Сага о Форсайдах 2 - Джон Голсуори

"Нет, здесь что-то другое!" - решила Динни, все еще глядя на него. Какое необычное и несчастное лицо: на нем отражен глубокий внутренний разлад, словно добрый и злой ангелы непрерывно борются за эту душу. Но его глаза по-прежнему ее волнуют - как в то давнее время, когда она, шестнадцатилетняя девочка с косами, стояла подле него на свадьбе Флер.

- Вам серьезно нравится скитаться по Востоку?

- На мне проклятие Исава.

"Когда-нибудь он мне расскажет - почему. Только я, наверно, больше его не увижу", - подумала Динни, и холодок пробежал у нее по спине.

- Интересно, знаете ли вы моего дядю Эдриена? Он был на Востоке во время войны. Сейчас служит в музее - ведает костями. А с Дианой Ферз знакомы? Он женился на ней в прошлом году.

- Я не знаю никого, о ком стоило бы говорить.

- Значит, у нас одна точка соприкосновения - Майкл.

- Не верю в то, что посторонние могут служить точкой соприкосновения. Где вы живете, мисс Черрел?

Динни улыбнулась:

- По-видимому, мне пора дать краткую биографическую справку. Моя семья с незапамятных времен осела в Кондафорде, Оксфордшир. Мой отец генерал в отставке, я - старшая из двух его дочерей, брат у меня один. Он военный, состоит в браке и скоро приедет в отпуск из Судана.

- Вот как! - произнес Дезерт, и лицо его снопа помрачнело.

- Мне двадцать шесть, я не замужем, детей у меня пока нет. Моя слабость - устройство чужих дел. Откуда она у меня, не знаю. Приезжая в Лондон, я останавливаюсь у леди Монт на Маунт-стрит. Хотя я получила скромное воспитание, наклонности у меня разорительные, а средств для удовлетворения их нет. Думаю, что умею понимать шутки. Теперь ваш черед.

Дезерт улыбнулся и покачал головой.

- Рассказать за вас? - предложила Динни. - Вы - второй сын лорда Маллиена; вам осточертела война; вы пишете стихи, склонны к кочевому образу жизни и сами себе враг. Последнее свойство ценно лишь своей новизной. Вот мы и на Маунт-стрит. Не зайдете ли повидаться с тетей Эм?

- Благодарю вас, не стоит. Что вы делаете завтра? Давайте позавтракаем вместе, а потом пойдем на дневной спектакль.

- Хорошо. Где?

- В половине второго у Дюмурье.

Они обменялись рукопожатием и расстались. Входя в дом тетки, Динни дрожала всем телом. Странное ощущение! Она остановилась у дверей гостиной и улыбнулась.

II

Шум, доносившийся из-за дверей, стер улыбку с ее губ. "Боже правый! Я совсем забыла, что сегодня у тетя Эм "прием" по случаю дня рождения".

Рояль, игравший в гостиной, умолк; беготня, толчея, скрип передвигаемых стульев, несколько возгласов, тишина, - и музыка зазвучала снова.

"Играют в "кто лишний", - догадалась Динни и тихо открыла дверь. Диана Ферз сидела за роялем. Восемь ребятишек в ярких бумажных колпаках и один взрослый держались за восемь стульев, составленных попарно спинками друг к другу. Семеро уже вскочили, двое еще сидели - разом на одном стуле. Динни увидела слева направо: Роналда Ферза; маленького китайчонка; Энн, младшую дочь тети Эдисон; Тони, младшего сына Хилери; Селию и Динго - детей Селии Мористон, старшей сестры Майкла; Шейлу Ферз и - на одном стуле - дядю Эдриена и Кита Монта. Затем в поле ее зрения попали тетя Эм в большом ярко-красном бумажном колпаке, которая, несколько запыхавшись, остановилась у камина, и Флер, уносившая первый стул из того ряда, где только что сидел Роналд.

- Кит, вставай. Ты лишний.

Кит не пошевельнулся. Поднялся Эдриен:

- Ладно, старина, выйду я, а ты уж оставайся с ровесниками. Ну, играй!

- Не держаться за спинки! - надсаживалась Флер. - У Фын, пока не кончилась музыка, садиться нельзя, Дишо, не цепляйся за крайний стул.

Музыка оборвалась. Шарканье ног, возня, визг, - маленькая Энн, самая крохотная из всех, осталась стоять.

- Вот и хорошо, детка, - сказала Динни. - Иди сюда и бей в барабан. Когда музыка перестанет, перестань и ты. Вот так. Теперь опять. Наблюдай за тетей Ди.

Снова, и снова, и снова. Наконец вышли все, кроме Шейлы, Динго и Кита.

"Ставлю на Кита!" - подумала Динни.

Шейла лишняя! Предпоследний стул убран! Динго, похожий на шотландца, и Кит, со светлых волос которого свалился бумажный колпак, кружат вокруг последнего стула. Вот оба плюхнулись на сиденье, потом вскочили и опять забегали кругом. Диана старательно отводит глаза. Флер стоит чуть поодаль и улыбается, лицо тети Эм разрумянилось. Музыка оборвалась, на стуле сидит Динго, Кит оказался лишним. Он вспыхнул и насупился.

