Исповедь соперницы - Симона Вилар

Мы выехали из леса. До самого горизонта простиралась Великая Восточная равнина. Вдали, за зарослями ольхи, поблескивали заводи фэнов.

Гита указала мне на видневшееся впереди селение.

— Поезжай туда, Отилия, я найми проводника. Так тебе будет надежнее добраться до монастыря.

— А ты?

Она вскинула голову.

— Я еду домой. В Тауэр-Вейк. Буду жить в кремневой башне мятежника Хэрварда. Там я и продолжу род своего великого деда. Даже если в одиночестве.

Я смотрела, как она уезжает. Гита, грациозная и горделивая, с развившимися длинными косами цвета лунной пряжи.

За ней на муле трусила Труда, напоследок окинувшая меня подозрительным взглядом — не из-за меня ли ее госпожа покинули Гронвуд, где им жилось так привольно?

— Да хранит тебя Бог и все святые, Гита Вейк! — прошептала я.

Глава 6.

РИГАН.

Август 1132 года.

Неделю назад Эдгар стал графом Норфолкским. Обряд инвестуры[48]состоялся в Лондоне, где в это время находился король.

Я ожидала, что новоиспеченный граф вернется вместе с леди Бэртрадой, но ошиблась. Я стала настолько провинциалкой, что уже само собой разумеющимся считала, что невеста до свадьбы должна не меньше месяца провести в доме будущего мужа — дабы войти в круг обязанностей хозяйки. Однако совсем иное дело, когда речь идет об особах королевской крови.

Более того — по возвращении Эдгара сообщил мне, что так и не повидался с нареченной, которая все еще находится в Нормандии. Ожидать ее следует только ко дню венчания — в день поминовения святого Лаврентия, то есть десятого августа.

Вся предшествующая предшествовавшая свадьбе неделя для меня в лихорадочной подготовке к торжеству. Мне пришлось спешно ехать в Норидж и взять на себя львиную долю забот. Скажу как на исповеди, я изрядно уставала. Одно дело следить за хозяйством в усадьбах, другое — брать на себя обязанности по подготовке пира по случаю свадьбы графа. Но ранее я имела кой-какой опыт устройства подобных торжеств, к тому же Эдгар был моей семьей и мне хотелось сделать все как можно лучше, как и полагалось при дворах феодальных сеньоров.

Разумеется, что с дочерью короля прибудет немало титулованной знати и граф, Норфолк не должен ударить в грязь лицом перед всеми этими вельможными особами. Поэтому мне некогда было даже присесть и передохнуть, не говоря уже, чтобы подумать о собственном отъезде. Ведь, как мы условились с Эдгаром — я уеду едва его женой станет Бэртрада Нормандская.

Я не выносила Бэртраду. Заносчивая, подлая, язвительная. Я знала ее еще ребенком, и позже, уже взрослой, но такой же лицемерной и хитрой. Но у нее было положение, какое редко удавалось достичь внебрачной дочери — тут я не могла не отдать дань ее уму и способности интриговать. По крайней мере, отец баловал ее, моя госпожа Матильда доверяла ей, а Эдгар решил сделать ее своей женой. Не знаю, имело ли мне смысл раскрыть ему глаза на то, что же представляет собой его нареченная? Решила ничего не говорить. Ведь брак с ней нес ему немалые выгоды и почет, а уже одно это стоило того, чтобы желать этого союза. Что же касается недостатков самой Бэртрады… Чтож, Эдгару еще предстояло узнать ее и научиться усмирять. Ведь в конце концов, верховенство в супружестве всегда остается за мужчиной.

Вскоре в Норидж начали прибывать гости. Наверное со времен датских королей этот древний город не посещало столько знати. Прибыли братья невесты, графы Глочестер и Корнуолл с супругами, граф Стэфан Мортэн, графы Лестер, Честер и Экзетер, епископы Тэтфордский, Илийский и Линкольнский, даже аббат Ансельм из Бэри-Сэнт-Эдмунса поспешил на поклон к Эдгару, забыв старые обиды. Сама же невеста высадилась в Ярмуте, где отдыхала после переезда по морю. Что до меня, то мне было дивно, что она не спешит встретиться с женихом. И каким женихом!

Я уже давно не вспоминала свои наивные надежды о том, что Эдгар станет моим мужем. Это было давно, когда он только приехал и я увидела, как он похож на моего бедного Этельстан… только еще краше. Правда Эдгар сразу дал мне понять невозможность этого. И если я и испытала печаль, то в этом повинно только мое глупое сердце. Но я всегда гордилась своей волей и вскоре заставила умолкнуть начавшее зарождаться чувство. Я стала для Эдгара, как он и хотел, другом, поддержкой, сестрой. Никогда и не думала, что с каким бы то ни было мужчиной меня свяжут столь доверительные и чистые отношения. Да, Эдгар воистину стал мне братом. Когда-то у меня и в самом деле был брат, Гай, но никогда я не чувствовала с ним такой теплоты и взаимопонимания, как с Эдгаром. И я старалась не думать о близкой разлуке.

Когда накануне венчания пришло известие, что Бэртрада прибыла в аббатство Святой Элизабет, что близ Нориджа, я не придала этому значения, будучи занята предсвадебными приготовлениями. С морского побережья как раз доставили тридцать бочонков свежих устриц, какие установили в колотый лед. Двадцать две бараньи туши зажарили на больших вертелах. Будет и три быка, десять оленьих туш, множество ветчины, колбас, дичи, домашней птицы, кроликов и три павлина, каких я велела начинить сухими фруктами и которых внесут в зал на серебряных блюдах со всем красивым опереньем. И это не говоря о рыбе: форели, миногах, лососине, треске, великолепных угрях. Будут и овощи: зеленый горошек, редис, отварная свекла, салат, лук, целые горы зелени. Пекари работали не покладая рук, чтобы испечь превосходный белый хлеб; масло и мед будут в изобилии, так же как и множество сортов сыра. А так же вафли, бисквиты, сваренные в сахаре фиалки, несколько фруктовых пирогов, которые подадут с обильным кремом и марципанами.

Вечером, усталая, я поднялась подышать воздухом на галерею. Эта галерея была последним нововведением Эдгара в Нориджском замке, и имела весьма привлекательный, даже элегантный вид: полукруглые аркады, сдвоенные колоны с каменной резьбой в виде спиралей. Она опоясывала фасад замка перед обширной площадкой двора, где должны были состояться стрельбище лучников, скачки, бои на палицах и другие развлечения в дни свадебных торжеств.

Неожиданно в дальнем конце двора, там где располагались мишени, я увидела Эдгара.

Несколько неподходящее занятие нашел он для себя в это время, учитывая, что завтра состоится его свадьба. Эдгар метал ножи. Он вообще часто упражнялся в метании — привычка с Востока. И я редко видела человека, какой бы так метко кидал клинки. В этом было даже какое-то великолепие. Я стояла на галерее и наблюдала, как сверкают лезвия в лучах заката, когда Эдгар делал быстрый замах, как молниеносно метал их и они вонзались в мишень с тупой дрожью.