Джентльмены неудачи - Мария Жукова-Гладкова

– А тебе его не жалко? Он ведь отступные тогда Вадиму выложил. И ведь Иван Захарович деньги не только на себя потратит, но и на город… И мы все равно не остановим распространение наркоты – ни в России, ни в мире. Не будет этой партии, будет другая.

– Но пусть наркоты станет хоть на десять килограммов меньше! – воскликнула Татьяна.

– Да, Юля, – кивнула Анфиса Васильевна. – А ваш Иван Захарович ведь не обеднел, выплатив неустойку? По миру с сумой не пошел?

Хозяйка спустилась в подпол и стала передавать наверх Татьяне пакеты, потом мы сложили их в две авоськи. Анфиса Васильевна взяла одну, Татьяна другую, я – лопату, чтобы закопать остатки костра, и мы отправились в ближайший лес.

Но Татьяна не успела даже вспороть первый пакет: коршунами налетели молодцы Сухорукова. Операцией руководил Лопоухий.

– Прав был шеф, – сказал он нам с Татьяной. – Если груз еще цел, то его найдете вы! Прошу следовать за мной, дамы. Хотя, честно признаться, руки чешутся вам шеи свернуть.

– Только Анфису Васильевну отпустите! – хором сказали мы с Татьяной.

– А это уж как Сам решит.

В до боли знакомом нам особняке Сухорукова нас ждал сюрприз. Иван Захарович явно решил закосить под русского барина и устроил одну из традиционных забав русских помещиков.

Мы сделали несколько шагов по ведущей к дому дорожке – и вдруг навстречу нам выскочил медведь. Мы с Татьяной (Анфису Васильевну с собой не повезли, оставили в деревне под домашним арестом) под хохот молодцев Ивана Захаровича отпрыгнули назад. Потом поняли: медведь на цепи.

– Это тот, цирковой? – спросила я у Лопоухого. – Или вы еще одного прикупили?

– Тот. Поймали его. Оголодавшего, отощавшего… Вот откармливаем.

Держась на безопасном расстоянии от мишки, мы дошли до дома и быстро юркнули внутрь. В гостиной нас ждал не только Иван Захарович, но и Вадим. Потом к ним присоединились Лопоухий, Кактус, двухметровый сибиряк, излечившийся от огнестрельного ранения, и еще один незнакомый парень, также оказавшийся представителем Сибири.

– Ну что ж вы меня так расстраиваете, красавицы? – спросил Иван Захарович. – Вы знаете, сколько стоит груз, который вы хотели сжечь? Юленька-то хоть меня немного пожалела. Жалостливая ты наша! А я вот собирался Таврический сад усовершенствовать…

– Что ты еще вознамерился с ним делать? – устало посмотрела на Ивана Захаровича Татьяна. Казалось, ей сейчас уже все равно.

Как выяснилось, Иван Захарович подумывал о проекте расширить тоннель под Невой, соединяющий Арсенальную набережную с набережной Робеспьера, и включить в него реставрацию Таврического сада. Понимал он, что гулять в тюремном дворике «Крестов» господам заключенным не очень-то комфортно. А если будет еще и мост (предполагаемое название – Крестовский), то можно проложить прямую дорожку и к саду. Сад окружить высоким забором (колючая проволока и провода – по желанию правоохранительных органов), пусть люди там спокойно дышат воздухом и наслаждаются природой. Для остающихся на свободе и так парков много – и в городе, и в области, а серьезные люди страдают. Сухоруков готов, например, подготовить парковые пруды для купания заключенных. Ведь люди, сидящие в «Крестах», толком и помыться не могут. В душ их раз в неделю водят. Купальный сезон в Питере, конечно, не круглогодичный, но ведь можно и подогрев воды обеспечить, и крышу сделать над прудом, и вообще в бассейн его превратить, и теннисный корт возвести, ну, или горнолыжный склон, если следовать последней спортивной моде. Для менее высокопоставленных заключенных в саду тоже можно организовать досуг – устроить огороды, как в блокаду. Тогда огород снабжал ленинградцев овощами, теперь он будет обеспечивать витаминами обитателей «Крестов». Ведь так приятно кушать выращенное своими руками!

Иван Захарович предложил мне придумать новое название Таврического сада. Я аж поперхнулась. В это мгновение в дверь постучали. Все резко повернули головы. В гостиную робко протиснулся худой очкарик, которого я у Ивана Захаровича видела впервые. Но все вопросительно и напряженно смотрели на него.

– Ну что, ученый? Докладывай, – велел Иван Захарович.

Ученый явно боялся. Больше, чем мы, хотя это нам с Татьяной следовало трястись от страха.

– Э… э… это… – у него стучали зубы.

– Короче! – рявкнул Сухоруков.

– Это мука, – выдал очкарик и вытер пот со лба.

В комнате повисло гробовое молчание. Первой его нарушила Татьяна – ее разобрал истерический хохот. Я посмотрела на нее и тоже расхохоталась.

