Том I: Пропавшая рукопись - Мэри Джентл

— А ту военную машину вы тоже видели?

— Я не видела ни одной машины, — осторожно ответила Аш. Она уже узнала в спешившей к ним фигуре Рикарда. — Я расскажу вам, что знаю, — решилась вдруг она и добавила с иронией: — Вы ведь, ваша милость, для того меня и наняли. Все, что могу, расскажу без вранья.

— Подразумевается, что мне вы будете верны не более, чем вашему прошлому нанимателю, — заметил граф.

— Не менее, — поправила его Аш, подгоняя Счастливчика навстречу изнемогающему Рикарду.

Чернявый мальчишка согнулся в три погибели, упираясь руками в коленки, чтобы скорей отдышаться, сделал несколько выдохов и, распрямившись, сунул ей в руку пергаментный свиток.

— Что это?

Паж облизал пересохшие губы:

— Приглашение от герцога Бургундского.

Аш почувствовала, что сердце колотится во всю прыть, во рту быстро сохнет слюна и назревает срочная потребность наведаться в нужник. Она крепко сжала в руке письмо.

— Когда? — На глазах у нового нанимателя не хотелось по слогам разбирать писанину какого-то дьяка. Аш взглянула на багровое лицо Рикарда, отцепила от седла и протянула ему флягу. — Когда мы должны явиться к герцогу?

Рикард напился, пролил блестящую струйку себе наголову и тряхнул головой, сбивая брызги с черных вихров.

— В пять часов пополудни. Капитан, ведь уже скоро полдень!

Аш ободрительно улыбнулась.

— Ансельма, Анжелотти, Герена Моргана и отца Годфри — ко мне. Бегом!

Голос у нее сорвался. Снова выпрямившись в седле, она увидела, что Роберт уже спешит к ней от лагеря и с ним итальянец-канонир. Мальчишка пронесся мимо, а они свернули на зелень луга навстречу подъезжающему начальству.

— Вот и наши мальчик — одуванчики, — мрачно прошипела Аш. (Роберт, во что ты меня впутал!) — Милорд Оксфорд, окажите мне честь быть моим гостем.

Англичанин неторопливо ехал рядом с ней, озирая лагерь, на глазах превращавшийся в опрокинутый ослиным копытом улей. Улыбнувшись, пробормотал:

— Милорду Оксенфордскому note 84 следовало бы убраться на часок и позволить вам привести людей в порядок.

— Нет. — В голосе Аш звучала мрачная решимость. Она не сводила глаз с подходивших офицеров. — Вы — мой наниматель, милорд. Теперь вам решать, повиноваться ли мне приказу храброго герцога. А если идти, то каким образом и что ему говорить. Приглашение относится к вам, милорд.

Он поднял светлую бровь.

— Да… Да, мадам, вам следует принять приглашение. Что говорить, следует обдумать. Сожалею, если из-за меня вам придется отказаться от контракта, более выгодного, чем могу предложить вам я, пока мои земли в руках Ричарда Глостера. note 85

«Сколько же ты нам платишь? Уж конечно, Карл Теmеraire note 86 мог бы предложить в сто раз больше».

— Останьтесь и пообедайте со мной, милорд. Вы должны отдать мне распоряжения. Вашу свиту я также приглашаю. — Аш передохнула. — Я собираюсь провести сбор и перекличку и тогда смогу точно сказать, сколько у нас людей. Вероятно, мастер Ансельм упоминал, что мы покинули Базель с некоторой поспешностью. Ну и сделку вы заключили! Милорд, — добавила она.

— Я не худший господин, чем нищета, мадам. Аш украдкой покосилась на его поношенный камзол, представила, каково быть лишенным прав изгнанником.

— Надеюсь, — шепнула она и добавила вслух: — Простите, ваша милость!

Граф собрал свою маленькую свиту вокруг себя, Аш же пощекотала шпорой бок Счастливчика и рысцой проехала вперед. У стремени возник откуда-то Флориан. Конь подозрительно сторонился лекаря. Аш остановилась перед запыхавшимися офицерами. К Ансельму с Анжелотти уже успел присоединиться Герен аб Морган. Через их головы Аш видна была неописуемая сумятица в лагере, из которой ее опытный глаз выхватывал отдельные детали.

— Христос на Древе!

При детальном рассмотрении картина оказалась еще паршивее, чем на первый взгляд. Вокруг серого пепла потухших костров валяются пьяные. Пирамиды пик и алебард больше походят на прошлогодние шалаши, а вон там несколько копий вообще небрежно брошены поперек провисших растяжек палатки. Полуодетая солдатня ковыряет ложками в нечищеных котлах, шлюхи расселись на телегах, грызут яблоки и визжат от смеха. При виде жалкой попытки копья Эвена Хью изобразить охрану ворот сердце сжимается. И кто разрешил верещащей мелкоте затеять игру чуть не под ногами у боевых коней? А стена повозок у реки сменяется кое-как построенными навесами, большей частью просто наброшенными на растяжки одеялами, и заметно, что ни об опасности пожаров, ни о нападении врага никто и слыхом не слыхал…

— Герен!

