Настоящие мужики детей не бросают - Романов Владислав Иванович

— Хочу мороженого и шампанского, не хочу больше виски! — отодвигая от себя тарелку с угрем, произнесла Жуковская. — Но бутылочку возьму с собой!

Сан Саныч с трудом сдержал вспышку гнева. Эта чиновница вела себя, как капризная принцесса, словно ради нее все и собрались здесь. Он посмотрел на Нину, и та опустила веки, что означало: деньги она с собой взяла. Он заказал бутылку шампанского и мороженое, намеренно не упомянув про кофе. Еще через полчаса им принесли счет: ровно пятьсот восемьдесят девять долларов в пересчете на рубли. И одиннадцать баксов на чай. Рублей у Сан Саныча с собой не было, и он обратился с деликатной просьбой к Юре: нельзя сделать так, чтобы официант взял доллары?

— Вообще-то все расчеты на территории России осуществляются только в рублях, — нахмурившись, заметил бизнесмен.

— Да, я знаю, но не успел сбегать поменять, половина обменных не работает, а сейчас неудобно заставлять наших дам ждать! Может, как-то по знакомству?

— Ну хорошо, давайте, я зайду к директору, попробую его уговорить!

Он отсутствовал минуты две, потом вышел, подмигнул.

— Я так вам благодарен!

— Ерунда, но впредь советую вести себя осмотрительнее!

Они вышли на мороз, остановились рядом с подъехавшей к Юре «вольво», не зная, что дальше делать.

— Кофе бы попить, — как бы невзначай вырвалось у Нины.

— Да, мы же кофе не пили! — вспомнила Жуковская. — Нет, так не пойдет, ребята! — тут же возмутилась она. — Взбаламутили двух приличных женщин, выманили их на обед, накормили какими-то моллюсками, червями, это вам еще зачтется, но то, что оставили без кофе, это безобразие!

— Но назад не ходят, примета плохая, — грустно заметил Сан Саныч.

— Назад и не пойдем, я не хочу туда! — объявила Татьяна.

— Можно зайти ко мне, тут рядом… — без всякого энтузиазма предложил Юра.

— Ой, давайте зайдем, а то я уже замерзла! — тотчас заныла Нина, да так активно, что Татьяна сдалась.

— Все, принимается, пошли!

— Только сразу предупреждаю: у меня не убрано, гостей я не ждал, не обессудьте!

— Убирать у тебя не будем! — отрезала Жуковская, залезая в машину.

«Скорее всего, Сашки там нет! — У Сан Саныча тревожно заныло сердце. — Но где тогда он? На даче? В каком-то госотстойнике? Или его уже продали, вывезли и этот работорговец прогуливает полученные им шальные деньги?»

Они подъехали к Первому Балтийскому переулку, и Сан Саныч запомнил не только номер дома, но и код подъезда. Они поднялись на третий этаж, хозяин своим ключом открыл дверь, впустил гостей в трехкомнатную квартиру, довольно чистую и ухоженную, бегло показал все три комнаты, попросив располагаться в гостиной. Тотчас вытащил из серванта хрустальную чашу с орехами, открыл коробку конфет, выставил початую бутылку «Метаксы», и у Смирнова волнительно забилось сердце. Ему даже стало нехорошо, в глазах все поплыло, он захватал ртом воздух. Юра первым это заметил, поддержал фотографа, усадил на стул.

— Нитроглицеринчику или коньяку? — деловито поинтересовался бизнесмен.

— Лучше коньяку…

Хозяин налил полстакана.

— Что с тобой? — забеспокоилась Нина.

— Ничего, — Сан Саныч помедлил и махнул «Метаксы», чей сладковатый и душистый аромат быстро привел его в чувство. — Либо устрицы не пошли, либо выпил мало, сам не пойму, — попробовал отшутиться он.

Юра успел уже вскипятить воды, принести кофе, икры, нарезать сыру, сырокопченой колбасы, вытащить оливки, достать откуда-то бутылку джина, тоник, то есть организовать небольшой стол, от которого у Татьяны радостно загорелись глаза.

— Праздник продолжается! — выкрикнула она.

— Кто коньяк, кто джинчик? — спросил Юра.

— Мы с Ниной джин, это наш старый студенческий напиток! — объявила Жуковская.

— А я уж не буду мешать, — заметил Смирнов.

Хозяин стал разливать.

— А вы сами такой идеальный порядок поддерживаете? — не удержавшись, улыбнулась Нина.

