Девочка-беда, или Как стать хорошей женщиной - Диана Чемберлен

Все ее баловали, обслуживали со всех сторон, и она этого заслуживала. Дом был полон чувства вины. В первую очередь Клей корил себя за то, что взялся за переобучение Волка и, как было известно Бобби, Маккензи две или три ночи засыпала в рыданиях от того, что ослушалась и вошла в загон, когда ее предупреждали не делать этого. Но Лейси ни на кого не таила обиды.

– Я так счастлива, что жива, – говорила она так часто и с таким пылом, что он начинал подозревать, что лекарства, возможно, иссушают ей мозги… слегка.

– Тебе скоро понадобится поговорить с ней о сексе, – сказал Бобби.

– Уже?

– Мальчики – крутые, у них в ушах серьги, и они считают, что Маккензи – горячая.

Лейси хихикнула.

– Думаю, она взяла школу штурмом, – сказал Бобби.

Лейси улыбнулась ему:

– Ты как будто испытываешь отцовскую гордость.

– Я горжусь ею, – сказал он медленно, – и я люблю ее. Но она не моя дочь, Лейси. – Он покачал головой: – Жаль, что не моя, но… не моя.

Она на несколько дюймов приподняла голову в кресле.

– Почему ты все еще так считаешь?

Настало время сказать ей. Не было смысла замалчивать правду дальше.

– Посмотри в ее глаза, а потом посмотри на мои.

Она нахмурилась:

– У вас обоих голубые глаза.

– А потом, – Бобби почувствовал, как быстро забилось его сердце, – посмотри в глаза своего брата.

Глава 46

Лейси хотела сказать Бобби, что он говорит нелепости. Клей никак не мог быть отцом Маккензи. Но еще до того, как она открыла рот, чтобы заговорить, доказательства стали всплывать в ее голове одно за другим. Не одни только глаза Маккензи, хотя, конечно, у нее на самом деле были прозрачные голубые глаза, как у ее отца и брата, тогда как у Бобби они были темно-синие, а у Джессики зеленоватые. Но еще и долговязая фигура, которая была семейной чертой О’Нилов, но никак не Джессики и не Бобби. И очертания зубов, и излом бровей. Тем не менее это предположение казалось ей абсурдным.

– Клей никогда бы не стал спать с Джессикой! – замерла Лейси. – Он не переносил ее. Мы были не больше чем мелкими раздражителями для него в то лето. И у него была подружка – Терри. Женщина, на которой он женился, когда они окончили колледж.

Бобби пожевал губу, не совсем уверенный, надо ли продолжать.

– Что заставляет тебя так думать? – сама продолжила разговор Лейси.

Бобби наклонился вперед и положил локти на колени.

– Когда я впервые увидел Клея здесь, в доме смотрителя, он показался мне знакомым, но я не мог понять, откуда я его знаю. Я решил, что встречал его где-то в то лето, так как ты и я довольно много гуляли вместе. Но несколько недель назад Маккензи и я были во дворе, разговаривали с хозяйкой Волка. Клей, естественно, тоже был там. Собаку тогда только что привезли, – Бобби упомянул имя Волка с извиняющимся видом. – Солнце было очень яркое, и в какой-то момент Клей обернулся посмотреть на дом, и солнце светило ему в глаза, и они были похожи…

– О, я знаю, что ты имеешь в виду, – оборвала его Лейси. Не было нужды заканчивать предложение. – Как будто ты видишь их насквозь, когда солнце попадает на них.

– Именно, – согласился Бобби. – Они необычные, правда? И я вспомнил, что я однажды их уже видел.

– Где?

– На одной из тех вечеринок, куда мы ходили в то лето. Ты помнишь, какими были те вечеринки, правда?

Она кивнула. Легкие наркотики. Секс. Рок-н-ролл, необязательно под музыку. У нее тогда в душе переплетались два чувства: любви и ненависти к этим вечеринкам. Легкий секс, который она дарила, наряду с огромным количеством алкоголя, который она выпивала, мучил ее совесть. Иногда ее брат бывал там. Он кричал на нее, говорил, что им с Джессикой не место на вечеринках для старших ребят, и как же прав он оказался в этом. Но Лейси просила оставить ее в покое. Она терпеть не могла, когда он оказывался рядом, потому что тогда ей нужно было держаться подальше, чтобы Клей не увидел, чем она там занималась, и чтобы он не сказал отцу, что именно она там делала.

– Джессика была в одной из спален, – продолжал Бобби. – Мы поссорились или что-то в этом роде. Я не помню, но мы холодно относились друг к другу какое-то время. Меня это убивало, потому что я знал, что она там с кем-то еще.

Лейси так крепко сжала свой стакан с лимонадом, что у нее заболели пальцы. Она боялась подумать о том, куда приведет этот рассказ.

