Любовь - Макс Каменски

Девушка сомлела в его руках и не выпускала его губ долгое время. Они наслаждались мигом, этим ничтожно малым явлением пространства и времени. Пока не послышалось культурное покашливание Сильвестора.

Оба влюблённых недовольно посмотрели на мага. Тот в защиту поднял руки и отошёл прочь. Ромунд снова несколько раз поцеловал Эмми.

– Ты себе не представляешь, сколько миров я прошёл, прежде чем нашёл тебя. – с придыханием произнёс Ромунд..

– Почему-то сейчас я верю тебе. В нашей реальности эти слова показались бы мне метафорой. но не здесь, – сказала Эмми, и её счастливые глаза наполнились слезами. Она прижалась к груди Ромунда. Они стояли так долго. Вечность.

– Я несколько приукрасил роль любви в прошедшем поединке, – проговорил Сильвестор, подойдя к влюблённым.

– То есть? – нахмурился Ромунд.

– Ну, Войда на тряпки порвал кое-кто другой, – загадочно проговорил Сильвестор и кивнул в противоположную от Ромунда сторону. Тот поглядел туда, и его брови поползли вверх.

На траве сидело два маленьких существа. Они с интересом разглядывали друг друга, усевшись на задние лапы. Одним из них был Хрюшик, а вторым – точно такое же создание, только чуть меньших размеров, и фиолетового окраса.

– Я нашла её в одном из миров. А точнее, она меня и мою сумку с припасами. – подняв голову, пояснила Эмми. – Это девочка, её зовут Лилу.

– Что ж, теперь и твой маленький хорёк обзавёлся подружкой, – подмигнул Ромунду Сильвестор. Тот в ответ улыбнулся и снова поглядел на Эмми.

Девушка сильно изменилась. От прошлых пышных форм не осталось и следа: прошедшие события высушили Эмми, сделав из неё другого человека. Привычными остались только глаза, ставшие на исхудавшем лице более выразительными, и. губы.

– Я блуждала среди миров, и не знала, что делать. Ходила от портала к порталу. Пока меня не похитил. этот страшный урод и не запер в своей ментальной темнице. Если бы не вы…

Маленькая фиолетовая хрюшка вспрыгнула на плечо Эмми и изучающим взором уставилась на Ромунда. К тому в свою очередь забрался Хрюшик, и, почему-то поджав уши, продолжал неотрывно разглядывать питомицу Эмми.

– Ли-лу! – вдруг возвестило фиолетовое создание, чем сильно удивило Ромунда. Его Хрюшик говорить не умел. На непокрытой темными волосками макушке Лилу красовались такие же, как у Хрюшика, оранжевые чёрточки.

– Ах, если бы я знала, что эта маленькая проказница умеет превращаться в большого и страшного зверя! – посетовала Эмми. Лилу смутилась и уткнулась пятаком в шею хозяйки.

– Твой рог’хар не знать сам, – вмешался Игнок. – Время ронт’гун приходить в определённый случай. Хреушек Ромунда показать свой рог’хар как. И она понять всё.

– Рог’хар? – нахмурилась девушка.

– Потом расскажу. Давай выберемся отсюда.

– А дороги больше нет, – отреагировал Сильвестор. Он стоял неподалёку и трогал руками воздух.

– Как это нет? – хором спросили его остальные.

– Здесь стена, – мир вокруг героев Арены неожиданно замерцал, краски смешались, вспыхнул огонь, и. они снова оказались посередине амфитеатра. Теперь тихого и пустого. Словно ничего и не было. Двери были распахнуты: сквозь них проникал запах леса.

– Вот тебе и на… – пробормотал Ромунд. – И никаких фанфар и чествования победителей.

– А тебе они нужны? – усмехнулся Сильвестор. – В принципе, все получили то, что хотели. Ты обрёл Эмми, рог’хары познали ронт’гун, Игнок же теперь может вернуться в своё время с прямыми и длинными ногами.

Ромунд посмотрел на коротышку, который теперь ростом доходил ему до груди. Полная счастья улыбка не сходила с лица: его ноги были длинными и прямыми.

– Ну а ты что, Сильвестор? – почему-то напрягшись, спросил Ромунд.

– Я? – на носу очкарика снова держались круглые очки. – То, что потерял до встречи с тобой. Память.

– Так ты теперь знаешь всё?

– Знаю что? – на изуродованном инфекцией лице Сильвестора застыло странное выражение. Ромунд чувствовал, что теперь перед ним другой человек. – Себя знаю. Это точно.

Эмми вдруг всплеснула руками и стала что-то судорожно искать, хлопая себя по телу. На ней была испачканная тёмно-синяя мантия.

– Боги! Кажется, я её потеряла. Не может быть!

– Что? Что такое? – недоумевая, затараторил Ромунд, и вдруг страшная догадка пронзила его.

– Не это ли ты ищешь? – спросил Сильвестор и протянул руку. В ней лежала колба с лиловой жидкостью.

Лилус Хрюшиком отпрянули от очкарика и зашипели. Ромунд заметил, как их глаза налились пламенем.

Последовала немая сцена. Эмми глупо уставилась на колбу, Ромунд с рог’харами на Сильвестора, а тот насмешливым взором смотрел на всех.

И тут Ромунд вспомнил, кого напоминал ему Сильвестор.

– Вильгельм! – вдруг сорвалось с его губ.

Очкарик на секунду задержал взор на нём.

– Что, прости? – усмехнулся он. – Я нашёл колбу на лугу и хотел вернуть. И меня по-другому называют. Вот дела…

Эмми подобно молнии выхватила артефакт из рук Сильвестора и прижала к груди.

Сильвестор едко улыбнулся.

– Предлагаю продолжить путь. Теперь я знаю, что спросить у Тедо.

Маг двинулся из амфитеатра, увлекая за собой остальных. Ромунд обнял Эмми и медленно пошёл вместе с ней. Спрашивать об артефакте он не стал. Уж слишком нервно реагировала возлюбленная на странную колбу. Сейчас Ромунд был безмерно рад, что нашёл её, пройдя сквозь десятки миров!

***

На чердаке заброшенного дома царил полумрак. Горело всего две лучины, и они едва справлялся с натиском темноты. Но большего человеку в мантии мага не требовалось: склонившись над большим чаном, гревшимся над магическим огнём, которым несколько часов горела пара мелких деревяшек, он медленно помешивал тёмное варево огромной ложкой. Качество приготовления он определял по запаху.

Люк, ведущий на чердак, скрипнул, немного поднялся и пропустил тонкую шуструю тень.

– Ты быстро вернулся, Элир, – проговорил человек в мантии, не отвлекаясь от работы.

– Сущие пустяки, мессир, – прошептала тёмная фигура, замершая за спиной алхимика. Свет лучин не доставал до неё. – Председательствующий Совета любит женщин. Порой до безумия. Мне не составило никаких проблем подмешать ему в чан ваше зелье, пока он… был занят

– Ты слышал: он отчётливо сказал о завтрашнем собрании?

– Больше того, он разослал гонцов во все концы Санпула, мессир. Завтра в двенадцать старцы соберутся. Повесткой дня станет решение вопрос о принятии беженцев Лагеря.