Запретные наслаждения - Бертрис Смолл

– Он звонил сегодня утром. В Лондоне что-то случилось, и он сказал, что не успеет к Рождеству, – понимающе ухмыльнулась Джей-Пи. – Зная Девлина, можно с уверенностью сказать, что ему подвернулось очередное прелестное создание. Он настоящий дьявол во всем, что касается женщин.

– Но при этом – истинный профессионал. Да, Джей-Пи, вы правы. Девлин – неотразимый обаяшка, как и все ирландцы. И даже Билл, ваш лифтер, – пошутила Эмили.

Джей-Пи рассмеялась:

– Да, перед этими ирландскими парнями невозможно устоять, хотя мне в голову не приходило отнести Билли и Мика в одну категорию. Верно сказано, Эмили. Но пока Мик и вы ладите, какое нам дело до его увлечений?

К ним подошел Эрон.

– Эмили держалась до конца. Но сейчас я должен отвезти ее домой. Надеюсь, вы прекрасно проведете праздники.

– Что случилось? – деловито спросила Джей-Пи, мигом забыв о Девлине.

– Я немного простудилась, – пояснила Эмили. – Эрон зря волнуется, но я и вправду немного устала. Пожалуй, он прав: пора возвращаться.

– Что ж, неудивительно. На вас столько всего свалилось, но вы с честью вышли из положения. Я этого не забуду. Да, поезжайте домой и хорошенько отдохните.

– Счастливых праздников, Джей-Пи, – пожелала Эмили.

– И вам также.

Джей-Пи понизила голос:

– Скажите, вы когда-нибудь слышали о телевизионном канале для женщин? Он называется «Ченнел». Моя подруга предложила попробовать.

– Да, – шепнула в ответ Эмили. – Думаю, вам понравится, Джей-Пи. Я знаю, что те, кто пользуется этим каналом, просто в восторге. Но будьте осторожны. Он обладает эффектом привыкания. Как наркотик.

Женщины обменялись воздушными поцелуями и расстались. Эмили и Эрон отправились в приемную и взяли из шкафа пальто. Денизы нигде не было видно. На улице стемнело, но Фрэнки терпеливо дожидался, и, к их взаимному удивлению, Керкланд Браун уже сидел в машине.

– Я добрался пешком, – пояснил он. – Эта дорога выведет нас из города. Да, совсем забыл: приезжал рассыльный, забрал корзинку и оставил другую. Я не хотел открывать ее до вашего появления: она скорее всего предназначается Эмили. Давайте я сяду впереди.

Фрэнки помог им забраться в машину, и Эмили вдруг осознала, что совершенно измучена. Несмотря на виски, болезнь вернулась с новой силой. Закашлявшись, она упала на сиденье.

– Сейчас посмотрю, что в новой корзинке. В тот раз мне прислали суп и маленькие сандвичи.

Она подняла крышку корзинки. Сандвичи с рубленым мясом к чаю, миниатюрные пирожные с лимонным кремом и клубникой. Значит, в большом термосе – чай.

– Фрэнки, хотите чай с сандвичами? – спросила она водителя.

– Нет, спасибо. Когда пришел мистер Браун, я воспользовался моментом и зашел в закусочную пообедать. Захватил с собой пару пачек «Туинкиз»[16] и минеральную. Так что обойдусь. Еще раз спасибо, мисс Шанн.

Эмили разлила чай в одноразовые стаканчики и протянула Эрону и Керку. Фрэнки уже выезжал за пределы города. Мужчины с жадностью набросились на сандвичи и пирожные. Эмили снова заснула и проснулась, когда Эрон осторожно тронул ее за плечо:

– Эм, вы уже дома. Сейчас провожу вас.

Он помог ей выйти из машины и повел в дом. Рождественское освещение автоматически включилось еще в пять вечера.

– Попрошу Сэма заехать завтра. Если не ошибаюсь, у вас бронхит. Я слышу по кашлю.

– Наверное, – пробормотала Эмили. – Спасибо, Эрон.

