Будь здоров - Papirus

Пообещав учителю заняться разработкой узора бумаги для отображения сообщений, я направился на последнее занятие по самообороне. Последним оно должно было стать два с половиной месяца назад, если бы не моя глупость с внедрением узора боевых навыков наставника. Когда я пришел на занятие после этого, неся свое тело, как хрупкую фарфоровую вазу, тысячу лет назад изготовленную в Империи Сун, наставник сначала не понял в чем дело, а потом, отсмеявшись, «обрадовал» тем, что теперь мне придется адаптировать еще и бой с оружием. Поэтому вместо того, чтобы через неделю объявить мне об окончании обучения, он продлевает его до конца весны.

В зале для занятий я увидел, что у наставника гость, который с интересом осмотрел меня с ног до головы и вынес вердикт.

– Как был жирным, так и остался. Я обещал тебе принять зачет? Обещал. Продержишься против меня три минуты в рукопашной и три минуты с оружием – свободен. Нет – сам за тебя возьмусь, и тогда не обижайся. Я не такой добренький, как твой наставник.

Хранитель ничего не забыл и держал «руку на пульсе». Выяснив у наставника, когда моё последнее занятие, пришел выполнять обещание. В этом гибком и пластичном человеке лет сорока на вид невозможно было узнать прежнего старого хрыча, хотя язвительности своей он совершенно не потерял. На третьей минуте боя, когда, казалось, что всё – сейчас меня дожмет многократно более опытный противник, ко мне пришло то состояние, которое я уже испытал в лабиринте. Время замедлилось, воздух стал густым, как кисель, и я увидел медленно приближающийся к моему солнечному сплетению кулак хранителя. В обычном состоянии я однозначно не успевал его заблокировать. Теперь же я увел удар вправо, перехватил руку и вывернул кисть на себя. Мгновение – и восприятие вновь вернулось в нормальное состояние. Хранитель лежит на полу. Я – над ним, удерживаю кисть его руки, не давая двигаться. Слава Богам, ничего не сломал, кажется…

– Ого! Молодец! Как тебе удалось? Ты не должен был успеть заблокировать этот удар.

Я рассказал про замедление времени. Оба мастера переглянулись и кивнули друг другу.

– Такое бывает у мастеров во время напряженного боя. Некоторые из них умеют произвольно вызывать это состояние, – сказал мне наставник и рассмеялся, – А тебе, видно, очень не хотелось продолжать учебу с другим наставником.

Три минуты с оружием я продержался, но это состояние ко мне так и не пришло. Я пробовал и напрягаться, и расслабляться, и дышать, как учили на концентрации – ничего не получилось. Я поставил зарубку в памяти – постараться понять, как это происходит, и отложил до лучших времен.

– Ну что ж. Зачет принят!

Мы поклонились, пожали друг другу руки и разошлись по своим делам. Когда еще пересекутся наши пути-дороги?

Насколько хорошо обстояли дела с амулетами и самообороной, настолько же всё замерло на одной точке в изучении целительской магии. Уйму времени я провел в самоуглублении и сосредоточении, но дальше четвертого яруса в видении деталей магического узора человека так и не продвинулся. Видеть узоры рефлексов, копировать, внедрять и адаптировать их я научился, но на этом все мои достижения закончились. На прошлой неделе, придя в отчаяние, я заявил целительнице, что, видимо, оказался не способен принять новое знание. Она искренне рассмеялась и пояснила, что усвоение может занять десятилетия и здесь ни в коем случае нельзя торопиться. Стоит один раз преодолеть некий барьер в собственном сознании, прочувствовать нужное состояние и дальше изучение пойдет стремительно. Но, как она уже говорила, процесс этот строго индивидуальный и, как правило, очень длительный.

Свента успела досрочно сдать сессию в схоле невидимок, и была освобождена от занятий до осени. Тем не менее, легкую разминку по утрам она со мной проводила неукоснительно, а в течение дня старалась побольше гулять. Сейчас я застал ее дома. Свента сидела в кресле с легкой улыбкой на губах, и взгляд ее был обращен внутрь себя. Как будто она вела ласковый разговор с еще не родившимся ребенком. Я тихо подошел сзади, поцеловал ее в шейку и застегнул цепочку кулона. Она обратила на меня сияющий взгляд.

– Что это, Филик?

– Кулон. Для тебя. Свента быстро подошла к зеркалу и внимательно осмотрела подарок.

– Как красиво! – в восторге сказала она, потом подошла и нежно поцеловала, – Спасибо! Мне очень нравится.

– Это не все, селЕнушка моя. Кулон – целительский доспех. Я прошу тебя никогда не снимать его. Зарядку я тебе обеспечу.

Это привело Свенту просто в неописуемый восторг. Впрочем, в не меньший она могла придти и от клинка дламской стали. Уж так она любила всяческое вооружение. А поскольку доспех относится к этой категории, то получился двойной подарок. Одновременно и украшение, и оружие.

Летняя сессия прошла привычно и буднично. Вся группа успешно прошла испытания и была в полном составе переведена на четвертый курс. Учитель Лабриано, которому я уже давно сообщил свое положительное решение об участии в походе, предупредил, что меня распределят на практику в Сербано, опять вместе с Кламирой. Поход намечен на середину лета, когда в Сербано постепенно соберутся основные участники, в том числе и учитель.

Сен снова был распределен в свой родной городок Саргоссо, и вместе с ним ехала Весана. Каким-то чудесным образом там опять потребовался стажер-алхимик. Сен даже смущенно признался, что дело у них двигается к свадьбе, только намечается она после окончания академии. Сейчас в общежитии полноценной семейной жизни не получится, а снимать жилье им не по карману.

Получив официальное направление, я глубоко вздохнул и морально подготовился к домашней буре, каковой, к сожалению, избежать не удалось. Свента раскричалась, что, пользуясь случаем, пока жена далеко, я непременно закручу роман с Кламирой. Стоит только мне поманить пальцем и эта девка тут же прыгнет в мою постель. Вон как смотрит – выходила бы замуж и смотрела бы так на своего мужа. Что она это дело так не оставит, ибо знает она мужиков – всем им одно надо. Котам мартовским. Поэтому она непременно поедет в Сербано, будет рожать там и точка. Зато я буду под постоянным присмотром. С большим трудом удалось убедить не делать этого. Самым весомым аргументом было здоровье ребенка. Дорога туда и обратно в карете, не говоря уж про дилижанс, явно не скажется благоприятно. Это помогло, и Свента смирилась. Однако потребовала клятву, что с Кламирой я никаких отношений не имел и иметь не буду.

Сборы были недолгими. Я взял походный вариант безобъемной сумки, бросил туда пару смен белья и походный костюм. Свента настояла, чтобы я взял ее любимый кинжал. Выглядел тот непрезентабельно – без украшений, в потертых ножнах, он производил впечатления поседевшего в боях ветерана, накопившего шрамы, но не деньги. Однако он был прекрасно сбалансирован и изготовлен из отличной стали. Я наложил на него пару узоров укрепления режущей кромки и самозаточки. Этим и ограничился.