Число зверя - Роберт Хайнлайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну что ты так, Хильда, – мягко сказал Зебадия. – Ты же знаешь, я люблю тебя – несмотря на твои штучки.
– О, я знаю, знаю, уродина ты долговязая. Ты вернешься, а? Будешь снова нашим капитаном?
– Хильда, я никуда не уходил. Я как делал, так и буду делать все то, что умею и чему могу научиться. И что мне велят. Но капитаном я не буду.
– Боже мой, как же так!
– Ничего страшного. Мы просто изберем нового командира.
Тут весьма некстати взъерепенился папа:
– Зеб, ты напрасно становишься в позу и отчитываешь Хильду с видом оскорбленной гордости. По-моему, она не сделала тебе ничего дурного.
– Джейк, об этом не тебе судить. Во-первых, она твоя жена. Во-вторых, ты не должен был беспокоиться за всех, это я должен был. И от тебя я тоже натерпелся.
– Я не знал этого… капитан.
– Вот опять: ты нарочно называешь меня капитаном, а я ведь уже не капитан. Ты лучше вспомни, как я пару часов назад обратился за советом к своему заместителю и получил в ответ нечто ядовитое насчет «письменных приказаний».
– М-м-м… Да, сэр. Я вел себя недостойно.
– Привести еще примеры?
– Не надо. Вероятно, действительно были такие случаи. Я понял, сэр. – Папа криво усмехнулся. – Хорошо, что хотя бы Дити не доставляла тебе неприятностей.
– Напротив, как раз она-то в основном их и доставляла.
Все это время я была сильно расстроена – у меня как-то не укладывалось, что Зебадия всерьез отказывается быть нашим командиром. Но теперь я была потрясена, обескуражена и уязвлена.
– Зебадия, что я такого сделала?
– Ты делала все те же пакости, что и они двое – только от твоих мне приходилось тяжелее, потому что ты моя жена.
– Но… но какие?!
– Я скажу тебе с глазу на глаз.
– Пускай папа и тетя Хильда слышат, я не против.
– Зато я против. Наши радости мы можем делить с другими, но с трудностями давай справляться сами.
У меня защекотало в носу, на глаза навернулись слезы.
– Но я должна знать.
– Дея Торис, ты вполне можешь припомнить все инциденты без моей помощи, если будешь честной сама с собой. У тебя прекрасная память, и все это произошло на протяжении последних суток. – Он отвернулся от меня. – Должен настоять на одной вещи, прежде чем изберем капитана. Я позволил себя одурачить и отказался от власти на время стоянки. Это была грубейшая ошибка. На море капитан остается капитаном и на тот период, когда его корабль стоит на якоре. Тому, кто будет капитаном после меня, следует учесть мой горький опыт и не слагать с себя никаких полномочий только на том основании, что Ая находится в наземном положении. Новый капитан может установить на это время менее строгие правила, если ситуация позволит. Но решать должен он. На земле положение может оказаться опаснее, чем в воздухе или в космосе. Вот как сегодня, когда объявились русские. Если мы приземлились, то это еще не значит, что кончились уроки и можно пойти поиграть.
– Извини меня, Зебби.
– Хильда, я больше виноват, чем ты. Я хотел сбросить с себя ответственность. Сначала я позволил себя уговорить, а потом и вовсе перестал соображать. Возьмите хоть этот «тренировочный поход». Не помню, чья это была идея…
– Моя, – сказал мой отец.
– Может, и твоя, Джейк, но мы все уцепились за нее с ребячьим энтузиазмом. Хотели сорваться и побегать, словно ватага скаутов без наставника. Если бы мы вышли в срок, как собирались, где бы мы сейчас были? В тюрьме у русских? А может, нас и вовсе на свете не было бы? Не подумайте, что я себе самому ставлю хорошие оценки: я отчасти потому и подал в отставку, что оказался не на высоте. Мы собирались оставить Аю Плутишку и все наше имущество без охраны на время прогулки – подумать страшно! Если бы я чувствовал бремя ответственности, мне бы такое и в голову не пришло.
Зебадия состроил кислую рожу, потом взглянул на моего отца:
– Джейк, ты самый старший из нас. Почему бы тебе не взять в руки председательский молоток на время избрания нового командира? Я за тебя.
– Я тоже!
– Поддерживаю!
– Какой еще молоток? Откуда я вам возьму молоток на этой планете?
Впрочем, папа ломался недолго. Мы вырвали листок из записной книжки Зебадии, разорвали его на четыре части и проголосовали: каждый написал имя. Листочки были сложены и вручены мне. Я объявила результаты голосования:
«Зеб».
«Зебадия».
«Зебби».
«Шельма».
Зебадия повернулся назад, протянул руку, взял у меня бюллетени, отдал мне тот, что означал «тетю Хильду», а остальные порвал на кусочки.
– Я вижу, вы меня не поняли. Я отстоял свою вахту. Кто-то должен меня сменить, иначе мы будем торчать на этом берегу, пока не умрем от старости. Пока что наибольшее число действительных бюллетеней набрала Шельма – можно ли считать, что она избрана? Или будем голосовать еще?
Мы проголосовали еще:
«Шельма».
«Джейкоб».
«Джейкоб».
«Хильда».
– Поровну, – сказал папа. – Может, попросить Аю проголосовать?
– Уймись. Будешь считать голоса в следующем туре.
«Шельма».
«Дити».
«Дити».
«Хильда».
– Эй! – запротестовала я. – Кто подменил бумажку? – (Я за себя определенно не голосовала.)
«Шельма».
«Хильда».
«Зебби».
«Хильда».
– Один бюллетень недействителен, – сказал мой муж. – Вписано имя лица, не являющегося кандидатом. Вы утверждаете результаты, мистер председатель?
– Да, – кивнул папа. – Дорогая моя… капитан Хильда, вы избраны без единого голоса против.
У тети Хильды был такой вид, будто она вот-вот опять заплачет.
– Вы просто сукины дети!
– Это верно, – согласился мой муж, – но мы твои сукины дети, капитан Хильда.
Ответом ему послужила невеселая улыбка.
– Ладно, давайте. Буду стараться.
– Мы все будем стараться, – сказал папа.
– И все будем помогать, – сказал мой муж.
– Обязательно будем! – сказала я совершенно искренне.
– Извините меня, пожалуйста, – сказал папа, – мне с самого начала не терпелось найти поблизости кустик. – И он собрался было вылезти.
– Минуточку!
– Что-что? Да, дорогая… капитан.
– Никому не разрешается выходить на поиски кустика без вооруженной охраны. Не более – и не менее – чем два человека будут удаляться от машины одновременно. Джейкоб, если тебе нужно срочно, то попроси Зебби поторопиться – я хочу, чтобы охраняющий был вооружен одновременно винтовкой и пистолетом.
В общем, в конце концов папа отправился за кустик последним – и думаю, ему было уже совсем невмоготу. Чуть позже я случайно услышала, как папа говорил Зебадии:
– Сын, ты читал басни Эзопа?
– Конечно.
– Тебе ничто не напоминает басню про то, как лягушки просили себе царя?
Глава 22
«От каждого по способностям, каждому по потребностям»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