После его ухода Эмили включила электрический чайник и поднялась наверх переодеться. Аккуратно развесила брюки и водолазку в шкафу, натянула фланелевую ночную рубашку с узором из фиалок и завернулась во флисовый халат, после чего спустилась на кухню, сделала себе чашку куриного бульона и медленно выпила. В заднюю дверь постучали. Эмили подошла к двери.

– Эрон сказал, что ты больна, – вместо приветствия объявил доктор Сэм, потянувшись к запястью Эмили. – Садись.

Эмили ничего не оставалось, кроме как послушаться.

– Сегодня первая ночь Хануки, – напомнила она.

– И что? Моя пациентка больна. Я доктор. Внуки уже зажгли первую свечу в семисвечнике и развернули свои подарки. Рина в своей стихии: кормит всех до отвала. Эрон и Керк волнуются за тебя.

Он вынул стетоскоп и приложил к груди Эмили.

– Да, бронхит, но пока не слишком глубокий. Открой рот, – приказал он, вынимая цифровой термометр. Когда термометр запищал, доктор вынул его изо рта Эмили, взглянул и сказал: – Сто два градуса.[17] Это довольно высокая температура. Тебе, дорогая, необходимо лежать в постели.

Он убрал термометр в сумку и вынул маленький пузырек.

– Здесь восемь таблеток антибиотика. Прими сейчас две и завтра с утра – по одной, каждые шесть часов. Ничего, что ты одна? Рина забежит к тебе утром, договорились?

– Девлин обещал приехать, но застрял в Лондоне, – всхлипнула Эмили. – Со мной все в порядке, и незачем беспокоить Рину. Господи, Сэм, вся семья собралась и ждет вас!

– Ты тоже нам не чужая, солнышко. Я не мог удержать Рину от прихода сюда. Хорошо, что ее брат вмешался, – хмыкнул Сэм, вставая. – А теперь я еду домой, а ты ложись в постель.

– Договорились, – согласилась Эмили и, проводив его, заперла дверь кухни. Подошла к раковине, вымыла чашку из-под бульона, снова наполнила ее водой и приняла две таблетки. Ей становилось все хуже. Она горела в жару, лоб покрылся потом, а кожа на груди ужасно чесалась. «Викс»![18] Где-то в аптечке должен быть тюбик!

Она медленно поднялась наверх, нашла мазь, растерла грудь и, сняв халат, легла в постель.

Но спала она плохо. Несколько раз просыпалась от сильного, лающего кашля и выплевывала комки мокроты. Похоже, что температура еще больше повысилась, но термометр куда-то подевался.

Наконец когда она проснулась в четвертый раз, а часы в прихожей пробили шесть, пришлось встать. В постели ей только хуже. Она либо мокрая от пота, либо дрожит от ледяного озноба.

Завернувшись в халат, Эмили спустилась вниз, сделала себе овсянку и заварила чай. Приняла еще одну таблетку и заснула было в столовой, в удобном кресле перед камином, но почти сразу же зазвонил телефон. Девлин! Это, должно быть, Девлин!

Она схватила трубку.

– Эмили, это Рина. Как ты себя чувствуешь?

– Ужасно, – призналась Эмили.

– Сейчас приеду, – решила Рина.

– Пожалуйста, не надо. У меня все есть. И, честно говоря, мне не до гостей. Я люблю тебя. Но уж очень мне паршиво. Хочу, чтобы меня оставили в покое и дали умереть с миром.

– Ладно, – хмыкнула Рина. – Позвоню днем, проверить, как ты там. Уж позволь побеспокоить тебя.

– Хорошо, до свидания.

Эмили повесила трубку и горько расплакалась. Она совсем одна, сильно простудилась, и сегодня сочельник. Где же Девлин и какого черта не позвонил? Пообещал быть дома, но вместо этого, по словам Джей-Пи, забавляется в Лондоне с каким-то юным созданием. Ну… Джей-Пи не сказала так прямо, всего лишь намекнула, но она знает Девлина дольше, чем Эмили Шански.