нашей команды меня волнуют.

Томас слишком долго работает в журнальном бизнесе, чтобы у него не было запасных вариантов, и я этому рада, потому что напряжение здесь с каждым днем становится все более невыносимым.

– Ты решила, что будешь делать дальше? – спрашивает он, и я вижу, как на его лице мелькает беспокойство.

– По правде говоря, нет. Я хочу принять это решение с ясной головой, и, хотя я все еще здесь работаю, гнев и разочарование начинают затуманивать мое мышление. Это превращает меня в такого человека, каким я не хочу быть. Однако у меня есть кое-какие сбережения, так что какое-то время я могу продержаться, ни о чем не беспокоясь. Я подумываю о создании веб-сайта.

Томас внимательно вглядывается в мое лицо:

– Вот так сюрприз.

– Я знаю. Я корпела над ним, чтобы как-то заполнить вечера и отвлечься от работы. Он еще не готов к выходу в эфир, но я собираюсь вести блог о еде, путешествиях… о том, что мне интересно, и если я решу попробовать себя во фрилансе, я буду использовать этот сайт как демонстрацию своей работы. Я хочу спросить: не согласишься ли ты написать для меня отзыв?

Томас поджимает губы, когда до него начинает доходить, что наши рабочие отношения скоро подойдут к концу.

– Конечно. Все, что захочешь. И как только ты все подготовишь, дай мне знать, и я распространю информацию. Мы сделали все, что в наших силах, Лейни. Это неплохой способ закрыть за собой дверь, верно? Вперед и вверх.

Я слишком эмоциональна, чтобы повторить его мантру, поэтому нацепляю самую лучшую улыбку, на какую только способна, и пытаюсь заверить его, что я не побеждена, я просто устала бороться.

* * *

– Есть какие-нибудь новости от твоего домовладельца? – жизнерадостно