Экономика творчества в ХХI веке. Как писателям, художникам, музыкантам и другим творцам зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий - Уильям Дерезевиц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 2017 году, после десяти лет работы в качестве штатного художника, Конгдон опубликовала в своем блоге «Сегодня будет круто» (Today Is Going to Be Awesome) пост под названием «О самозанятости, трудоголизме и возвращении моей жизни» (On Self-Employment, Workaholism and Getting My Life Back). В нем она призналась в некоторых вещах, которые скрывала – даже от себя – на протяжении многих лет. К 2011 году, к «переломному моменту», писала она, ее уже мучили «хронические боли в шее и спине», а также «почти постоянная тревога». Отношения с ее девушкой тоже ухудшились. И все же, несмотря на предупреждающие знаки, Конгдон упорствовала. «Я сказал себе: “Ты все сможешь! Ты работаешь быстро! Тебе не нужно много спать!”» При этом, признается она, «я хотела выглядеть так, как будто со всем справляюсь. Люди смотрели на меня со стороны и считали, что мне все удается, причем легко и с улыбкой». Но она писала, что к 2016 году «опустилась на дно. Я был взвинчена, вдохновение пропало, пришла тревога и хроническая боль. Я была несчастна». Ей стало невыносимо.
Год спустя, Конгдон удалось переосмыслить, как работать не надо: как замедляться, как устанавливать границы, как читать больше, чем одну главу за раз; как наслаждаться вещами, которые она любила делать, когда была моложе; как заниматься искусством, отличным от «ежедневной Instagram-гонки». Как жить. «В такой занятости нет ничего гламурного, – заключила она. – Это просто утомительно. И мне надоело быть измотанной».
* * *Люси Беллвуд, художник-мультипликатор, поделилась со мной списком шагов, которые она совершает каждый раз, когда заканчивает комикс. Она создает превью произведения; размещает его в формате pdf на Patreon; потом на Gumroad, платформе для прямого просмотра потребителями; выкладывает его весь, разрезанный на отдельные блоки для мобильных устройств, на Medium, убедившись, что ссылка с него ведет на все ресурсы, где его можно купить, а также на ее страницу Patreon; добавляет его в каталог на своем сайте, плюс перекрестная ссылка на Medium и другие ресурсы; пишет статью в своем блоге на сайте; размещает ссылку в Twitter и на своей бизнес-странице в Facebook, а затем и на своей личной странице; постит изображение для предварительного просмотра в Instagram; делает небольшое видео там же в прямом эфире; выдержки из него выкладывает на Tumblr; объявляет об этом в своей рассылке.
Комиксы – не единственное, чем занимается Беллвуд. Она также самостоятельно опубликовала три полноценные книги (с помощью Kickstarter), делала иллюстрации для периодических изданий, принимала персональные заказы (приглашения, плакаты), создавала анимационные ролики, пробовала себя в графическом дизайне («для которого, – сказала она, – мне катастрофически не хватало квалификации»), читала лекции, преподавала и показывала свои работы на комикс-фестивалях по всему миру. Когда я спросил ее, сколько она работает, она ответила: с восьми до четырех четыре-шесть дней в неделю. Затем Люси остановилась: «Нет, не так, я же еще по вечерам доделываю». Часть ее, как объяснила она, считает работой 90 % того, чем занимается, «а остальные 10 %, то есть собственно рисование, – это когда все остальные ложатся спать, или до того, как все проснулись, или когда я в отпуске». Именно Беллвуд говорила, что определяет наступление выходных по замедлению уличного движения, и именно она пытается вывести свои отношения с парнем за рамки взаимной сортировки электронной почты и написания «напоминалок».
За пять лет, прошедших с момента окончания колледжа, Беллвуд, избежавшая постоянной работы, зарабатывала около 25 тысяч долларов в год. В течение первых четырех лет она жила на продовольственные талоны. Стать креативным фрилансером на полный рабочий день было взвешенным решением. Ее родители сами такие же творческие фрилансеры: мать – художница, отец – голливудский сценарист, чья карьера в бизнесе приносит или праздник, или голод, и чаще оборачивается именно последним. Семья не раз была близка к разорению. Когда Беллвуд заполняла форму FAFSA[86] на получение федеральной студенческой помощи, ее предполагаемый взнос составил 6 долларов. Она признавалась, что восхищается своими родителями, но также хотела построить более устойчивую карьеру, чем удалось им.
Беллвуд, на самом деле, довольно много думала о деньгах. В 2016 году на конференции XOXO для независимых авторов она выступила с пылкой эмоциональной речью, в которой передала свои мучительные чувства по этому поводу: ощущение вины за то, что она принимает талоны на еду («наверняка кто-то нуждается в этом больше, чем я»); за то, что она просит денег на Kickstarter и Patreon; за то, что для занятий искусством ей нужно что-то еще, не говоря уже о финансовой стабильности; стыд за то, что она торгуется о более высокой цене, и за то, что не торгуется о ней; ужас по поводу «перспективы быть единственным ребенком с двумя стареющими родителями, которых я, возможно, не смогу содержать»; тревожно когда-нибудь расслабиться, или почувствовать себя хорошо, или купить что-нибудь приятное; паника перед разговорами обо всем этом в первую очередь на публике, и о том, что интернет сделает с ней за такую смелость; и, наконец, решимость противостоять этим чувствам, настойчивость в том, что авторы должны бросить вызов табу на обсуждение и желание денег.
Сеть – это еще один предмет ее размышлений, тем более что от этого зависит ее жизнь, как в духовном, так и в финансовом плане. «Все, что я сделала за последние шесть лет работы мультипликатором, – отметила Беллвуд в своей речи, – стало возможным благодаря моему сообществу» – на Kickstarter, Patreon, Twitter. Она невыразимо благодарна своим сторонникам, но эта поддержка, объяснила она, в некотором смысле взаимна. Люди видят ее энтузиазм, понимают, что она живет мечтой о творчестве, и это, по ее словам, вдохновляет их, помогает верить, что они могут «отхватить себе маленький кусочек, чтобы разжечь в себе с его помощью огонь какой-либо страсти». Беллвуд кажется, что людям «гораздо больше нравлюсь я сама, чем мои работы», что они хотят поддержать ее «дальнейшее существование как человека».
Отчасти, по ее мнению, причина в том, что она очень хорошо умеет проявлять свою уязвимость и искренность онлайн – это результат ее трогательного детства в Охае, Калифорния. Но Люси, по собственному мнению, уже «почти дошла до предела» способности «распахивать душу на весь интернет» – то есть быть всегда и во всех смыслах доступной. В худшие моменты, говорит она, «кажется, будто
