Любовь - Макс Каменски

– Ай-яй-яй! Как неудачно. а запасной у меня нет! – махнул поварёшкой Тедо. – Дряхлое всё.

Сидевший рядом со своей миской Хрюшик озадачено посмотрел на осколки, затем на поникшую Лилу, и, поджав уши, осторожно подвинул лапками миску к питомице Эмми. Та удивлённо посмотрела на него. Ушки её заострились, и на фиолетовой мордочке появилось подобие румянца. Ромунд едва сдержал переполнявший его добрый смех.

Лилу осторожно понюхала ароматную еду, и, немножко подвинув миску к Хрюшику, принялась за трапезу, не спуская глаз с малыша. Тот некоторое время смущённо сидел в сторонке, но затем подвинулся, и, также поглядывая на Лилу, начал трапезу.

Наблюдавшие за ситуацией Ромунд с Эмми обнялись и прильнули к губам друг другу. Всё-таки любовь прекрасна.

Сильвестор же, быстро насытившись, отложил миску в сторону и задумчиво уставился на Тедо. Тот спокойно и медленно ел, не обращая внимания на прямой взгляд очкарика (Сильвестор создал себе новые очки), и повернулся к нему только когда расправился с похлёбкой.

– Я знаю, зачем вы здесь, – сказал Тедо, откладывая миску в сторону и вытирая рукавом балахона рот.

– Уж точно не содействовать свершению пророчеств, – пошутил Ромунд, однако старый тикмук серьёзно посмотрел на него, отбив веселье.

– Твой ученик поначалу боялся вести нас к тебе, – вспомнил Сильвестор. В полутьме шалаша его лицо казалось чёрным, словно пятно полностью покрыло кожу на его голове.

– Правильно делал. Его надлежит строго наказать за это, – кивнул Тедо. Воодушевление Игнока исчезло. – Но его отговорки не сильно помогли против воли Сотворяющих, верно?

– Нам нужно вернуться в наш мир, – проигнорировав слова Тедо, сказал Сильвестор. – И ты знаешь, как это сделать.

Старый туземец хитро прищурился, выдерживая паузу.

– Ставить условия бессмысленно, верно? – спросил он наконец.

– Если понадобится, я получу эти знания помимо твоей воли, – сказал очкарик, и в этих словах чувствовалось такая сила, что самому Ромунду стало не по себе.

– Ясно, – удовлетворённо кивнул Тедо. – Но вам придётся сыграть роль в грядущем спектакле, и мой почин тут ни при чём.

– Есть препятствия? – нахмурился Сильвестор.

– Как минимум, два, – ответил карлик, наливая себе добавки. – Как вы знаете, этот мир является перемычкой между множеством реальностей и сущностей, в которых вы успели побывать.

– А можно без долгих прелюдий? – оборвал Тедо Сильвестор. Ромунд не мог узнать в этом человеке прежнего терпеливого и доброжелательного спутника.

– В принципе, да, – снова согласился Тедо. – Выход отсюда возможен только во время Унтанга.

– Как я и думал, – кивнул Сильвестор. – В этот момент через ваш мир проходит канал связи.

– Постойте. Вы говорите о том, что мы видели в лесу? – поинтересовался Ромунд.

– В лесу? – хлопнула глазами Эмми.

– Думаю, ты этого не видела, раз находилась в плену Войда, – поспешил пояснить Ромунд.

– Да, именно о том, что застало нас врасплох, и если бы не Игнок… – ответил Сильвестор. – Всё, что ты видел, Ромунд, это образы и явления других миров: существа, события, отдельные мысли. Всё тогда показалось настоящим безумием. Но сейчас я понимаю: у данного феномена имеются разумные основания. Есть какие-то причины или механизмы открытия канала?

– Боюсь, даже Сотворяющие не представляли себе истоки явления Унтанга, – несмотря на воспитанность и знания, Тедо не имел ничего против разговора с набитым ртом.

– И? – нетерпеливо спросил очкарик.

– Унтанга зачастую свершается сама, без каких-либо явных причин. Как мне кажется, в этот момент что-то происходит во Вселенной, и перемычка открывается.

– Не договариваешь, старик, – в голосе очкарика звучало недовольство.

– Ты не даёшь мне это сделать, – пожал плечами Тедо.

– Продолжай, – Сильвестор нарочито глубоко вздохнул.

– Но есть и другой момент. Унтанга свершается при активации двух артефактов. Сотворяющие звали их Десницами Зула. Правая и Левая десница, соединённые вместе, открывают перемычку и позволяют ориентировать в общем потоке сил и информации.

– С этого и надо было начинать! – воскликнул Сильвестор. – Ну и где эти артефакты?

– Я же говорил, что вам неизбежно придётся совершить предначертанное, – ухмыльнулся Тедо.

– Что именно? – вмешался Ромунд.

– Сущую ерунду в рамках вселенной, но весьма важное в рамках нашего хилого мирка. Дело в том, что Сотворяющие, в спешке покидая перемычку, передали Правую и Левую десницы во владение двух разных народов, тикмук и жигсов, наказав им строго охранять артефакты друг от друга. На этом и началась вражда.

– И соответственно, уходя, Сотворяющие "предсказали", что наступит день их возвращения, и народы объединятся. Верно? – лицо Сильвестора перекосила едкая усмешка..

– В общем, да. Пророчество так себе: больше политический ход. Сотворяющие наделили бывших рабов значимостью и регалиями, посеяв меж ними вражду, и тем самым обезопасив себя от других искателей Пути. А теперь, вернись они обратно, им ничего не стоит вернуть артефакты и помирить племена.

– Вот мы и вернулись, – самодовольно заявил Ромунд.

– Вы не Сотворяющие, – холодно заметил Тедо. Эти слова почему-то прозвучали для Ромунду обидно. А казалось бы: с чего? – По крайнем мере ты и твоя девушка.

Ромунд метнул быстрый взгляд на Сильвестора. Тот поймал его и улыбнулся.

– Думаю, у нас будет время всё обсудить, – сказал он. – Теперь нам надо наведаться к тикмук и жигсам? Надеюсь, артефакты хранятся у правящих племён?

– Идти ни к кому не придётся. Они сами идут друг к другу, – пожал плечами Тедо.

– В смысле? – в один голос спросили все.

– Жигсы пошли войной на тикмук. Сейчас все земли к стору отсюда объяты пламенем. Как ни странно, но интерес у этих тупых обезьян такой же, как у вас.

– Они решили попутешествовать по мирам? – удивился Ромунд.

– Нет, мальчик, их ведёт такой же. Человек, как ты и твоя девушка. Насколько показали мне духи, это тоже самка.

Тяжёлое молчание повисло в воздухе. Кто это мог быть? Неужели кто-то застрял в перемычке и решил. выбраться?

– Алиса… – вдруг прошептал Ромунд..

Эмми в ужасе посмотрела не него.

– Не может быть! – воскликнула она.

– Может, – качнул головой Сильвестор, коснувшись пятна на лице. – Тем более что мы встретили её среди миров.