Дерзкий и Властный - Шелли Брэдли

— Понятия не имею, что это было, — добавил Макен, проводя ладонью по бедру Рейн. — Но с нетерпением жду повторения.

— Аминь, — рассмеялся Лиам.

Рейн захихикала:

— Думаю, я полюблю играть с вами дома, мальчики.

Пообещав себе напомнить Рейн, что он далеко уже не мальчик, Хаммер обернул руки вокруг талии девушки и притянул ее, укладывая на кровати боком к себе. Лиам тоже повернулся на бок, Рейн медленно открыла глаза. Любовь, чистая и нефильтрованная, отражалась в них. Обхватывая грудь девушки, Хаммер почувствовал горячее дыхание Лиама через ее плечо.

— Мы любим тебя, Рейн, — прошептал ей на ушко Лиам.

— Навсегда, — торжественно добавил Хаммер.

Негромкий, умиротворенный вздох сорвался с ее губ, и она закрыла глаза:

— Я тоже вас люблю, обоих.

По очереди они выскользнули из нее. Лиам первым выбрался из кровати и вернулся с теплой махровой салфеткой. Хаммер стоял и, мгновение, наблюдал, как его напарник обтирает девушку с нежным благоговением. Одурманенный удовольствием, Макен побрел в ванную, выбросил презерватив и вернулся в спальню, чтобы присоединиться к ним в постели.

Когда их тела прижались друг к другу, Лиам провел ладонями по мягкому телу Рейн. Она нежно улыбнулась. Хаммер потянул за прядь ее волос и наблюдал, как она заставила себя открыть тяжелые веки и посмотреть на него снизу-вверх из-под густых ресниц. Боже, она была прекрасна.

— Да? — хриплым голосом произнесла девушка.

— Мы не забыли твои громкие слова, сказанные ранее... — начал он, сдерживая ухмылку. — Четырнадцать раз — «трахать», одно — «блять», одно — «офигеть», одно обычное «черт», и ты назвала меня «засранцем».

— Ай-яй-яй, Рейн, — добавил Лиам.

Рейн моргнула:

— Но я была...

— Очень плохой девочкой, — прорычал Лиам ей на ухо. — Мы должны расширить твой словарный запас и поработать над твоими навыками общения.

Девушка вопросительно приподняла бровь и посмотрела на него через плечо.

Хаммер ожидал, что она выкинет что-то дерзкое в ответ. Он потянул ее за волосы, подавляя это желание: 

— Не начинай.

Ей едва удалось не закатить глаза. Жизнь с этой женщиной никогда не будет проста, но все же... с кем может быть легко. Хаммер жил ради вызова. Рейн будет подкидывать по одному каждый день.

— Любимая, будут последствия, — предупредил Лиам.

— Да. — Макен зевнул, внезапно почувствовав себя вдвое старше. — Но не сейчас. Сейчас все слишком хорошо. Но скоро. Очень скоро.

Рейн низко застонала. Внезапно раздался звонок телефона. Хаммер ощутил, как напрягся Лиам.

«И что, блять, на этот раз?»

Если Гвинет звонит, чтобы натворить еще больше дерьма, Хаммер поедет к Беку и навсегда вправит этой суке мозги.

Рейн приподнялась на локте, когда Лиам сполз с кровати. Макен заметил беспокойство на ее лице.

Он притянул девушку к своей груди и поцеловал в щеку:

— Не волнуйся, моя прелесть. Если это Гвинет, у нее больше не будет шанса, снова причинить тебе боль.

Рейн напряглась, когда Лиам достал свой телефон.

Смятение отразилось на лице мужчины, и он ответил на звонок:

— Бек?

* * *

Лиам прижал телефон к уху и закрыл глаза, потирая их большим и указательным пальцами. Каждый раз, когда звонил этот гребаный телефон, это не предвещало ничего хорошего.

— Что происходит? Я думал, ты на операции.

— Я тоже. В госпитале Кливленда отключили донора от аппарата жизнеобеспечения, но видимо он все еще цепляется за жизнь. Они будут ждать еще часов восемь или около того. Похоже, что операции до завтра не будет, поэтому я вернулся в свою квартиру.

Это огорошило Лиама:

— Моя бывшая жена там.

— Точно. Я сосредоточился на том, чтобы хорошенько выспаться и забыл об этом. — Бек замялся. — Какая прекрасная оригинальная подпись на ее заднице…

— Знаю, — вздохнул Лиам. — Ни Сет, ни Хаммер не могут терпеть эту стерву. Рейн уже посчастливилось столкнуться с ней. Вышло все не очень. Мы... с тех пор только и говорим об этом.

Бек усмехнулся:

— Готов поспорить, что без штанов.

На самом деле, на Лиаме не было ни клочка одежды, но он не признается в этом.

— Я взял образец ДНК у ребенка. Сомневаюсь, что он мой, но, когда, завтра, докажу это, увезу свою бывшую жену из твоей квартиры и посажу на самолет обратно до Лондона. Знаю, что создаю неудобства, но буду рад оплатить для тебя гостиничный номер.

— Без проблем. У меня есть дом, чтобы перекантоваться, дружище. Квартира лишь для удобства. Но я не из-за этого звоню. Когда я столкнулся с Гвинет, она баюкала Кайла и плакала. И хотя вела себя как стерва, но она беспокоилась, короче я отвлекся... Так или иначе, как только я подтвердил свои медицинские степени, она позволили мне осмотреть ребенка. Я не педиатр, но что-то определенно не так. У малыша поднялась температура, и его рвало зеленым. Мы сейчас в приемном покое. Мне не хочется тебя просить об этом, особенно учитывая твою уверенность в том, что это не твой ребенок. Но мне нужно поспать перед операцией, да и женщина просто разваливается на части.

— И ты хочешь, чтобы я приехал туда? — с сомнением спросил Лиам и закатил глаза.

— Думаю, это хорошая идея.

Лиам был чертовски вымотан. Хороший ужин и ночь в постели с Рейн и Хаммером — все, чего он хотел. Но Гвинет была в незнакомой больнице, окруженная незнакомыми людьми, в городе, в котором она никогда не была. Даже, если Кайл не был ее сыном, и ей не хватало материнского инстинкта, казалось, она все же заботилась о ребенке на минимальном человеческом уровне... а может и больше. Хотел ли он застрять в одиночку в комнате ожидания, расхаживая взад и вперед, дожидаясь новостей, которые могли появиться через пять минут или через пять часов?

Это звучало, как самая страшная пытка.

Да, он хотел унизить Гвинет, но это не означало, что он желал, чтобы что-то случилось с мальчиком. И может быть, если девушка была по-настоящему потрясена, то ее защита даст трещину, и он, наконец, получит некоторые ответы.

— Буду там менее чем через полчаса.

— Спасибо, — ответил Бек.

— Спасибо, что дал мне знать и за заботу о Кайле.

Когда они закончили разговор, Хаммер сердито посмотрел на Лиама, выглядя так, словно хотел стереть его зубы в порошок. Рейн притихла.

— Ты должен идти, — прошептала она, не требуя объяснений, но явно желая их услышать.

Она была настолько расстроена, что ни о чем не спрашивала? Или пыталась показать ему свое доверие? Лиам хотел бы, чтобы у него было время поразмышлять над этим сейчас. Для него не было ничего важнее Рейн, но, черт возьми, жизнь не дает ему возможности убедиться в том, что Рейн чувствует себя эмоционально защищенной.