Штамм «Андромеда». Человек-компьютер - Майкл Крайтон

– Вам, конечно, нужно знать расписание, - сказал он. Через полчаса сюда зайдет администратор с документами, которые Бенсон должен подписать. Отказ от денежного возмещения и прочее. Затем, в три тридцать, Бенсона отвезут вниз, в главный амфитеатр на демонстрацию. Минут через двадцать он вернется. Вечером ему обреют голову. Операция назначена на завтра, на шесть часов утра. У вас есть ко мне вопросы?

– Можно, чтобы доставляли еду сюда? - спросил один из полицейских.

– Я скажу, чтобы сестра заказала лишние порции. Вы будете дежурить вместе?

– Нет, по одному. По восемь часов каждый.

– Я скажу сестрам, - сказал Моррис. - Когда будете уходить и приходить, отмечайтесь у них. Они любят знать, кто находится на этаже.

Полицейские кивнули. Наступило молчание. Потом один из полицейских спросил:

– А все-таки что с ним?

– У него одна из форм эпилепсии.

– Я видел парня, которого он избил, - сказал полицейский. - Большой, сильный парень. Похож на шофера грузовика. И в голову бы не пришло, что такой хиляк, - он ткнул пальцем в сторону двери, - способен так его отделать.

– Во время эпилептического припадка он буйствует.

– А что это за операция?

– Это операция мозга, которую мы называем процедурой третьей степени, - сказал Моррис и не стал больше ничего объяснять. Полицейские все равно не поймут. А поймут, так не поверят.

Большая нейрохирургическая конференция, на и которой присутствовали все хирурги клиники и докладывались наиболее сложные случаи, обычно проходила в девять часов утра по четвергам. Экстренно она назначалась очень редко - слишком трудно было собрать весь персонал. Но на этот раз амфитеатр был заполнен до отказа. Эллис видел перед собой уходящие вверх ярусы белых халатов и бледных, повернутых к нему лиц. Он поправил очки и сказал:

– Как многим из вас уже, наверное, известно, завтра утром нейропсихиатрическое исследовательское отделение проведет операцию, которую мы называем процедурой третьей степени, на лимбической системе мозга человека.

Аудитория безмолвствовала. Дженет Росс, стоявшую в углу рядом с входной дверью, удивило отсутствие какой бы то ни было реакции на эти слова. "Хотя, - подумала она затем, удивляться, собственно, было нечему: вся клиника знала, что НПИО давно уже ждало подходящего больного для осуществления процедуры третьей степени".

– Должен просить вас, - продолжал Эллис, - осторожней формулировать вопросы, когда введут пациента. Он очень впечатлителен, и его душевное равновесие в сильнейшей степени нарушено. Мы решили сначала познакомить вас с историей его болезни, а уж потом представить его вам. Доктор Росс, работающий с ним психиатр, сообщит вам вкратце все необходимое.

Эллис кивнул, и Дженет Росс вышла на середину зала.

Она посмотрела на уходящие к потолку ряды лиц и вдруг на мгновение оробела. Дженет, высокая худощавая блондинка с пепельными волосами, стройная и загорелая, была очень красива, но себе она казалась слишком костлявой и угловатой, лишенной мягкой женственности, что ее нередко огорчало. Однако она знала, что производит впечатление, и к тридцати годам, после десяти с лишним лет, отданных преимущественно мужской профессии, научилась пользоваться этим впечатлением.

Теперь она заложила руки за спину, глубоко вздохнула и начала говорить быстро и сжато, как было принято на больших конференциях.

– Гарольд Франклин Бенсон - специалист по электронным вычислительным машинам. Тридцать четыре года. Был женат, но развелся. Два года назад попал в автомобильную катастрофу на автостраде Лос-Анджелес - Санта-Моника. До этого был совершенно здоров. После катастрофы какое-то время находился в бессознательном состоянии. Был доставлен в местную больницу, где провел под наблюдением ночь, а утром был признан здоровым и выписан. В течение следующих шести месяцев он чувствовал себя нормально, а затем у него начались явления, которые сам он называет "затемнением".

Аудитория молчала. Со всех сторон на Дженет Росс смотрели внимательные глаза.

– Эти "затемнения" длились несколько минут и случались примерно раз в месяц. Нередко им предшествовало ощущение странных, неприятных запахов. "Затемнения" часто наступали после употребления алкогольных напитков. Больной обратился к своему врачу, который констатировал переутомление и рекомендовал воздерживаться от спиртного. Бенсон выполнил совет врача, но "затемнения" не прекратились. Через год после катастрофы больной заметил, что "затемнения" становятся более частыми и длительными. Порой, приходя в сознание, он обнаруживал, что находится в незнакомом месте. Несколько раз он замечал на своем теле синяки и царапины, его одежда была разорвана, словно после драки. Но он никогда не помнил, что с ним происходило в период "затемнения".

Ее слушатели закивали. Пока все было ясно - обычный случай височной эпилепсии. Но это было только начало.

– Друзья больного, - продолжала Дженет, - говорили ему, что он изменился, но он не придавал значения их словам. Постепенно Бенсон полностью разошепся с большинством из своих прежних друзей. Примерно тогда же - год назад - он, по его словам, сделал важнейшее открытие в своей области. Бенсон специализируется на изучении "механической жизни", машинного интеллекта. По его утверждению, в ходе своей работы он установил, что машины конкурируют с человеком и в конце концов подчинят себе мир.

По аудитории прокатились шепотки. Это было интересно, особенно для психиатров. Дженет увидела в одном из верхних рядов Мэнона, своего учителя. Он сидел, зажав виски ладонями.

– Бенсон рассказал об этом открытии тем немногим друзьям, которые у него еще оставались. Они посоветовали ему обратиться к психиатру, но это только рассердило его. За последние месяцы он окончательно уверился, что машины готовятся захватить мир.

Затем, шесть месяцев назад, он был арестован по подозрению в избиении авиационного механика, но вскоре отпущен за недоказанностью обвинения. Однако это подействовало на Бенсона крайне угнетающим образом, и он обратился к психиатру. Его мучило подозрение, что зверски избил механика именно он. Это казалось ему невозможным, но тягостные сомнения не рассеивались. В нейропсихиатрическое исследовательское отделение университетской клиники больной был направлен четыре месяца назад, в ноябре 1970 года. На основании истории его болезни - повреждение головы, эпизодическая агрессивность, которой предшествует ощущение странных запахов, - был поставлен предварительный диагноз: психомоторная эпилепсия. Как вам известно, НПИО в настоящий момент принимает только больных с нарушениями в поведении, поддающимися соматическим мерам воздействия.