История спасения - Елена Другая

еще более обворожительно в надежде, что данная интрижка будет иметь достойное продолжение с предложением замужества. Стефан отвез ее в общежитие и поспешил домой.

По дороге он опять невольно задумался об участи беременных узниц. Говорили, что в этом бараке смерти в качестве капо служила женщина, немка по национальности, преступница, которая работая в больнице, имела страсть убивать маленьких детей. Ее арестовали и, заключив в лагере, предоставили ей привычную и любимую работу — убивать младенцев. Она с помощью другой капо принимала роды и тут же топила ребенка в ведре с водой.*

Сегодня Стефан однозначно понял, что будет чудовищно и бесчеловечно, если он поместит Сару в этот барак. Так и не решив проблему, офицер, удрученный и сломленный, прибыл домой. Он проигнорировал приветствия Карла и Равиля, которые встречали его на крыльце, сразу же прошел в свой кабинет.

Там он достал позаимствованную у Анхен книжку по акушерству и углубился в чтение. Все, как оказалось, было предельно просто. Для того, чтобы вызвать выкидыш на позднем сроке беременности, поступали следующим образом: большим шприцем в животе у женщины делали прокол и отсасывали околоплодные воды из матки, а затем в таком же количестве вводили туда раствор обыкновенной соли. В результате вполне уже сформировавшийся ребенок погибал от ожогов и обезвоживания примерно в течение суток. При этом женщина, конечно же, чувствовала все судороги и конвульсии умирающего в ней младенца.

Далее… Далее необходимо было вызвать сами роды. В справочнике были названы препараты, но достать их можно было исключительно в больнице. А если ими не воспользоваться, то отторжение погибшего ребенка начиналось только, когда мертвый плод начинал разлагаться в утробе матери, что было чревато заражением крови для роженицы, и, естественно, ее дальнейшей смертью.

Стефан замер над книгой. На стене в кабинете висели часы, которые гулко отсчитывали последние секунды жизней. Их жизней. Его, Равиля, Данко, Сары, Ребекки, Карла, Эльзы, если он не найдет способ разрешить ситуацию, в которую их всех поставила неосмотрительная девица. Какой же можно было найти выход?

Стефан подумал о том, что можно было бы провести всю процедуру, пригласив медичку из больницы для узниц. Но разве эта женщина смогла бы молчать, если бы при малейшем подозрении начался бы ее допрос? Значит ее, сразу после этого, пришлось бы убить. Жизнь одной невинной женщины против другой. Предстать перед таким выбором Краузе был не готов.

Некоторое время Стефан сидел над книгой, вцепившись пальцами в свои седые волосы. Потом он решительно поднялся и вышел из кабинета. Карл играл во дворе с Данко. Раздавался веселый и заливистый смех мальчишки. Эльза и Равиль хозяйничали на кухне над лепешками. Стефан заглянул и тихо прошел мимо. Он знал, где мог сейчас найти Сару.

Мужчина стукнул кулаком в дверь, ведущую в комнату своих служанок, а потом зашел, испытав вдруг неожиданное смущение. Ведь он никогда еще здесь не был. Стефан обвел взглядом комнату. А дамы совсем неплохо тут расположились! Окна украшали вышитые занавески, на полу лежал коврик ручной работы, сплетенный из лоскутков, а на единственной тумбочке в простой стеклянной банке стояли бумажные цветы.

И Сара, белее, чем мел, обмирая от ужаса, вжималась в стену у окна своими острыми от худобы лопатками.

Стефан мягкой поступью, затаив дыхание, словно зверь, выслеживающий свою добычу, приблизился к ней. Медленным движением руки он провел по ее, с виду под просторной одеждой незаметному, но уже выпуклому и твердому животу. Она содрогнулась, колени девушки подогнулись, Сара была готова упасть и смотрела на него с такой мольбой, что он впервые в жизни не выдержал и отвел взгляд.

Стефан обхватил ее за талию рукой и прижал ее животом к своим чреслам, сильно и властно, наклонил к ней голову и стал искать ее рот, в жажде поцелуя. Она, хоть и дрожала от ужаса, словно в предсмертной лихорадке, но поддалась, разомкнула губы и допустила в себя язык офицера. Какая же она была худая! Теперь Стефан понимал, почему Сара морила себя голодом — чтобы как можно дольше скрывать беременность. Своими бедрами он ощущал ее живот и то, как плод, находящийся в ней, вдруг обеспокоенно шевельнулся, а в ответ ему, словно во грех, шевельнулся член мужчины. Он продолжал жадно пить ее вкус и покусывать губы девушки, поглаживать хрупкую спину, которую, как казалось, мог переломить одной рукой… Неожиданно возникшая эрекция Стефана стала мощной и невыносимой. Низ живота сладостно скрутило, погнав жар по венам, пока он продолжал терзать губы беременной служанки своими жесткими и такими безжалостными губами. Вскоре мужчина насытился, осторожно отодвинул Сару от себя и тихо спросил:

— Кто связал этот коврик?

— Что? — в полном замешательстве произнесла она в ответ, не понимая, при чем тут коврик, когда решалась судьба ее ребенка и ее самой, и она была уже почти мертва.

— Я хочу такой же, — с торжественной насмешкой оповестил Стефан. — Постелю его у себя в ванной, ведь у меня там голый пол. Так кто вязал?

— Я…

Сара дрожала, девушку колотило в неистовом ознобе, она не могла сейчас связать и двух слов.

— Вот и отлично!

Стефан со вздохом сожаления повернулся к ней спиной и покинув комнату, медленно прошел на кухню. Находящиеся там Равиль вскочил с табуретки на ноги, окатив его таким испуганным и от этого еще более пленительным взглядом. Эльза стояла у плиты и жарила лепешки. Они замерли в ожидании его жестокого приговора.

— Эльза, ты сможешь, в случае чего, принять роды? — спокойно спросил Стефан.

Примечание к части

* - Женщина, убийца детей, - реальный персонаж. Имя и историю этой гадины, кому интересно, можете гуглить сами, а у меня, извините, нет никакого желания.

28. Счастье есть.

— У меня, похоже, здесь Ноев ковчег! — дрожащим от злости голосом вычитывал Стефан Равилю, который уже почти час стоял перед ним, переминаясь с ноги на ногу. — Каждой твари по паре! Два немца, два еврея, теперь еще скоро к цыганенку прибавится младенец. Осталось только в пару к собаке завести кошку, и можно плыть прямо в ад. Вы сделали из меня форменного идиота, и я до бесконечности иду у вас на поводу. Слуги мои, оказывается, так хорошо живут, что начали плодиться и размножаться. Я устроил для вас еврейский Эдем. Никаких забот! Приносите в подоле и рожайте себе на здоровье и мне на радость. Дом большой, всем места хватит. Нашли дурака и