- Кит, плати фант! - раздался окрик Флер.

Кит вздернул голову и засунул руки в карманы.

"Поделом Флер!" - подумала Динни.

Голос позади нее произнес:

- Ярко выраженное пристрастие твоей тетки к молодому поколению сопряжено с чрезмерным шумом. Не вкусить ли нам капельку покоя у меня в кабинете?

Динни обернулась и увидела тонкое, худое и подвижное лицо сэра Лоренса Монта с совершенно побелевшими усиками, хотя в волосах седина едва начала пробиваться.

- Я еще не внесла свою лепту, дядя Лоренс.

- Пора тебе вообще отучиться ее вносить. Пусть язычники беснуются, а мы пойдем вниз и по-христиански предадимся мирной беседе.

Динни подумала: "Что ж, я не прочь побеседовать об Уилфриде Дезерте". Эта мысль оттеснила на задний план ее инстинктивную потребность вечно чему-то служить, и девушка последовала за баронетом.

- Над чем вы сейчас работаете, дядя?

- Пока что отдыхаю и почитываю мемуары Хэрриет Уилсон. Замечательная девица, доложу тебе, Динни! Во времена Регентства в высшем свете трудно было испортить чью-либо репутацию, но Хэрриет делала все, что могла. Если ты о ней не слышала, могу сообщить, что она верила в любовь и дарила своей благосклонностью многих любовников, из которых любила лишь одного.

- И все-таки верила в любовь?

- Что тут особенного? Ведь остальные-то любили ее, - она была добросердечная бабенка. Какая огромная разница между нею и Нинон де Ланкло, та любила всех своих любовников. А в общем обе - колоритные фигуры. Представляешь, какой диалог о добродетели можно написать от их лица? Сядь же, наконец.

- Дядя Лоренс, сегодня днем я ходила смотреть памятник Фошу и Встретила вашего кузена мистера Масхема.

- Джека?

- Да.

- Последний из денди. Между прочим, существует огромная разница между щеголем, денди, светским франтом, фатом, "чистокровным джентльменом" и хлыщом. Есть еще какая-то разновидность, да я всегда забываю слово. Я перечислил их в нисходящем порядке. По возрасту Джек относится к поколению фатов, но по своему складу он чистый денди - типичный персонаж Уайт-Мелвила. А что он такое, на твой взгляд?

- Лошади, пикет и невозмутимость.

- Долой шляпу, дорогая. Люблю смотреть на твои волосы.

Динни сняла шляпу.

- Я встретила там еще одного человека - шафера Майкла.

Густые брови сэра Лоренса приподнялись:

- Что? Молодого Дезерта? Он опять вернулся? Легкий румянец выступил на щеках Динни.

- Да, - ответила она.

- Редкая птица, Динни.

Чувство, которого Динни еще никогда не испытывала, охватило ее.

Она не сумела бы его выразить, но оно напоминало ей о фарфоровой статуэтке, которую девушка подарила отцу в день его рождения две недели назад. Маленькая превосходно выполненная группа китайской работы: лиса и четыре забившихся под нее лисенка. На морде лисы написаны нежность и настороженность - то самое, что сейчас на душе у Динни.

- Почему редкая?

- Давняя история. Но тебе могу рассказать. Я точно знаю, что этот молодой человек увивался вокруг Флер года два после ее свадьбы. Из-за этого он и стал бродягой.

Вот, значит, что имел в виду Дезерт, упоминая об Исаве? Нет, дело не в том. Она помнит: когда он спрашивал о Флер, у него было самое обычное выражение лица.

- Это же было сто лет назад! - возразила девушка.

- Ты права. Седая старина. Впрочем, ходят и другие слухи. Клубы рассадники жестокости.

Соотношение нежности и настороженности, переполнявших Динни, изменилось: доля первой уменьшилась, второй возросла.

- Какие слухи? Сэр Лоренс покачал головой:

- Мне этот молодой человек нравится, и даже тебе, Динни, я не стану повторять то, о чем, в сущности, ничего не знаю. Стоит человеку начать жить иначе, чем другие, и люди готовы бог знает что о нем выдумать.

Он внезапно посмотрел на племянницу, но глаза Динни были прозрачны.

- Кто этот китайчонок наверху?

- Сын бывшего мандарина, который оставил семью здесь из-за неурядиц на родине. Милый малыш. Приятный народ китайцы. Когда приезжает

Хьюберт?

- Через неделю. Они летят из Италии. Вы же знаете, Джин - старый пилот.

- Что с ее братом?

- С Аденом? Служит в Гонконге.

- Твоя тетка все еще сокрушается, что у тебя с ним ничего не вышло.

- Милый дядя, я готова на все, чтобы угодить тете Эм, но в данном случае, испытывая к нему чувства сестры, я боялась погрешить против библии.

- Не хочу, чтобы ты выходила замуж и уезжала в какую-нибудь варварскую страну, - сказал сэр Лоренс.