— Ну что вы, мне такое не под силу! — отмахнулся хозяин. — У меня тут нашлась одна милая женщина, которая убирается и создает всю эту икебану. Нечто вроде экономки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Тогда Сашку, скорее всего, он прячет у нее», — пронеслось у Сан Саныча.

— Она в этом же доме живет? — вырвалось у него, и фотограф даже сделал шаг к прихожей, точно хотел пробежаться по всем этажам и найти экономку.

— Нет, по соседству. Мы созваниваемся, и, когда меня нет, она приходит, убирается.

«Идеальный вариант, — усмехнулся про себя Смирнов, — тонко все продумано!»

Его так и тянуло тут же спросить телефон экономки, побежать к ней, схватить Сашку и не выпускать больше никогда из своих объятий. Но он справился с этим искушением.

«Только бы не вспугнуть, не вспугнуть его, надо быть осторожнее!» — уговаривал он сам себя, краем уха слушая новый анекдот про любовные подвиги Жириновского и пытаясь улыбаться, потому что Жуковская, будучи в ударе и рассказывая эту байку, страстно пожирала фотографа глазами.

Но цепким взглядом он неожиданно углядел пачку фотографий, лежащих в серванте, поднялся якобы взять зажигалку из пальто и удостоверился, что это фотографии детей пяти — семи лет, размером девять на шесть, толстая пачка, но бесцеремонно взять их и начать рассматривать не отваживался. Однако само наличие таких снимков у бизнесмена подтверждало его преступную деятельность, причем хозяин даже не прятал эти фотографии, они открыто лежали в хрустальной вазе. Сан Саныча это зацепило, и точно острый крючок выдернули из сердца. Боль заставила стиснуть зубы. Рука, держащая сигарету, задрожала, и он потушил ее. Юра тотчас отреагировал, бросил беспокойный взгляд на гостя, но фотограф улыбнулся, ободряюще кивнул, и хозяин подлил ему сладкого коньяка.

— Жириновский, между прочим, на одном банкете мне такие куры строил, что мои начальники в мэрии после этого не сомневались, что у нас бурный роман, хотя я видела его в первый раз! — с гордостью заявила Жуковская. — Он заводной мужик, гусар, таких у нас, кстати, очень мало! Точно, точно!

Язык у нее понемногу стал заплетаться, слова растягиваться, а еще через пятнадцать минут Татьяна вдруг поплыла: начала говорить про хозяина дома, покачнулась, уронила стакан и чуть не упала. Юра успел подхватить гостью, увел ее в соседнюю комнату и уложил на диван отдохнуть.

— Может быть, врача вызвать? — помогая укладывать Татьяну, предложил Смирнов.

— Нет-нет, это пройдет! Танюшеньке надо отлежаться, и все пройдет! А мы давайте продолжим пирование! — Хозяин взялся за бутылку джина.

— Нет-нет, я уже больше не могу! — Нина решительно поднялась. — Да и нам пора уже…

Она с мольбой посмотрела на Сан Саныча.

— Да, нам пора, как-нибудь в другой раз продолжим, — согласился фотограф.

— Как сердчишко?

— Нормально.

— Я вызову шофера, вас отвезут! — Юра взялся за мобильный.

— Не беспокойтесь, мы сами доберемся.

— Никаких беспокойств! — с легкостью отмел эти церемонии хозяин, набирая номер. — Мой водила и без того так разленился, что скоро дорожные знаки позабудет! Да и машин на дорогах немного… Привет, Коля!.. Ты где?.. Ну давай подъезжай! — Он отключился. — Через десять минут машина у подъезда. А пока Коля вас отвозит, я постараюсь привести в чувство нашу Танечку! А то боюсь, ее тоже скоро хватятся домашние!

— Можно позвонить? — попросила Асеева.

Юра ей передал мобильный, и она ушла на кухню. Хозяин налил Сан Санычу коньячку, а себе джину с тоником, пододвинул гостю тарелку с сыром и колбасой.

— Хороший коньяк «Метакса», но чересчур сладковат, мне кажется, как считаете?

— Он очень ароматный и нежный, наши немного резковаты, на мой вкус, — ответил Смирнов и пожал плечами. — Хотя я не великий знаток коньяков…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Они выпили.

— Кстати, а нельзя побеседовать с вашей экономкой? — не выдержав, спросил Сан Саныч. — Нина и я много работаем, а у нас еще сын, и иметь такую женщину, которая вела бы дом и присматривала за ребенком, наша мечта!

— Вы что, хотите переманить у меня экономку? — удивившись, рассмеялся Юра.