– В доме было довольно темно, но в гостиной горела лампа, – окунулся в воспоминания Бобби. – Когда я услышал, что дверь в спальню открылась, я как бы… не помню точно, но я околачивался поблизости, стараясь выглядеть хладнокровным, но на самом деле желая посмотреть, с кем она там была. Парень вышел, и свет в гостиной попал ему прямо в глаза. Он моргнул от яркого света, и я увидел, какие они у него странные. Он смотрел прямо на меня, но я не думаю, что он знал, что Джессика моя подружка.

Закрыв рукой рот, Лейси на мгновение онемела, забыв о своих болях.

– Ты уверен, что это был Клей? – шепотом спросила она.

Бобби кивнул:

– Я на девяносто восемь процентов уверен.

Лейси выдохнула и положила голову на кресло. Неужели Клей действительно мог спать с Джессикой? Это казалось невероятным. Джессике едва исполнилось пятнадцать, а ему семнадцать. При взгляде назад разница в возрасте не кажется такой уж большой, но в то время она казалась непреодолимой.

А как же Терри? Лейси не могла представить, что Клей обманывал ее. Тогда, в те прошлые дни, она считала брата застегнутым на все пуговицы моралистом. Может быть, она ошибалась?

– Если он действительно спал с ней… – мысли Лейси перегоняли друг друга. – Как ты думаешь, он мог заподозрить, что Маккензи его дочь?

– Не думаю, что он знает разгадку этой тайны, – задумался Бобби. – Джессика с самого начала заставила всех поверить, что Маккензи – моя дочь, поэтому, я думаю, такая мысль не приходила ему в голову. Но, подозреваю, именно поэтому Джессика была так непреклонна в том, чтобы Маккензи попала к тебе. – Он сидел прямо, жестикулируя руками в воздухе для большей убедительности. – Она знала, что Маккензи была ребенком О’Нил. В случае своей смерти Джессика хотела, чтобы Маккензи была частью твоей семьи – частью семьи Клея. И это был, как она считала, единственный способ сделать это.

– Этим также объясняется, почему она отказывалась говорить тебе о том, что ты – отец Маккензи, – решила Лейси.

Все произошедшее начинало приобретать кошмарный смысл.

– И то, почему она не могла сказать правду тебе, Лейси, – добавил Бобби. – Она не могла сказать тебе, что спала с твоим братом.

– О, господи! – Лейси схватилась за голову, пытаясь осмыслить все это. – И он стал так близок с ней эти несколько недель.

– Я был рад этому, – сказал Бобби. – Они и вправду проявляют интерес друг к другу.

– Я думаю, нам надо поговорить с ним.

Бобби удивился:

– Ты так решила? Не хочешь подождать, пока не будешь чувствовать себя лучше?

– Я не смогу расслабиться, пока не переговорю с ним об этом, – сказала Лейси. – Не в обличительном тоне, разумеется, – быстро добавила она, – потому что кто знает, может, мы все-таки ошибаемся. Но, я думаю, ему надо знать, что мы выяснили.

Она закрыла глаза, внезапно осознав ситуацию.

– О, Бобби… Если она дочь Клея, значит, я втянула тебя во что-то, что не имеет к тебе никакого отношения!

Он улыбнулся, снова наклонившись вперед и взяв ее за руку:

– Ты можешь допустить хоть на мгновение, что я об этом сожалею?

Глава 47

Они решили подождать несколько дней, прежде чем говорить Клею о своих подозрениях, чтобы иметь шанс продумать, как следует преподнести то, что они ему скажут. К тому же им надо было подобрать такой момент, когда ни Джины, ни Маккензи не будет рядом. Хотя иногда даже самые продуманные решения дают осечку. В тот же вечер, когда Джина повезла Рани в гости к Генри, а Маккензи была наверху, делая домашние задания, Клей вошел в гостиную, включил какие-то новости по телевизору и сел на диван.

Он повернулся к Лейси и Бобби.

– Как вы оба поживаете? – спросил он, настроенный на разговорчивый лад, и они с Бобби переглянулись. Лейси знала, они думают об одном и том же: воспользоваться возможностью или нет? Решение за них двоих приняла Лейси, и она надеялась, что Бобби был не против.

– Нам надо кое о чем поговорить с тобой, – с замиранием сердца начала она.

Серьезность ее тона вызвала озабоченность у Клея.

– Тебя беспокоит, что Маккензи будет работать с собаками во время учебного года? – тут же спросил он.

Лейси отрицательно качнула головой.

– Серьезнее, чем это, – сказала она, и Клей нажал на пульт дистанционного управления, чтобы отключить телевизор.

– Давай оставим телевизор включенным, – предложил Бобби, глядя на Лейси в ожидании согласия. – Фоновый шум нам не помешает.

Она поняла. Он беспокоился, что Маккензи сможет расслышать, о чем они говорят.