– Ну что, Ваня, – отсмеявшись, спросила Татьяна, – будешь нас казнить за попытку сжечь десять килограммов муки?

– Но где же груз, черт побери?! – взревел Сухоруков.

Эпилог

Примерно с месяц мы с Татьяной про Ивана Захаровича не слышали. Мы съездили к Анфисе Васильевне, извинились за все, что ей пришлось из-за нас пережить. Она только махнула рукой и сказала: хорошо то, что хорошо кончается. Мы все живы, здоровы – и это главное. А наркоторговцы не обеднеют.

Отто Дитрих собирается приехать в Россию в конце лета, и с сентября, как он сообщил нам с Татьяной, пойдут поставки его лекарств в созданную Иваном Захаровичем аптечную сеть. Сейчас ее активно рекламируют и по телевидению, и в газетах.

Ящер меня не трогает, его аптеки и ночные клубы процветают. Возможно, он решил, что ему самому будет спокойнее, если он станет обходить всю нашу компанию стороной, не будет ни в чем нас обвинять и подставлять. Иначе его «отдача» замучает.

Рыжая Светка отдыхает за границей. Ее папа в ближайшее время тоже уходит в отпуск – вместе со всем Законодательным собранием. В нашей прессе, правда, промелькнула информация, что ряд наших законодателей пришлось в обязательном порядке заставить написать заявления на отпуск. А то в бюджет ведь не заложена выплата им компенсации за не отгулянное (по документам) время.

От Сереги ни слуху ни духу. Светка сказала, что они с Николаем Всеволодовичем успешно покинули пределы родной страны, но о каких-то результатах поисков «сокровищ» пока говорить рано. Думаю, Светка болтается где-то поблизости от искателей. И Александр Евстафьевич тоже, уйдя в отпуск, займется «археологией» в банках Европы. Наверное, потом рыжая не сможет нам не похвастаться, так что мы с Татьяной узнаем, вывез ли кто-то груз за границу, и если да, то кто.

Вадим с друзьями улетел в Сибирь. На прощание он сказал, что встреча со мной осталась его самым ярким воспоминанием о Питере. Жаль только, что они с ребятами в музей «Крестов» так и не сходили. В следующий раз… А вообще, он приглашал нас с Татьяной и с немцем к ним в Сибирь. Может, Отто Дитрих расширит деятельность своей фирмы экстремального туризма? У Вадима есть связи во многих интересных местах Сибири. Там условия покруче, чем в «Крестах», и климат, опять же… Может, немцу там еще больше понравится?

Звонок от Ивана Захаровича раздался внезапно. Хотя он всегда как снег на голову сваливается.

– Ноги в руки – и ко мне! – рявкнул Сухоруков в трубку. – Можешь с Татьяной, хотя я и зол на нее.

Мы поехали вместе с соседкой.

Иван Захарович протянул нам газету на английском языке. Ее привезли с Кипра. Статья называлась «Разборки русской мафии» и сопровождалась фотографией убитого мужчины. Он лежал в какой-то комнате.

– Не узнаешь, Юленька? – вкрадчиво спросил Иван Захарович.

– Да что тут можно узнать?!

Иван Захарович кивнул Лопоухому. Тот встал, отошел к столику в углу комнаты и вернулся к нам с Татьяной с пакетом глянцевых фотографий.

На них в разных ракурсах была изображена та же комната. И тот же мужчина.

– Теперь узнаешь?

Это был Сергей.

Я подняла глаза на Сухорукова.

– Вы? – спросила я одними губами.

– Ну зачем же, детка? Я уже давно не мараю рук. Но ты права: я не мог простить Татаринову такую подлянку.

– Так это все-таки Сергей?! – воскликнули мы с Татьяной.

Сухоруков кивнул. Татаринов знал курьеров своего бывшего тестя, даже пока тот еще не был его родственником и они были конкурентами. Сергей всегда был нюхастым и старался держать в поле зрения весь рынок. В ту злополучную ночь он следовал за их машиной. Он ехал в Финляндию по своим делам, но, заметив на трассе машину конкурентов, решил: почему бы и не проследить за ними? Просто так.

Внезапно те свернули на проселочную дорогу. Сергей, не зажигая фар, поехал сзади. Ему было просто интересно. Конечно, он не видел, что именно те двое прятали в старом финском фундаменте. Он дождался, пока они уедут, и полез внутрь. Конечно, Сергей не стал оставлять груз «дяде». Он перепрятал его в другом месте, сгонял в Финляндию (без наркоты), на следующий день, вернувшись в Питер, решил схохмить и подготовил десять идентичных пакетов с мукой, причем ему пришлось изрядно побегать в поисках муки низкого качества – она больше подходила по цвету. Анфиса Васильевна, по всей вероятности, видела, как пакеты в том злополучном месте вторично прятал Сергей. Вернее, она видела его машину.