— Да, капитан?

Аш с гримасой отвращения смотрела на арбалетчика, сидевшего на телеге в штанах со спущенными шнурками, в платочке на грязных, отросших до плеч волосах и наигрывавшего на свистульке мажорную мелодию.

— Это что за базар, прах тебя побери?! А ну, быстро приведи в чувство эту ораву, пока Оксфорд не уволил нас на хер! Или ты ждешь, пока визиготы напинают нам задницы? Шевелись!

Сержанту лучников не привыкать к командирским разносам, но уловив ноты непритворной ярости в голосе Аш, валлиец живо развернулся и затопал по лагерю, резво перепрыгивая через палаточные веревки и выкрикивая приказы каждому копью, мимо которого пролегал его путь. Аш сидела в седле подбоченившись, любовалась.

— А ты, — не поворачивая головы, обратилась она к Ансельму, — соломенная башка, не думай, остаешься без обеда. И смотри, чтоб когда мы выйдем из палатки, лагерь выглядел как картинка из Вегеция, а эти ленивые свиньи — как солдаты! Или чтоб духу твоего здесь не было! Я права?

— Да, командир…

— Это был риторический вопрос, Роберт. Общий сбор, мать твою, и перекличка! Я должна знать, сколько у нас осталось и что пропало. И раз уж они все равно встанут в строй, проведешь сразу учения с оружием; тут половина валяется, допиваясь до чертиков, так пусть очухаются! Я не могу явиться во дворец герцога без приличного эскорта! Ансельм побледнел. Аш прорычала:

— Даю тебе час! Пошел!

Флориан, висевший у нее на стремени, довольно хмыкнул:

— Эк все запрыгали, когда капитан рыкнул!

— Не зря же меня прозвали старой алебардой…

— А, ты, значит, слышала? Я все гадал, знаешь или нет.

Аш смотрела вслед улепетывавшему к лагерю Ансельму. Сама себе она могла признаться, что сквозь мучительную тревогу за безопасность людей, сквозь страх перед визитом к первому двору Европы пробивался тоненький голосок, нашептывавший: «Боже, как я люблю эту работу!».

— Антонио, останешься здесь. Покажите английскому лорду ваши пушки — ни разу не встречала лорда, который бы не интересовался пушками, — чтоб он не вис у меня на волосах в течение часа. Где Генри?

Прихрамывающий каптенармус приблизился к ее стремени, опираясь на руку Бланш.

— Генри, нам придется принимать англичанина со свитой в моей палатке. Свежий тростник на пол, серебряную посуду и приличную кормежку. Расстарайся уж! Стол должен быть достоин графского достоинства.

— Капитан! Стряпня Уота!.. — Отчаяние на лице Генри постепенно уступило место уверенности: — Хотя… Англичане. Эти все сожрут и не заметят, что ели. Дайте мне час!

— Есть у тебя час. Анжелотти, давай!

Она движением колена развернула Счастливчика и неторопливо двинулась обратно к бордовому знамени. Полотнище его обвисло в знойном безветрии. Покрасневшие лица под шлемами блестели от пота. Аш вздохнула: крестьяне, небось, уже попрятались в тень и до вечера не высунутся на солнцепек. И все дижонские купцы блаженствуют в прохладе, слушая домашних музыкантов. Бьюсь об заклад, даже при дворе герцога соблюдают сиесту. А мы?

Пять часов на все про все!

— Мадам капитан! — окликнул де Вир.

Аш подъехала к англичанам. По-прежнему говоря по-бургундски, граф представил молодых рыцарей:

— Мои братья: Томас, Джордж и Ричард; мой добрый друг виконт Бомон.

Братьям на вид было немного за двадцать, виконт несколькими годами старше. У всех волнистые светлые волосы до плеч, одинаково потрепанные поножи и бригандины, вытертая обмотка на эфесах мечей.

Младший из братцев выпрямился в седле и на чистом языке восточной Англии воскликнул:

— Она одевается по-мужски, Джон! Неужели без помощи блудницы мы не свалим узурпатора?!

Второй, чуть косивший на один глаз, возразил:

— Ты на лицо ее посмотри! Что там одежда! Аш спокойно оглядела четырех братьев и повернулась к Бомону.

— Я наслышана об английских манерах. Вы имеете что-нибудь добавить, милорд виконт?

Виконт Бомон воздел руки в боевых перчатках жестом мольбы о пощаде, в глазах у него мелькнула одобрительная усмешка. Спереди у рыцаря недоставало одного зуба, и оттого он чуть пришептывал:

— Мне нечего сказать, мадам!

Аш повернулась к графу Оксфордскому:

— Милорд, ваш брат — не первый солдат за последние двадцать лет, упрекнувший меня за то, что я женщина.